Диссертация (1101920), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Она обращала большое внимание на теорию«бисексуальности» и утверждала, что «каждый человек уже носит в себе, в своейличности таинственный узел, соединяющий два начала – мужское и женское»158.И М.А. Кузмин рассматривал проблему соотношения противоположныхполов как философскую, но ориентировался при этом преимущественно наотдельные положения диалога Платона «Пир». В своей повести «Крылья» онзатронул вопрос взаимодействия людей различных типов в плане их эротическихсклонностей и пристрастий.
Эротика и гомоэротика, гомосексуализм предстаютв повести как существенный аспект литературы и изобразительного искусства.«Картонный домик» Кузмина считается продолжением повести «Крылья». Помнению одного из исследователей, в нем «чуть не документальная достоверностьделала особенно ощутимым свойство страсти моментально вспыхивать и тут жеГлухова Е.В. Вяч.И.
Иванов // История русской литературы конца ХIХ – начала ХХ века:Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. В.А. Келдыша: В 2 т. Т. 2. М., 2009.С. 200.157Соколов А.Г. История русской литературы конца ХIХ – начала ХХ века. М., 1999. С. 249.158Гиппиус З.Н. О любви // Русский эрос, или Философия любви в России. М., 1991. С. 229.15665бесследно угасать» 159 . «Острота диалогов, пластичность описаний, резкиесюжетные переломы, афористичные реплики героев создавали дополнительноеобаяние этой ветви его прозы, которая продолжалась и позже – в “Высокомискусстве”,“НежномИосифе”,“Покойницевдоме”,“Плавающихпутешествующих” и пр.»160.
Надо при этом заметить, что кузминский подход кданной теме, его ориентация на ясность и воздушность фабулы, «простоту»выписанных характеров оказали существенное влияние на Нагродскую, о чембудет сказано ниже. Эта писательница также была склонна прибегать кавантюристической фабуле, использовать неожиданные сюжетные ходы,насыщать свои произведения диалогами, добиваясь самопроявления персонажей.Можно предположить даже обратное влияние в это время: Нагродской − наКузмина. Сходство «манеры» доказывают публикации на страницах сборников«Петербургские вечера» и «Петроградские вечера».Идеей раскрепощения личности, в эротическом русле в том числе,пронизанабеллетристикапропагандироваливариантМ. АрцыбашеваисамоосуществленияА.
Вербицкой.«новогоОничеловека»,проявляющиеся в его разнообразной сексуальной ориентации. В романеАрцыбашева «Санин» главный герой руководствуется только своим инстинктом.Создавая образ Санина, писатель выразил точку зрения на такое социокультурноеявление начала ХХ в., как «естественный человек». В других произведенияхАрцыбашева, например в «Счастье», «Романе маленькой женщины», очевиднанеонатуралистическая тенденция, проявляется склонность к нарушению старыхидейных догм. Произведения Вербицкой можно рассматривать как «женскийвариант» раскрытия «нового человека». Ее героини стремятся освободиться «от“старых” норм в любви» 161 , что особенно заметно в ее наиболее знаменитомБогомолов Н.А.
Михаил Кузмин // Русская литература рубежа веков (1890-е – начало 1920х годов). Кн. 2. С. 400.160Там же.161Грачева А.М. Русская беллетристика 1900–1910-х гг.: идеи и жанровые формы // Поэтикарусской литературы конца ХIХ – начала ХХ века / Под ред. В.А. Келдыша, В.В. Полонского.15966романе «Ключи счастья», где автор разрешает проблему реализации «новойженщиной» своих представлений о жизни, счастье, любви и семье. Но ее новациив этой области современный исследователь расценивает как «грозный знакгрядущего изменения самих норм морали, вкуса, представлений словесности»162,что становилось серьезной опасностью в плане понижения эстетического уровнярусской литературы. Думается, однако, что с ней не во всем можно согласиться.Во всяком случае, обращение к сложной философской проблематике,предпринятое Нагродской, не может быть однозначно расценено как попытказаигрывания с читателем, как стремление предложить ему сниженный вариантвысокого искусства.
К достоинствам ее романа «Гнев Диониса» следует отнестито, что она все обозначенные выше оттенки дискутируемых проблем собралавоедино, объявив главенствующей дионисийскую мифологию, которую ирассмотрела с разных точек зрения. Дионис означал для нее и красоту,эстетическоесовершенство,ираскованностьчувств,итворческоесамопроявление, и благодатность ломающей общепринятые рамки свободнойлюбви. И по каждому из этих аспектов она приняла свое, выношенноехудожественное «решение» и оспорила по многим параметрам приоритет«священного безумия как силы, разрешающей от уз индивидуализма»163.
Как иЗиновьева-Аннибал, она «последовательно реализовала на страницах своих книг<…> дионисийский миф»164, но в отличие от первой не приняла его целиком, а,показавпритягательностьисилувоздействия,продемонстрировалаиотрицательные и даже опасные стороны.М., 2009. С. 557.162Дьякова Е.А. Беллетристы 1900–1910-х гг.: Михаил Арцыбашев, Анатолий Каменский,Анастасия Вербицкая и др. // Русская литература рубежа веков (1890-е – начало 1920-х годов).Кн. 1. С. 671.163Баркер Е.Н.
Дионисийский символ серебряного века: творчество Л.Д. ЗиновьевойАннибал: Автореф. дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2001. С. 3. Думается, правда, что если быизвестен был текст романа Л.Д. Зиновьевой-Аннибал «Пламенники», в основе которого лежитмиф о вакханке Агаве, в экстазе растерзавшей своего сына, то эти однозначные выводы моглибы быть скорректированы.164Там же.
С. 4.67ПоэтомуприступаяканализутойпроблематикивтворчествеЕ.А. Нагродской, которая вкратце была охарактеризована выше, следует впервую очередь указать на идейно-художественную новизну «Гнева Диониса».Взаимоотношения противоположных полов, осознание человеческого долга,проявления творческого потенциала женщины здесь рассматривались в новом,непривычном ракурсе и были густо «замешаны» на античных мотивах.
Внепосредственной связи со свежестью его проблематики стоит упомянуть и о егохудожественныхдостоинствах:онотличается«естественностью,непредсказуемой запутанностью и неупорядоченной сложностью»165 сюжетныхперипетий, что помогает раскрытию затронутых проблем. Умение писательницы«завязывать сюжетные узлы и также удачно их распутывать, проводя своихгероев через жизненные лабиринты» 166 , приковывает внимание читателя кболевым точкам поднимаемых вопросов и одновременно демонстрируетпозитивную программу автора, предлагающего выход из возникших острейшихситуаций.
О художественной одаренности автора заговорили сразу же. И многиедаже заподозрили, что автор – художница, поскольку «в романе намечено, и оченьярко намечено, по крайней мере пятьдесят картин и этюдов», и они очерчены таквдумчиво, что «любой художник <…> может их осуществить» 167 . И этот жехудожественный вкус проявляется и в стиле романа, где нет «ни одного лишнегослова», «болтовни».
«Это сплошь одни впечатления, живые подлинныепереживания, очищенные от всего, что им случайно сопутствует и от чегообыкновенно не могут никак отрешиться писатели, зарисовывающие все детали,все, что попадается под руку»168.Но одновременно этот роман Е.А. Нагродской можно воспринять какжизненное пособие, помогающее женщине решать встающие перед нею жгучие165166167Михайлова М. О счастливой женщине // Нагродская Е.
Гнев Диониса. М., 1994. С. 282.Там же. С. 284.Боцяновский Вл. Эм и Жэ (Литературные наброски) // Утро России. 1910. № 235. 28 авг. С.2.168Там же.68вопросы, а также поддерживающее в ней уверенность в собственнойодаренности. Это можно расценить и как тенденциозность (которая, по мнениюмногих критиков, сильно испортила впечатление от произведения). НоНагродской надо было активно выступить против вейнингеровской теории,однозначно утверждавшей превосходство мужской индивидуальности передженской аморфностью (и она это сделала последовательно и твердо). И этоубеждение Е.А.
Нагродской действительно отличало ее самою и ее героинь нафоне привычных догм патриархатного мышления. Писательнице, несомненно,удалось создать образ истинно новой женщины, наделенной творческим даром,а также талантом жить и любить, что не поняла поборница прав пролетарскихженщин, феминистка новой формации Коллонтай169, которая мыслила миссиюженщины исключительно в категориях абсолютного освобождения от всехжитейских обязанностей.
Но героиня «Гнева Диониса» Тата как раз обладаетвсеми отпущенными женщине талантами и совершает нелегкий выбор в пользуталанта любви и самоотверженности.В романе «Гнев Диониса» любовная история главных героев выстроена непо шаблонной схеме традиционного «треугольника», а развивается по мереоткрытия сущностичеловеческойнатуры.
Отношения междугероямиподтверждают суть ницшеанской трактовки дионисийского начала как«первобытного хаоса и ужаса, вакхического восторга, трепета опьянения иэкстаза» и аполлонического – как «чувства меры, самоограничения, свободы отдиких порывов», как «мудрого покоя бога – творца образов»170.Для понимания естественного, извечного присутствия дионисийского иаполлонического начал в любви рассмотрим два различных типа отношениймежду главными героями романа, трактовку которых предлагает нам автор.См.: Коллонтай А. Новая женщина // Марксистский феминизм.
Коллекция текстовА.М. Коллонтай / Сост. и общ. ред. В.И. Успенская. Тверь, 2003. С. 154–191 (впервые напеч.:Современный мир. 1913. № 9).170Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1990. С. 54.16969Любовь Тани к Старку вполне соответствует «дионисизму». Она испытывает кнему страсть и не в состоянии контролировать свои чувства: «Спокойствие – нет,не спокойствие: во мне все сразу загорелось и задрожало, едва я услышала егоголос, но какая-то сила является во мне» 171 . Эмоции героини относительноСтарка выявляют дионисийскую природу скрываемых в глубине сердцабезудержных порывов.
Однако источник безумной страсти Тани к Старку – нетолько в инстинкте любви, эротического влечения, но и в присущем ей какхудожнице тонком эстетическом чутье: «Художница берет верх над любовницей.Я уже ищу, чем и на чем зарисовать эту позу, это лицо, – признается Таня. –Женственность движений, это грациозное кокетство, эта небрежная томная леньи рядом с этим – детская живость и веселость.
Как художница, я в восторге от еготела»172. Таня любуется Старком как чудным произведением искусства; в нем онанашла не только модель для своей картины «Гнев Диониса», но и воплощениеидеальной красоты. В чувстве Тани к Старку раскрывается двуединая –эротическая и эстетическая – природа «дионисийского исступления», восторга,высшего проявления чувств.Если любовь художницы Тани к Старку обусловлена дионисийскимначалом, то любовь и симпатия Старка к Тане являются проявлениемодновременно и дионисийского, и аполлонического начал.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
