Диссертация (1101905), страница 17
Текст из файла (страница 17)
P. 11: 11 January 1923, To Edmund Wilson).298SE. P. 237 – 238: Dante.299L3. P. 233: 30 July 1926, To R.P. Blackmur.29661этом Элиоту в 1919 г. без обиняков написал Р. Олдингтон, назвавший его «не только лучшим,но и единственным автором прозаической критики в Англии», но затем признавшийся: «…яочень не люблю Вашу поэзию; она чрезмерно рассудочна и боится эмоций, неотъемлемоприсущих поэзии»300). Хотя Элиот говорил о переплавке мысли в образность, свои наиболеесложные философские мысли он выражал сухо и напрямую, почти прозой, о чёмсвидетельствует целый ряд пассажей в «Четырёх квартетах», – сформулированному вышепринципу «объективного коррелята мысли» они не соответствовали, но они хорошоконтрастировали с концентрированно-метафоричными отрывками – именно к этому стремилсяЭлиот, когда в начале 1940-х гг.
говорил о чередовании «пассажей большей и меньшейинтенсивности».Общий смысл строк 187 – 202 «Бесплодной земли» – они строятся на гротескномснижении образов легенды о Св. Граале в сочетании с высокой концентрацией аллюзий, –остаётся неясным для образованного читателя без тщательного разбора (несмотря наприсутствие нескольких прозрачных и легко визуализируемых образов, в единую картину онине складываются). В отсутствие понимания самого общего смысла интуитивное восприятиетекстаздесь врядливключается, если несчитать антиципации«приземлённого»переосмысления классических образов, предложенного предыдущей строфой.Стремление к здравому смыслу и зрелости, избеганию «орнаментальности», ярковыраженной оригинальности, стилистической эксцентрики, вызывающе нетрадиционныхфилософских суждений, сделало Элиота своеобразным, «непоэтичным» поэтом.
В своихпостулатах и в своих стихах Элиот далёк от ряда черт, традиционно ассоциируемых с поэзиейсо времён Древней Греции: культа вдохновения и непосредственности, метафоричности (Элиотговорит о том, что метафор нужно избегать, «насколько возможно», хотя «идея должнареализовываться, как своего рода ощущение, или даже, если хотите, галлюцинация» (1927)301),сновидчества (в письме 1927 г. он заявил о том, что не видит ярких снов («I am a very poordreamer»), что его сны «фрагментарны и не имеют никакой ценности»302). В стихах Элиота неочень много броских сравнений и метафор (но когда они появляются, они бывают оченьэффектны); в своей основе текстура его поэзии, несмотря на формальную сложность, аскетичнаи прозаична.
В письме 1926 г. Ч. Норману (1904 – 1996) по поводу его стихотворения Элиотпишет, что камни не могут быть «мрачными», потому что они – лишь объект, деталь пейзажа,«который может быть мрачным как единое целое, потому что пейзаж как целое нельзя отделить300L1. P. 382: 18 July 1919, From Richard Aldington.L3. P. 553: 9 June 1927, To Kathleen Nott. Впрочем, Элиот писал о скрытой метафоричности всего человеческогоязыка (Habib. Op. cit.
P. 59).302L3. P. 783: 26 October 1927, To R.L. Mégroz.30162от умонастроения воспринимающего сознания»303. Такой буквализм удивителен для поэта: ведьречь идёт о простейшей и далеко не новой метафоре/метонимии.По мнению Д.М. Урнова, в основе деятельности Элиота лежали идея о кризисетворчества, ощущение собственной недостаточности как поэта, постоянный поиск ценностей запределами творчества, приводивший к взаимопересечению ипостасей поэта, философа икритика304.
Приходится согласиться с этим утверждением – вероятно, именно в этом лежалапричина такой явной «непоэтичности» стихов Элиота.Впрочем, отношение Элиота к воображению и «галлюцинации» было изменчивым, и,как показал Д. Спёрр, его колебания были вызваны глобальным конфликтом в сознании междуподавляемыми и превозносимыми «галлюциногенным» и сугубо рациональным началом,между представлениями о воображении как способе постижения высокого порядка бытия и,наоборот, как своего рода болезни, отрыве от реальности305.Его суждения о метафоре к 1933 г. также изменились. По мнению О.И.
Половинкиной,«оценки Элиота-критика в значительной мере определяются пристрастиями Элиота-поэта, егопоисками в области поэтического языка. Многое зависит от того, чьё творчество в данныймомент играет для Элиота роль поэтической нормы»306. В монографии Половинкиной этоутверждение иллюстрируется анализом четырёх строк Донна:Where, like a pillow on a bed,A Pregnant banke swel’t up, to restThe violets reclining head,Sat we two, one anothers best307.В 1926 г. Элиот подверг эти строки критике за перегруженность образами и сложностьих визуализации, но в 1933 г. точка зрения меняется: «Я думаю, что эта строфа у Донна имеетзначение, и это значение – эмоциональное, вероятно, его нельзя передать с помощью менее303L3.
P. 234: 30 July 1926, To Charles Norman.Урнов, Д. М. Демаркационные линии в «почерках эпохи» // Вопросы литературы. 1975. № 11. С. 74 – 106.305Spurr. Op. cit. P. 44 – 45, 111.306Половинкина. Указ. соч. С. 264.307Перевод А. Сергеева:304Там, где фиалке под главуРаспухший берег лёг подушкой,У тихой речки, наявуДремали мы одни с друг дружкой.(В оригинале «распухший» – «беременный» (pregnant).63запутанной образности». Половинкина комментирует новый подход: «В 1926 году в качественаивысшей ценности для Элиота, увлечённого Данте, выступает точное функциональное слово,позволяющее ощутить мысль в значительной мере за счёт зрительной выразительности… <…>В 1933 году Элиот, увлечённый поэтическими принципами Малларме, думает несколько иначе:«Неверно думать, что сравнение или метафора обязательно должны быть визуальнопредставимы…»308Несмотря на сложность «раскрытия» невербального начала в его «тёмных» по своейприроде стихах, Элиот виртуозно владел одним из его аспектов – музыкальным.
Поэзия Элиотабыла революционна в своих постоянных переключениях ритмов и размеров, сочетанииверлибра с рифмованными стихами. Элиот стремился к эмансипации музыкального начала иего очищению от ложных «наслоений». Элиот считал, что «в современной поэзии естьтенденция: глаз служит уху. Я имею в виду, всегда есть опасность, с которой я и самсталкивался: делать типографское оформление замещением ритма» (1928)309.
Элиот стремится кполному освобождению звукового начала от его графической репрезентации.В основном, поэзия Элиота соответствовала его критериям оценки и сама их диктовала.Наибольшие расхождением было фактическое несоответствие элиотовской поэтики принципу«объективного коррелята».1.7. Элиот и проблема «тёмной поэзии»Важная (и всё ещё малоизученная) проблема в вопросе соответствия Элиота-критика иЭлиота-поэта – «непонятность» (obscurity). Элиот неоднократно говорил о необходимости«логическойструктуры»310,«классицистических»понятности,упорядоченностиирациональности в литературе.
Правда, в его эссе иногда встречаются и противоположныеутверждения о том, что полная понятность является свидетельством художественнойограниченноститекста311.ВыдвинутоеЭлиотомтребованиепрозрачностиобразапротиворечило предельной «темноте» многих мест в его собственной поэзии. В 1959 г. Элиот винтервью признался, что, работая над «Бесплодной землёй», он вообще не понимал, чтóПоловинкина. Указ. соч. С. 264.L4. P. 171: 22 May 1928, To R. Ellsworth Larsson.310Eliot, T.S.
Reflections on Contemporary Poetry // The Egoist. 1917. October. Vol. IV, № 9. P. 133.311См.: Robbins. P. 127.30830964пишет312. За много лет до этого он назвал «Бесплодную землю» «не заслуживающим вниманияворчанием на жизнь»313.Как справедливо отмечала Х. Гарднер, практически невозможно свести структуру исодержание «Бесплодной земли» к каким бы то ни было однозначным концепциям, сложно ивряд целесообразно пытаться найти в тексте какого бы то ни было повествователя. По мнениюГарднер, поэма обладает лишь эмоциональным единством, а попытки построить анализ налегенде о Св.
Граале или фигуре Тиресия – лишь гипотезы314. Даже значение поэмы как целогоостаётся «тёмным».В эссе «Заметка о Ричарде Крэшо» (1928) Элиот резко критикует П.Б. Шелли (1792 – 1822)за следующие строки:Keen as are the arrowsOf that silver sphereWhose intense lamp narrowsIn the white dawn clear,Until we hardly see it, we feel that it is there315.«Я буду благодарен за любое объяснение этой строфы; пока что я по-прежнему остаюсь вневедении, что за Сферу подразумевает Шелли, и почему у неё должны быть серебряныестрелы, и что же, чёрт побери, он имеет в виду под мощной лампой, сужающейся на фоне белойзари…»316 Вероятно, здесь Элиот иронизирует и лукавит; понятно, что у Шелли – в довольнопрозрачном контексте – речь идёт о луне, хотя её описание и вправду неточно. Но критикаШелли за непонятность звучит несколько необычно в устах поэта, ставшего для многихсимволом «темноты», – ведь первые читатели «Бесплодной земли» зачастую сомневались в312Interview with T.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
