Диссертация (1101905), страница 14
Текст из файла (страница 14)
127 – 129.239Иванов. Указ. соч. С. 90.23323450отмечает Т.Н. Красавченко240, возможно, Элиот даже чересчур увлёкся всеобщим, в ущербнациональному; в его образности, ритмике и метрике французское влияние не меньше, если небольше, чем опора на англо-американскую традицию.При этом остаётся не до конца понятным, что представляет собой подлинноиндивидуальное для Элиота. После достаточно лёгкого ниспровержения «личности», сведённойк традиционному христианскому представлению о суетном и плотском начале в человеке,осталось неясным, что такое индивидуальное произведение искусства – то ли более высокаясторона бытия поэта, парадоксальным образом оторванная от его биологической и социальнойсущности, но всё же с ним связанная и вписанная в исторический контекст; то ли прорыв внекое иное бытие, «медиумом» которого является художник. Реальная суть этого процесса,преодоления личности и связанного с ней материала (персональных страстей и впечатлений) впроцессе сверхинтенсивного синтеза, непонятна.
И действительно, проводником чего являетсяпоэт? Элиот не отождествляет поэзию с религиозным опытом (более того, он говорит об ихглубоком отличии)241 – поэтому в данном случае не имеется в виду прорыв к какому бы то нибыло Абсолюту; это и другие эссе не дают оснований думать, что речь идёт о потустороннемдуховном наставничестве (несмотря на некоторый интерес Элиота к оккультизму242 – вомногом амбивалентный и вступавший в противоречие с его более поздней ортодоксальнойрелигиозностью). В эссе о Миддлтоне Элиот говорит: «У него нет никакой идеи; он простозамечательный регистратор» (1927)243, но о каком «регистраторе» идёт речь – неясно.
Еслисказать, что поэт является просто «медиумом» традиции или Искусства, это будет лишьабстракцией, ничего не дающей для понимания творческого процесса, – да и вряд ли это так уЭлиота: ведь, несмотря на идею полной переработки материала вплоть до преодоления«личности»поэта,авторнеотрицаетвозможностиинеобходимостидеятельногоиндивидуального преобразования традиции, изменения системы произведений, которые Элиот,как уже отмечалось выше, считает симультанными, находящимися, в определённом смысле, вневремени.Впрочем, некоторые интерпретаторы – и не совсем безосновательно – всё жеусматривали в элиотовском понимании поэта как «проводника» завуалированную ориентациюна мистический опыт или на бессознательное.
У. Скафф видел в элиотовской концепциитворчества стремление быть медиумом коллективного бессознательного (по мнениюКрасавченко, Т.Н. Английская литературная критика XX века. С. 54.UPUC. P. 145: Conclusion.242См.: Surette, L. The Birth of Modernism: Ezra Pound, T. S. Eliot, W.
B. Yeats, and the Occult. Montreal, Buffalo:McGill-Queen’s University Press, 1993; Childs, D. From Philosophy to Poetry: T. S. Eliot's Study of Knowledge andExperience. L.: Palgrave, 2001. P. 85 – 105.243SE. P. 169: Thomas Middleton.24024151исследователя, концепция З. Фрейда была для Элиота неприемлема, в отличие от юнговской.)Скафф считает, что и элиотовское христианство опиралось на идею прорыва к коллективномубессознательному через ритуал244. К. К. Стэд рассматривал элиотовское имперсональное как«погружение в себя, в бессознательное» (что довольно сомнительно, если вспомнитьэлиотовскую критику Дж.М.
Марри и «внутреннего голоса»245) и говорил о большой роли«вдохновения» и китсовской «негативной способности» в творчестве Элиота, о том, что онпродолжил и усовершенствовал символистскую «нон-дискурсивную» поэзию246. В этихрассуждениях есть доля истины, однако они являются преувеличением: элиотовскоепредставление о творчестве (как и его религию) нельзя свести к бессознательному, а акцент навдохновении (ни в простом психологическом, ни в мистическом смысле) не типичен для Элиотав силу его характерного рационализма.
У него явно имеется представление о неком «общем»начале, но его сущность очень размыта: в нём можно усмотреть и традицию, и мир духовспиритуализма, и идеалистический абсолют, и христианского Бога, и что-то неопределённое,«среднеарифметическое». «Двоемирие» Элиота можно интерпретировать как романтическое,но оно, в то же время, крайне антиромантично, поскольку «иное бытие» лишено каких бы то нибыло опознавательных знаков.В поздний период, в предисловии к «Размышлениям» Б. Паскаля 1958 г., Элиот говорило том, как подолгу вызревавшее произведение может неожиданно «родиться», при том, что поэтбудет себя ощущать лишь «посредником, а не создателем»247. В «Трёх голосах поэзии» начала1950-х гг. Элиот видел истоки поэзии в «неведомом, тёмном психическом (psychic)материале»248.
Слово «psychic» в английском языке означает также и «экстрасенсорный»,«мистический». Хотя этот смысл не считывается однозначно, очевидно, что всё же в некоторыхслучаях Элиот достаточно близко приближается к романтико-мистическому пониманиютворческого процесса. В 1937 г. он говорил о том, что великие монологи Шекспира поднимаютчитателя на другой, «скрытый и таинственный» «уровень реальности»249. Элиот стремилсяпроникнуть «по ту сторону поэзии»250.По справедливому замечанию Т. Н. Красавченко, Элиоту удавалось совмещать«эстетическую критику» с социокультурным подходом251.
В его наследии заложено две до244Skaff. Op. cit. P. 74, 127.Stead. Op. cit. P. 127 – 129.246Ibid. P. 127, 145 – 146, 186.247Цит. по: Stead. Op. cit. P. 137.248Eliot, T.S. The Three Voices of Poetry. L.: Cambridge University Press, 1955. P. 21.249Moody. Op. cit. P. 163 – 164.250Цит. по: Ricks. Op. cit. P. 37.251Красавченко, Т.Н. Т.С. Элиот – литературный критик.
С. 9.24552некоторой степени противоположных тенденции: с одной стороны, стремление к обособлениюпроизведения от контекста его написания, от личных обстоятельств («единственныйподлинный смысл стихотворения – тот, который оно имеет для любого читателя, а не тот,который оно имеет для автора» (1927)252), с другой – историзм и внимание к историческомуконтексту. И то, и другое в разнообразных формах было перенято «новой критикой», активноосмыслявшей понятия «объективного коррелята» и «распада восприимчивости». Основныепроблемы, описанные Элиотом, продолжали разрабатываться в литературной теории. Хотя«новая критика» не была единой школой, а отношение многих её представителей к Элиоту (чтовидно, в том числе, из приведённой выше цитаты) было неоднозначным, а иногда и негативным(как и Элиота к ним (1956)253), он справедливо считается предвестником этого течения влитературоведении. Сама идея автономного статуса поэзии по отношению к поэту оказаласькрайне продуктивной: она позволила «новым критикам» выработать сложный формальныйаппарат,радикальнотрансформировавшийанглоязычноелитературоведение,преждеопиравшееся, в основном, на исторический и биографический методы, а самому Элиоту –создать «имперсональные», но глубоко индивидуальные и оригинальные стихи, разительноотличавшиесяотнаполненнойштампамипоэтическойпродукции,преобладавшейвВеликобритании и США в конце XIX в.
и самом начале XX в. (в данном случае не идёт речь оскоро последовавшей поэтической революции, Хьюме, Паунде, имажизме и вортицизме – новаяпоэзия, хотя и пробивалась «наверх», до конца 1910-х гг. имела «оппозиционный»,«подпольный», часто «самиздатный» характер)254.Внимательное изучение элиотовской концепции преодоления личности показывает, что«Традиция и индивидуальный талант» лишь отражает сложную диалектику самовыражения исамоотречения, свойственную творчеству, но никак не является манифестом безличности итрадиционализма в искусстве. По мнению У. Уимзатта (1907 – 1975), это эссе выросло изкрайне противоречивого постулата о безличном поэте, и эта путаница негативно сказывалась накритике Элиота на протяжении всей его жизни255. Позднее Дж.
Зилкоски, анализируя этупрограммную работу, показал, что она построена как система «перевёртышей», напоминающая«О пользе и вреде истории для жизни» Ф. Ницше: отталкиваясь от противоположных точекзрения (неприятия «монументальной истории» и, наоборот, пиетета перед традицией), Элиот и252L3. P. 752: 13 October 1927, To Claude Collier Abbot. В «Назначении поэзии и назначении критики» (1933) Элиот,однако, заявил: «…смысл стихотворения – это в равной мере и то, что оно значит для других, и то, что оно значитдля автора» (UPUC. P.
130: The Modern Mind). Ср. также восхищение Элиота независимостью Дж. Джойса от«внешнего стимула» (1921): L1. P. 563: 22 May 1921, To Robert McAlmon.253См.: Asher. Op. cit. P. 133 – 135. Элиот допускал, что работы А. А. Ричардса могут быть «полностью на ложномпути» (UPUC. P.
123: The Modern Mind).254Perloff, M. The Avant-garde // T.S. Eliot in Context. P. 252 – 262.255Asher. Op. cit. P. 133 – 134.53Ницше создают похожие произведения, далёкие одновременно и от ортодоксальноготрадиционализма, и от бескомпромиссного новаторства256. Понимание традиции как единствапрошлого, настоящего и будущего во многом обесценивает элиотовскую идею «классицизма» иобнажает её модернистскую основу: примечательно, что нормативная поэтика Горация и БуалоЭлиоту не близка257.
Несмотря на свою виртуозность, «Традиция и индивидуальный талант»даёт очень мало конкретных указаний на то, какой должна быть поэзия.Понятие (и критерий) «объективного коррелята» (objective correlative)258 (1919),просчитанной образной цепочки, вызывающей идентичную реакцию у всех читателейпоэтического произведения, раскрывается Элиотом и вовсе фрагментарно. По мнению Ф.Н.Лиза, оно могло быть навеяно «Рождением трагедии из духа музыки»259. Отнюдь не отрицая«личность» Шекспира как позитивный фактор, Элиот называет «Гамлета» творческой неудачейиз-застремлениявыразить«персонального» бытия (1919)260невыразимое,иррациональное,трагическоеощущение(понимание которого Элиотом, по всей видимости, восходилок ницшевской концепции дионисизма261), но именно это чувство экзистенциального отчаянияпронизывает «Бесплодную землю», приводя к появлению многочисленных «темнот».Как видно из приводившихся выше цитат, демонстрирующих необычное для Элиотаиспользование слова «личность», творчество поэтов, о которых он пишет в эссе, в той или иноймере, всегда рассматривалось им как продукт личности, которая анализируется в историческомконтексте, она должна обладать чувством истории и даже выражать своё время («Шекспир истоицизмСенеки»,1927262).Впротивоположностьромантическомукультудетскойнепосредственности и вдохновения, поэт, с точки зрения Элиота, должен стремиться к«зрелости» (maturity), «здравому смыслу» (common sense), «чувству истории», которыеочень сложно обрести, понятности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
