Диссертация (1101718), страница 40
Текст из файла (страница 40)
в СССР заговорили обэкологической угрозе в связи с урбанизацией, и как реакция на кризисиндустриального общества в 1958—60 гг. возникли первые дружины охраныприроды (ДОП), в которых на общественных началах работали студенты. Впроизводственном романе природа всѐ меньше олицетворяется, речь идѐт обисключительно биологическом явлении. Если вернуться к роману «Своявина», то в нѐм есть и просто пейзаж. Ольга Мыслова, вспоминая местасвоего несчастливого детства, представляет в том числе грустные осенниевиды Камы и еѐ берегов.У истоков теории соцреализма стоит А.В. Луначарский. Он одним изпервых чѐтко сформулировал признаки нового искусства. В эпоху борьбы,полагал он, следует рассматривать искусство как общественную силу.«Какую роль мы можем и должны отвести искусству в наши дни?» – с такоговопроса начинается одна из его статей по проблемам нового искусства 1.Задача, которая должна решаться страной в первую очередь, размышляетЛуначарский, состоит в том, чтобы осознать себя.
Внешние данные,отразившиеся в циркулярах Центрального статистического управления(результаты переписи, анкетирования, например), не могут претендовать на1А.В. Луначарский. Пути современной литературы // Статьи о советской литературе. М.: Гос. уч.-пед. издво Министерства просвещения РСФСР, 1958. С. 111.208средство самопознания.
Человек устроен так, что чувственное, образноевосприятие действеннее, чем рациональное. И в этом смысле огромноезначениеприобретаетхудожественноеслово.«Глубочайшимиполитическими задачами» Луначарский называет литературные задачи.Таким образом, видно, что социалистическая литература изначальнопровозглашалась тенденциозной, однако сам нарком уточняет, что эти задачи«очень тонки и сложны»: речь не идѐт о том, чтобы «по партийнойшпаргалке создать такого крестьянина, какого мы желаем»1. Всякийхудожник, составляющий схему, будет «лжецом и предателем по отношениюк партии».
Писатель обязан стать учителем, проповедником и звать к тому,что должно быть, к тому, как видится будущее в свете партийной идеологии,принятой им сердцем. «… Художественная литература – самое сильное,самое дальнобойное орудие»2, «ничем другим нельзя так обработать страну,как литературным словом»3, говорит Луначарский. Социалистическойкультуре предстояло формирование нового человека, и этот процесс требовалсодействияхудожественногослова.Сущностьхудожественного,поЛуначарскому, в том, что оно увлекает, делает участником происходящего,оноспособноизменить,переделать,убедить.Основнойконфликтпроизводственного романа, о котором мы говорили в главе об историижанра, базировался на противодействии старого и нового, и эта борьбапроисходила на высоком эмоциональном подъѐме, передающем отношениегероев к своему труду.
Одним из мотивов, формирующих привлекательныйобраз трудовой борьбы, был мотив чуда: это и победа человека надприродой4иограниченностьюсвоихсобственныхестественныхвозможностей, это и восприятие различных технологических процессов ифизическихявленийкакволшебства.Мотивчудавраннем1А.В. Луначарский.
Пути современной литературы // Статьи о советской литературе. С. 111.Там же. С. 112.3Там же.4М. Горький в статье «О кочке и о точке» восхищается победами советского человека над природой,«враждебной интересам трудового человечества»: осушаются болота, орошаются степи, прокладываютсядороги в непроходимых горах, побеждаются вечные льды Арктики, моря соединяются каналами.2209производственном романе связан с верой персонажей в своѐ дело, спереживанием его неосуществимости как временного препятствия, а также сего красотой, как выраженной в нравственном чувстве персонажей, так и вовнешней эстетизации производства.
В романе «Цемент» читаем: «Каждыйдень Глеб забегал в машинное отделение и сразу делался другим. Здесь былгустой небесный свет, блистающая чистота стѐкол, изразца, чѐрного глянцадизелей с серебром и позолотой и нежный, певучий перезвон рычагов,молоточков и стаканчиков. Эта строгая и молодая музыка металла мягко ивластно ставила душу на место. Будто и в сердце стучали и пели эти нежныеперезвоны. <…> Здесь, около маховиков, неуловимых в движении, былотревожно от их безмолвия, только влажные, горячие волны полыхали в лицо,в руки и грудь и потрясали Глеба глубинным дыханием. Очарованный, онрастворялся в этом чугунно-пернатом полѐте, в горячих воздушных волнах истоял без дум, без опоры, без расстояний» (255).Чудом и одновременно объяснимым фактом является то, что одна и таже талантливая мысль может родиться в нескольких местах СССР.
«Всегениальные идеи рождаются в одном месте – в Советском Союзе», говоритглавный инженер завода в романе «Сталь и шлак» В. Попова об изобретении,появившемся сразу из четырех мест: «…Товарищ Макаров хотел предложитьэтот метод, я о нѐм вспомнил, вы додумались сами, а раньше вас егоприменяли в Сталино» (325).Победа над временем – тоже чудо, но кроется оно не только вспособности смотреть вперѐд, угадывать великое значение будущего, это иреальная работа, победа над реальными сроками. То, что возможно сделатьлишь за три года – построить нефтепровод на Дальнем Востоке – героиделают за один, причѐм «семь месяцев приходятся на зиму» (18), чтоособенно подчѐркивают противники постановления правительства в романе«Далеко от Москвы».
С пяти дней срок сокращѐн до двух дней, а после ивовсе до двух часов в романе В. Попова «Сталь и шлак»: срочно нужно210очищать засорѐнный газопровод. Директор завода Дубенко в том же романеприказывает начальнику мартеновского цеха Крайневу дать первую плавкустали «сложнейшего состава», которой ещѐ «сталевары никогда не варили»,через три дня после получения телеграммы наркома, хотя тот определилнеделю. Крайнев ошеломлѐн. «Эту инструкцию два дня только читать надо»(3), говорит он об «объѐмистой» тетради, вручѐнной ему директором.Герой, как было сказано, чудесным образом одерживает верх над своейчеловеческой природой: может подолгу не есть, спать крайне мало,трудиться с высокой температурой, работать сутками по пояс в воде, даватьрекордные результаты на страшном морозе, не имея достаточных условий.В «Цементе» Ф.
Гладкова чекист Чибис говорит: «Сегодня я не спал.По ночам я не сплю: сплю только утром и после обеда. Сейчас прилягу наполчаса…» (192) В романе В. Кетлинской «Мужество» герой «дышал струдом, губы потрескались от жара, но он не бредил – он толькоинтенсивнее, пламеннее думал» (206). Болезни у комсомольцев «какие-тоособенные»: «смерть вас не берѐт» (255), говорит им врач.
Один из героевромана В. Ажаева «Далеко от Москвы», Петя Гудкин, говорит о главномгерое этого же романа инженере Ковшове: «Я вот наблюдал и даже не знаю –когда же он спит, если в четыре часа у него в кабинете свет, и в восемь утраопять свет…» (348), Ковшов «…почти разучился спать.
На еду он расходуетбуквально минуты, в личных потребностях аскетичен» (362); «Женя как-токорила его за то, что он безропотно живѐт в комнате, где холодно, как наулице» (362). Рогов «лежать не захотел, так и работал с температуройтридцать девять» (439). «Работа не прекращалась ни на минуту даже ночью.Трактористы, сварщики, изолировщики, чернорабочие отказывались от сна.Карпов почти насильно уводил на берег ту или иную бригаду, видя, что онане уходит со льда уже двое суток» (633), «… Филимонов не выходил изнасосной семьдесят четыре часа, а Ковшов живѐт в машине и совсемперестал есть, целую неделю обходится без обеда» (705).
Герой романа211«Искатели» Д. Гранина Андрей Лобанов говорит: «Я могу по восемнадцатьчасов в день, не надо мне выходных, не надо отпуска. Дайте толькоработать» (160)1, тот же герой «давал себе на каждый вечер задание. Сидихоть до утра, – приказывал он, – но сделай. Его самого удивляло количествостраниц, которые он читал и исписывал. Но он только жмурился и потиралвеки, когда глаза начинали слишком болеть.
Он напрягал свой крепкийорганизм до отказа. Он не позволял себе никаких развлечений, вѐлзатворническую жизнь» (181), он думал: «возмущает, что они могутсмеяться, у них есть аппетит, что они не собираются отказываться отнелепых предрассудков: спать хотя бы семь часов в сутки, изредка ходить вкино, думать о своих семейных делах…» (344)Характерно описано в романе «Искатели» рождение в «царствевысоковольтных линий» электрического света и как он даѐт движение жизни:«чтобы многомиллионный город-труженик мог жить, двигаться, работать,днѐм и ночью, не умолкая, гудело пламя в топках, шли эшелоны с торфом,углем, по трубам котлов мчался раскаленный пар… Эта незримая сила теклав город со всех сторон, входила в каждый дом, вспыхивала ярким светомлампочек, звучала музыкой в репродукторах. Она оживала голубым лучом втѐмных залах кинотеатров, вертела станки, двигала трамваи.
К ней привыкли,еѐ не замечали, как не замечает здоровый человек биения своего сердца»(10—11). «Хрупкие артерии», «тончайшая кровеносная сеть огромногогорода, несущая ему свет, тепло, энергию» (110).Убедительность производственного романа, как было показано выше,постепенно теряется. «Убеждает» в позднем производственном романе«пустой» лозунг, «пустой» мотив. В роман Е. Воеводина «Своя вина»механически перенесены некоторые мотивы, из которых в раннем иканоническом производственном романе складывался образ труда.
Так,1Д. Гранин. Искатели. Л.: Советский писатель, 1956. Здесь и далее страницы в скобках будут указыватьсяпо этому изданию.212присутствует мотив чуда сталеварения (который можно встретить уже вповести «Доменная печь»): «В памяти Ильина остались вовсе не обрывкивоспоминаний, а точный, почти фотографический образ увиденного <…>Каждой частицей своего тела Ильин ощущал не просто величественность инеобычность происходящего у него на глазах чуда. Ему передалось тоогромное, почти нечеловеческое, как ему казалось, напряжение людей,которые создали этот ослепительный ручей стали. <…> Из него, из этогоослепительно красивого ручья можно было сделать всѐ что угодно.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
