Диссертация (1101718), страница 43

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 43)

«Техническая»современность, по выражению В. Тасалова1, составляет часть душисоветского человека, в ней находит отражение его жизнеощущение. Техникане создаѐт сама себя, она является результатом деятельности человека: егопознания, творческого акта, мечты, вдохновенья. Здесь исток эстетическоговосприятия техники. Художник не имеет специального намерения создатьобраз «живой» машины, и наоборот – не решает художественных задачпромышленность. Самолѐтостроение, судостроение, станкостроение непреследуют эстетических целей, несмотря на то, что человек всегдастремился делать любые вещи красивыми.

Однако красивое не тождественнохудожественному. Так, В. Тасалов приводит в пример совершенство формыреактивного самолѐта. Его выразительная и динамичная конструкция непередаѐт художественный образ полѐта, она является следствием усилийинженеровдостичьмаксимальнойаэродинамическойэффективности,которая основывается на разработанной структуре самолѐта и на базе егосовременных лѐтных качеств. Форма уже после становится символомвысокой скорости, стремительности, эстетическое переживание формы –следствие, но никак не изначальная цель.Художественность производственного романа – в его целостности,обеспеченной единой идеей преобразования страны и мечтой о будущем.Образ труда, созданный литературой этого жанра, позволяет говорить о том,1В.

Тасалов. Эстетика техницизма. Критический очерк. М.: Искусство, 1960.223что это особый жанр – рождѐнный на стыке политической и экономическойпрограммы и искусства, которое в эпоху индустриального строительстваставилось невероятно высоко. Познавательная и воспитательная функцииискусства были выдвинуты на передний план намеренно и открыто, однакоот этого искусство не потеряло своей специфики, но, напротив, приобрелоновое звучание. Большой стиль – часто называют советское сталинскоеискусство. В круг наших исследований вошли и романы, находящиеся запределами того времени, однако мы попытались показать, что, потерявидеологическиеориентирысталинскоговремени,производственнаялитература проиграла.

Производственный роман – это прежде всегосталинский роман, роман об индустриализации. Она делалась невиданнымитемпами, в невиданные сроки, литература в чѐм-то опережала еѐ, в чѐм-то немогла догнать, этот вопрос может стать предметом отельного исследования.Производственный роман – это карта строительства имперского масштаба ипрактическое пособие, учебник по хозяйствованию в своей стране.Производственный роман – искусство особого рода. Особого родахудожественность, Большой стиль. «Мы находимся внутри искусства, мы сним родились, оно в нас и мы в нѐм. И когда мы говорим, что мы внеискусства, это только один из жанров искусства. Выйти из искусства нельзя,как нельзя выйти из языка…»11Беседы о русской культуре (телевизионные лекции). Цикл четвѐртый.

Человек и искусство. Лекция 4. С.544 // Ю.М. Лотман. Воспитание души. Воспоминания. Интервью. Беседы о русской культуре(телевизионные лекции). С.-Пб.: Искусство - СПБ, 2003.224ЗаключениеПроизводственный роман, участвуя в построении неоклассическойкартины мира, стал почвой, на которой зародился эпический характер. Этотгерой становится проводником высокой идеи и носителем гуманистическогопафоса. Сталкиваясь с изменяющейся, постоянно находящейся в движениидействительностью, он берѐт на себя смелость участвовать в историческихизменениях и ответственность за ход исторических событий.

Этот герой небоится того, что его жизнь превращается в нескончаемую чередуконфликтов, трудностей, его жизнь становится «битвой в пути», но онсознательно выбирает этот путь. Однако описанный тип героя свойственпроизводственному роману не на всѐм протяжении его истории. Уже в 1950х годах подобный характер можно назвать, по выражению Ю. Кузьменко,формально, или условно, эпическим. Соотношение героя и среды, сама средапредставляются условными, герой лишается реальной противоречивости,приобретает прежний облик лишь традиционно. Здесь можно говорить обинерции эпического подхода к действительности.

Героя производственнойпрозы второй половины 1950 – 1970-х годов Ю. Кузьменко сравнивает страгикомическойфигуройДон-Кихота,порождѐннойрасхождениемхарактера и обстоятельств. Прилагая к новой среде прежние масштабывоздействия, герой оказывается неуместным, лишѐнным содержания,искусственным, иначе – авторской конструкцией. Эти герои-конструкциимогут казаться нелепыми, навязчивыми, они сыплют лозунгами, бросаются всхватку с недругами, совершают на первый взгляд непрактичные, неимеющие перспектив поступки, однако это по-прежнему те люди, которыенеукоснительно следуют зову своей совести, они остаются верными себе,пытаются осуществить главное дело своей жизни, которое всегда посвященослужениюродине.Писателипредлагаютсвоимгероямэпическиеобстоятельства, выстраивают такую систему координат, в которой есть место225подвигу, они дают возможность положительному герою победить.

Подобнаяпрактика, безусловно, привела к тому, что производственный роман как жанрпостепеннопошѐлнаубыль.Производственныйроманродилсяжизнеспособным и, главное, жизнеобеспеченным жанром. Со временем жанрпревратили в искусственное и тяжеловесное сооружение, он изжил себя иизнутри, и в силу внешних причин, а именно вследствие своей ненужности,неприспособленности к реальным историческим процессам.

Эстетическийидеал подобного масштаба, то есть положительный герой производственногоромана, возможен лишь в определѐнных условиях: при эпическом состояниимира. Иначе писатель вынужден приспосабливать к желаемому героюдействительность, творить особый мир, в котором такому герою будет место,но тогда произведение неизменно отрывается от жизни. Открытиеэпического героя производственного романа принадлежит именно писателямэпохи социалистического строительства, когда герой был и мечтой, и типом.ОсмыслениеД.С.Лихачева),поэтикиприсущегохудожественногообобщенияпроизводственномуроману,(выражениевидитсянамнасущной задачей литературоведения.

Производственная проза – частькультуры прошлого, а органическое свойство культуры – преемственность еѐкомпонентов,накоплениеценностей.Непреходящеезначениепроизводственной литературы – в создании образа героя времени, образасозидательноготрудаисамоговремени.Особый, ноодномерныйхудожественный мир не позволил этой литературе взойти на вершинылитературных иерархий, однако общая идея собрала всю производственнуюпрозу всвоеобразныйметатекст, который раскрываетпереднамиграндиозную картину мечты и труда. Эстетика литературы труда может бытьпоставлена на службу современности.

Л. Толстой в известной работе «Чтотакое искусство» доказывает, что оно «не есть наслаждение, утешение илизабава»,искусствопризнаѐтсяимвеликимделом,органомжизничеловечества, который рациональное переводит в чувственное, позволяет тем226самым уловить, понять истину.

Истина, по мнению писателя, – в единениилюдей.Литературапроизводственногороманаможетпредложитьобъединяющую идею, и в этом – его искусство. Потребность видеологических ориентирах нарастает с того момента, как они былиупразднены, и этому процессу больше полувека. Одним из свидетельствуказанной неосознанной потребности в целомудрии, иначе – целостности,сознания, показателем разочарования от утраченного идеологическогоединства является дискуссия о положительном герое, открытая известнымписьмом А. Протопоповой 1954 года и перманентно продолжавшаяся, какнам видится, на страницах критических и литературоведческих изданий,вплоть до распада СССР.

Символично, что статья А. Протопоповой написанана следующий же год после смерти Сталина. Таким образом она как будтоотделила друг от друга культуру «понятную», устойчивую, выверенную(культуру в наиболее широком значении, как весь комплекс достижений итрадицийсуществованиячеловека в рамкахконкретно-историческойцивилизации) и культуру многоголосья, вседозволенности и одновременнорастерянности и зависимости: от потребительских запросов, от навязанныхстереотипов, от исторических мифов, запущенных на территории нашейстраны теми самыми врагами, с которыми боролась, которых победилакультура первая и которых вновь впустила культура вторая.

Литературасоцреализма, еѐ художественные границы, теоретические обоснования,идеологическая база – всѐ оказалось под сомнением, и критика илитературоведение встали перед необходимостью заново определять еѐконтуры. Методологические поиски, теоретическая сумятица мнений,схоластические споры, ни к чему не приводящие долгосрочные дискуссии осоцреализме оказали литературе и вообще гуманитарному знанию плохуюуслугу. И дискуссию о положительном герое, вопросы о его отсутствии илиналичии, нужности или ненужности, значимости или необязательности, обопределяющих его качествах, о степени его «положительности», думается,можно рассматривать как симптом.

Советский литературовед В.А. Степанов227утверждает, что нет смысла требовать положительного героя и тем болееспорить о «дозировании» или балансе его характеристик. Идеальный геройидеален не потому, что воплощает авторские представления о должном, каких выражают сказочные персонажи. Идеальный герой идеален потому, что вполноте проявления характера освоен принцип жизнедеятельности, которыйподразумевает участие человека в делах своей родины. Максимальнаяреализация всех возможностей этими героями восхищает, заражает,подкупает и заставляет подражать. Сущность положительного героя именнов максимальной, а потому идеальной реализации им своих способностей вкокретно-исторической ситуации, а не в реализации писателем своихпредставленийобидеальном.Втораяполовина ХХвека не далаидеологического сигнала производственному роману, и жанрообразующийпафос ушѐл, образ положительного героя принял другие формы, какие – мысделалипопыткуэтопоказать.Кристаллическаярешѐткароманатрансформировалась, утратила «геометричность».

Роман больше не давалответов – а с этой целью он был задуман, – он только провоцировал вопросы,одним из которых и стал вопрос о положительном герое.На переднем плане нашего исследования производственного романа вотношении языка стало не различие, а именно сходство отдельныхпроизведений. Важно было проанализировать ту его сторону, котораясвидетельствует о стилистике жанра в целом. Индивидуальный творческийпоиск остался в большей степени за пределами изучения, так как нуждается вотдельномописаниииисследовании.«Нейтральность»языкапроизводственного романа при ближайшем рассмотрении оказывается хотя идоминирующей его особенностью, но далеко не единственной.

Характеристики

Список файлов диссертации