Диссертация (1101718), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Подобно тому как Вальганпоглаживает свой подбородок, главный инженер Максим Робертович Гессвсѐ время трогает свою бороду. «Полуоткрыв мясистые губы, поглаживаяамериканскую бороду, Максим Гесс медленно писал заявление…» (34);«Максим Робертович чуть наклонился вперѐд и двумя пальцами тронулбороду» (36); «он говорил, чуть поднимая плечи и поглаживая своюамериканскую бороду» (37); «Максим Робертович молча поглаживалбороду» (102).
«Знаменитая на всю магистраль светло-рыжая гессовскаяборода» (172) используется писателем для того, чтобы придать образуинженеразначительности,особости(«знаменитая»,«американская»),поглаживание бороды – признак мыслительной деятельности, озабоченности,в случае с Гессом – и неуверенности, нервности (он долго не могопределиться, стоит ли ему возглавлять нереальное, в его представлениях,дело).Подобные совпадения портретов сегодня бы вызвали подозрение, непользуется ли автор функцией «копировать/вырезать → вставить», но вданной ситуации по вполне понятным причинам такой вопрос не возникает.Можно предположить, что писатель заготовил портреты и переписывал их,немного видоизменяя. Но напрашивается и другая мысль: скомпоновав образ135того или иного персонажа, автор боится отступить от него, не хочет потерятьединство, цельность, а также – убедительность, и монотонно продвигаетсвою идею.
Возможно, что подобная практика идѐт от самых раннихпортретов, от плакатности первых лет социалистического искусства.Обратимся к роману «Цемент» (напомним – это один из прародителейпроизводственного романа). Мы увидим, что портреты персонажей коротки,лишены подробностей. Автор называет действующее лицо, определяя егоодной-двумя лишь ему присущими приметами.
Он обрисовывает персонажанесколькими словами, как правило, весь портрет умещается в одно-двапростых предложения с однородными согласованными и несогласованнымиопределениями. «Женщина в красной повязке, смуглая, густобровая, вмужской косоворотке, стояла в чѐрном квадрате двери…» (9); «переддверями выделывал коленца парень в белом чепчике, в корсете поверхпиджака, с наусниками на бритых губах» (21); «только завхоз была чѐрная, сармянскими усиками, а Лизавета – белобрысая, полнотелая (голод, разруха, ався – налитая)» (39); «на подоконнике, опираясь ногами о косяк, сиделюноша с кофейным лицом, очень худой, в чѐрной рубахе – предсовпрофЛухава» (45—46); «У окна стоял с трубкой во рту бритый человек вгимнастѐрке и синих обмотках.
У него были крепкие квадратные челюсти, ащѐкипроваливалисьчѐрнымиямками»(75);«удверейкабинетапредисполкома на стуле сидел бородатый курьер в гимнастѐрке и серойшапке времѐн империалистической войны» (85); «вошѐл высокий человек спортфелем, весь в жѐлтой коже, от картуза до ботфорт, с рыхлым лицомскопца, с золотым пенсне на бабьем носу» (92); «В конце дорожки <…>стоялвысокий однорукий человек с бритым черепом, в белой рубашке и казачьихшароварах. Остро, клювом выдавался длинный нос над маленькой верхнейгубой» (103); «человек в подтяжках и туфлях, в золотом пенсне на носу, сдлинной бородой винтом стоял растерянный» (155) и т. п.136Продолжим подсчѐт деталей-штампов в романе «Битва в пути»(напомним, что количество слов подсчитывается на отрезке в 200 страницплюс/минус 10).Голова. Слово встречается более 50 раз.Веки.
Слово встречается 16 раз, однако такое малое количествообъясняется тем, что «веки» в данном случае писатель использует каксиноним «глаз», видимо, безотчѐтно пытаясь снять частотность:«У стареющего начснаба с вельможной осанкой и у девушки сполудетским личиком одинаково покраснели веки» (40). [От накатившихчувств к глазам подступили слѐзы, и глаза покраснели – прим.
З.Д.];«Неподвижныйвзглядиз-подотяжелевшихвек…»(73)[= неподвижный взгляд таких-то глаз – прим. З.Д.];«… думал Уханов, глядя в сонные веки ―нового‖» (106);«… он, плотно смежив затѐкшие веки…» (152) [= закрыв глаза,желание автора придать литературности эпизоду – прим. З.Д.];«Она смежила веки» (170);«Целыми днями она лежала, плотно сомкнув веки» (173);«Тяжелые веки ―главного‖ приоткрылись» (199).Голос. Слово встречается более 40 раз.Руки. Слово встречается более 30 раз.Взгляд. Слово встречается более 40 раз.Прищур. Слово встречается 7 раз. Эта деталь характерна, постоянна, ноне так частотна, как прочие, используется только в конкретных ситуациях:для передачи психологических состояний, для оценки события (компонент137выражения авторской позиции). Щурится директор Вальган, потираяподбородок, когда убеждает в чѐм-то коллектив, когда спорит, когдасомневается,осуждаетилизадумывается.Приѐмпретендуетнаформирование восприятия фигуры директора завода как неоднозначной,психологически живой, даже философской.
Щурятся молодые рабочие,вступая в спор. Расчѐт на тот же эффект, что и в случае с Вальганом: рабочиеразмышляют, это живые ищущие люди. Щурится статуя Сталина,вглядываясь в даль поверх голов митингующих. Прищур вождя – также частьфилософских притязаний автора.В разных романах приоритет может принадлежать любому изперечисленных слов. Где-то излюбленным словом автора является «лицо», укого-то «голос», кто-то использует в качестве главного инструмента«волосы» или «руки».
Однако наибольшие количественные характеристики у«глаз».Навязчивостьдеталейвнешностивпроизводственномроманепреобразуется в специфику его поэтики. Недостаточное мастерство писателяоборачивается в этой литературе свойством художественности. Эта чертаприсуща всем без исключения производственным романам периода канона,поэтому неумение автора, невладение им способами передачи глубинныхмеханизмов человеческой психики, неспособность выстроить внутреннююлогику сюжета, приобретая повсеместный характер, порождают общеевпечатление неотъемлемости, органичности этой стороны жанра. Текстпроизводственного романа воспринимается как художественный, сюжет непросто «считывается», но – переживается, так как все элементы подчиненыидее, и однообразие средств изображения не мешают впечатлению.Грандиозная повторяемость деталей-штампов приводит к тому, что этотпласт лексики настолько врастает в текст романа, что начинает сознаватьсякак нормальное свойство жанра.
Срабатывает механизм формированиянормы.Нормы,какправило,невыдумываются,авысвечивают138закономерности и поддерживаются регулярной практикой, это их общеехарактеризующеекачество.Норма–историческиобусловленнаясовокупность каких-либо общепринятых правил. Таким образом, сутьнормы в:1) исторической оправданности;2) общепризнанности, общеупотребимости,следовательно,частотностьнормаповторенияраспространяющаясянавсегдаотражаетопределѐнноговесьжанр,закономерности.набораанеТак,лексическихединиц,отдельныероманы,навоспринимается как постоянное качество жанра, как особенность егопоэтики.Поэтику производственного романа мы назовем наглядной.Мы уже частично рассмотрели одну сторону этой поэтики, а именнопласт лексики, отвечающей за портретные характеристики, и выяснили, что впроизводственном романе эта лексика приобретает колоссальную нагрузку:она принимает на себя практически все функции, которые обычнораспределены по всем уровням изобразительности.
Кроме того, что онатрадиционно привлекается для описаний внешности, еѐ роль ещѐ и в том,чтобы организовать философский подтекст (что чаще всего остаѐтся настадии притязаний писателя), служить инструментом психологическихизысканий автора («диалектика души» подменяется описательностью), такжеонаучаствуетвоценкеповедениягероев,ихпоступков,взаменхудожественного исследования предлагается описание того, как то или иноесобытие отразилось на таком-то герое, а конкретно на его внешности,которая через маркеры-штампы приведѐт читателя к однозначным выводам.Пропускается часть жизни персонажа, даѐтся его новая внешность,перечисляются обстоятельства и причины изменений.
Здесь примеромявляется уже приводимый нами случай с отцом Тины Карамыш. Что и как139конкретно он делал во время войны, неясно, нет рассуждений на эту тему,есть лишь новый портрет героя после войны, из которого мы можем понять,что персонаж кардинально изменился внутренне.Психологизм приобретает в производственном романе, таким образом,конкретные очертания: это портрет персонажа, его определяющие черты вразличных сочетаниях и проявлениях в соответствии с сюжетнымиобстоятельствами. Сцены, посвящѐнные душевным волнениям героев, какимлибо объяснениям, признаниям, откровениям, сцены, где герои любят,скорбят, восторгаются или ненавидят, словом, те, где читатель долженнаблюдать жизнь души, наполнены, даже пестрят портретной лексикой.Наибольшая концентрация слов «глаза», «взгляд», «брови», «лицо»,«голова», «руки», «волосы», «голос» прослеживается именно на страницах,отданных подобным событиям.
Сцена приезда Бахирева с посылкой к материстерженщицы Даши отмечена 30 деталями-штампами на книжный разворот.Тревога, смятение матери и неловкость, недовольство Бахирева передаютсячерез описание внешних признаков: «очумелыми глазами», «ужаснымголосом», «лицо было мрачным и недовольным», «торчал вихор», «каменноелицо», «тяжѐлых век», «замогильным голосом», «скрипучим голосом»,«слѐзы хлынули их глаз», «распахнутый взгляд посиневших от слѐз иволнения глаз» и т. п. (468—469) Сцена встречи Даши и Сергея Сугробина,когда оба смущены и исполнены надежд, насчитывает 14 деталей-штамповна страницу (564).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
