Диссертация (1101693), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Если же объект входиттолько в (А), то ему присваивается номинация русский негражданин. Области(А) и (а) составляют единую концептуальную схему (ЧАСТЬ-ЦЕЛОЕ),поскольку объекты, входящие в эти области называются одним словом (вутвердительном или отрицательном модусе).В «Русской правде» П.И. Пестеля (1825) центральным терминомявляется слово общество (об этом в Гл.5), термин гражданин появляется какпроизводное от той концептуальной структуры, которую образовало словообщество. Фактически же в тексте «Русской правды» прежде появляется словогражданский, относительно которого определяется семантика гражданина, ноне наоборот.
Первое употребление слова гражданский в тексте «Русскойправды» таково: «Все здесь сказанное об обществах вообще относится равнымобразом и до Гражданских обществ, которые, будучи устроены и в порядокприведены, получают название Государства» [там же: 324]. Обществогосударство в этом тексте – родо-видовая пара, а государство и гражданскоеобщество – синонимичные номинации. Слово гражданин появляется впервые впоследней части документа: «Все люди в Государстве должны составлять толькоодно Сословие, могущее называться гражданским, и что все граждане вГосударстве должны иметь одни и те же права и быть перед Законом все ровны»[там же: 378].
Из этого примера можно понять, что гражданин появляется вкачестве составной единицы государства, определяемого как разновидностьобщества, тогда как номинация гражданское общество указывает на его«состав». В соответствии с этой же логикой образуется номинация гражданскоесословие (‘состоящее из граждан’), но одновременно это означает иэлиминирование идеи сословной структурации по экономическому критерию –вводится критерий политический, и с этой точки зрения сословие и гражданскоеобщество – синонимы.Таким образом,слово гражданинкаждый раз предстаеткаксемантический дериват от центрального для того или иного текста понятия. Из169названныхвпредыдущемпараграфе«возможностей»конкретизациидейктического значения слова гражданин - социальная структурация, рольадресатаполитико-правовогодискурса,сфераморально-этическойкатегоризации – первая была отвергнута, вторая – реализована в названныхпроектах. Третья составляющая оказалась особенно значимой в формированиирусского концепта гражданин.§7.
Моральный концепт: гражданин в литературном творчестведекабристов.Как уже отмечалось, в языке декабристов устраняется четкоеразграничение двух «осей» социально-политического языка: политическиепроекты, с одной стороны, создаются как официальные документы, иупотребление анализируемых слов претендует в них на терминологическийстатус. С другой стороны, в качестве отправителя предстают не властныеструктуры, а отдельные языковые личности, что соединяет этот тип дискурса снеофициальным.
В этом смысле процесс семантической динамики словагражданин, наблюдаемый в политических проектах декабристов, продолжаетсяв неофициальных текстах авторов декабристского поколения – мемуары,прозаические и поэтические тексты Н. Бестужева, Ф. Глинки, В. Кюхельбекера,М. Лунина, П. Катенина, В. Раевского, К. Рылеева и др.
И если в политическихпроектах определение значения этого слова было направлено на еготерминологизацию, то в «неофициальном языке» происходит концептуализацияпонятия, выражаемого этим русским словом.Характерно, что гражданин обнаруживает невозможность перволичныхконструкций *я, гражданин,*мы, граждане. Так, Н.А. Бестужев ввоспоминаниях о «14 декабря 1825 года» инклюзивному «мы» ставит всоответствие такие номинации, как солдаты, чернь, народ, тогда как в повести«Шлиссельбургская крепость» все эти понятия «покрываются» номинациейгражданин: «Когда же жизнь и существование гражданина сделаютсядрагоценны для целого общества?» [Декабристы 1975: 284].170В воспоминаниях тех, кто не являлся участником восстания наСенатскойплощади,словогражданинвотношениидекабристовнеупотреблено, видимо, ни разу.
Ср.:Из записок Николая I (1825)из письма А.Н.ОлениныхВ.А.Олениным (1825)ииМятежники выстроены были в густой неправильнойколонне спиной к старому СенатуЕ.М. И эти варвары льстили себя управлять Россиею!Г.Н. …имена зачинщков неслыханного предприятияГосударь…продолжал посылать переговорщиков дляубеждения бунтующих…бунтующие стояли твердо в своем заблуждениииз письма Н.М. Карамзина – Первые два выстрела рассеяли безумцев с «ПолярнуюИ.И.
Дмитриеву (1825)звездою», Бестужевым, Рылеевым и достойными ихклевретами…вот нелепая трагедия наших безумных либералистовиз дневника П.Г. Дивова (14 Около 200 человек заговорщиков убитодекабря 1825 г.)из письма М.Д. Нессельроде – …эти сумасбродные головыН.Д.Гурьеву (1825).Такие характеристики вызывают аналогию с тем, в каких терминахЕкатерина II пыталась осмыслить Французскую революцию. Английскийисторик Д. Гриффитс пишет: «Это положение вещей [Французская революция –Г.Д.] было настолько новым, что традиционные категории и терминология былине в состоянии его описать <…> Груз ошибочных предположений и отсутствиеприемлемых аналогов лишали <императрицу> языка, с помощью которого онамогла бы проанализировать и классифицировать французские события»[Гриффитс 2013: 135]. Так, первоначально Екатерина остановилась на словебунтовщики.
«Коннотации, свойственные этому русском слову в XVIII столетиибыли вполне ясны: бунт был результатом действий недовольных, неимевших…никакой связной политической программы» [там же: 128]. Но этослово вскоре обнаружило свою неадекватность реальным событиям: «Яснобыло, однако, что зачинщики французского “бунта” были горожанами, болеетого, парижанами, а не наивными крестьянами» [там же].
Следующее избранноеЕкатериной слово – фанатики (ср. в Таблице – безумцы, сумасбродные головы).171Этим словом императрица выделяла такие особенности поведения зачинщиковфранцузских беспорядков: «сознательное отсутствие всякого уважение кустановленному порядку, ревностное стремление к нереалистичным инедосягаемым целям, приверженность этим целям, доходящим до готовностипринести ради них в жертву самого себя (и других)» [там же: 129].
Все этиноминации оказались неудачными попытками осмыслить французские события:Екатерине «не было известно слово “революция” в его нынешнем значении –термин, который мог бы ей помочь встроить новые явления в действительнуюценностную систему <…> Обеспокоенная тем, как перевести революцию вдоступные ей понятийные термины, импертарица тем не менее пала жертвойсвоих собственных лингвистических ограничений» [там же 137-138].Эта аналогия не случайна: в «лингвистических диагнозах», которыеставили событиям 14 декабря современники, проявилось то, что значение словагражданин оставалось неопределенным с точки зрения узуса и не позволялоохарактеризовать событие как проявление гражданственности63.
И подобнотому, как (по мысли Д. Гриффитса) Екатерина II в своих попытках осмысленияФранции 1789 года оказалось «жертвой» ситуации несформированностиконцепта революции, современники событий 14 декабря 1825 года нерасполагалитой«историческисложившейсяпонятийно-языковойцелостностью» [Шведова 2011: v], которой и является языковой концепт.Темпоральная структура слова гражданин (о которой шла речь в §4 настоящейглавы), напомним, представляет собой полюса «область опыта» (значение типаА – политический термин, изначально образованный через механизминтертекстуальности)и«горизонтожидания»(значениетипаВ–«семантическая недостаточность» слова, выражающаяся в процессе егоконцептуализации через вынесение значимых семантических компонентов в63Здесь, безусловно, имеют место и экстралингвистические параметры – такие, как: политическая культура,политические воззрения отдельных лиц, высказывающихся по поводу событий 14 декабря.
Имеет место изаведомо субъективная трактовка того, что значит быть «добрым гражданином»: выводить войска на площадьили добросовестно служить государству (о возможности бескровного изменения политического устройстваРоссии декабристами см. Архангельский 2006, Янов 2007).172синтагму).Темпоральнаясемантикасловагражданинзаключаетсяв«устремленности» его значения от А к В, иными словами – в тенденцииформирования концепта гражданин.Так, А.
Е. Розен в «Записках декабриста» дает следующую оценку«антагонизму номинаций» участников восстания 14 декабря: «Время скоросотрет наименование мятежников и верноподданных 14 декабря и соединит всехграждан для блага и для пользы общей» [Розен 1988: 99]. К.Ф. Рылеев ответилна это противопоставление (мятежник vs верноподданный) так: «Я служилотечеству, пока оно нуждалось в службе своих граждан, и не хотел продолжатьее, когда увидел, что буду служить только для прихотей самовластия»[Декабристы 1975: 312].
Здесь важно соположение слов отечество и гражданин,а также поссесивный маркёр свои (отечество нуждалось в своих гражданах).Соединение гражданина и отечества привносит аффективные характеристикив понятие о гражданине, делая его субъектом эмоциональных, нравственныхпереживаний: Ср.: «Честный гражданин, лишенный своего отечества, умирает спечали, как рыба без воды» (Ф. Глинка) [там же: 98].Другойзначимыйаспектконцептуализации–представлениегражданина как субъекта мыслительной деятельности. Это особенно характернодля текстов М.С. Лунина, для которого «политика заключается в глубине всехвопросов нравственных, ученых и литературных, и <нет такого закона, которыйбы> запрещал мыслить» [Лунин 1988: 17].
О противниках борьбы с крепостнымправом, которые, однако, заботятся о хороших условиях их проживания, онпишет: «Они воображают, что вещественное благосостояние, доставляемоекрепостным, достаточно уже вознаграждает их за потерю гражданских прав и заусыпление умственных способностей <…> Рабство, не совместное с духомвремени, поддерживается только невежеством и составляет источник явныхпротиворечийпомеретого,какнародыуспеваютнапоприщегражданственности» [там же: 18-19]. «Ошибки не проходят даром в политике, рассуждает Лунин, - …впечатленные примером безмолвного повиновения, мы173утратили нравственную силу, отличающую человека и составляющуюгражданина» [там же: 18].
В понятии о гражданине связываются такие категории,как нравственность, мышление, индивидуальность, и не просто бесправие, ноэлиминирование всех этих признаков называется рабством (противоположность– гражданственность).Именно эта нравственная, этическая составляющая в составе понятиягражданин определила «горизонт ожидания» в его темпоральной структуре. Это‘то, что ожидается от гражданина, но чем еще он не является’. Отсюда возникаетпротивопоставлениегражданинаичеловека:гражданиндолжен«довоплотиться» в человека.
Если Радищев, в период формирования «нового»понятия гражданин, призывал осознать катастрофичность той ситуации, прикоторой не все люди могут быть гражданами, то спустя тридцать лет В.К.Кюхельбекер, в «Европейских письмах» констатирует, что «купец, воин,гражданский чиновник, духовный…не только не были людьми, они даже небыли гражданами» [Декабристы 1989: 169].Поэтические тексты К. Рылеева, П. Катенина, Ф. Глинки, В. Раевского идр.имеютобщиеконцептуальногопосредствомспублицистикойсодержаниясозданияфункцииполитическихтерминологическихитерминов.задачи:Этонеологизмовгенерацияпроисходит(К.Рылеев,Гражданское мужество), установления синонимических и антонимическихрядов (гражданин-человек, мужество граждан – самовластие), переводафранцузских концептов (милая свобода – ср.
liberté cherie в тексте«Марсельезы»). В поэтических текстах в больше степени происходит насыщениеполитических терминов морально-этическим содержанием. Слова социальнополитического словаря сочетаются со словами, характеризующими душевныекачества, эмоции, подлежащие оценке действия: святая ревность гражданина,позорить гражданина сан, постыдное неправосудье, строгий взор сограждан идр. Происходит переосмысление роли поэта: «Подвиг новый для поэта/…неприманчивое слово…/…но чувство должностей и прав - / Гражданина-человека174/ В сердце врезанный устав» (П. Катенин).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
