Диссертация (1101693), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Nom collectif. Assemblée de personnes qui habitent un pays, qui composentune nation. Ce Voyageur a vû toutes sortes de peuples civilisez & barbares. Ce seroit un belouvrage de faire la comparaison des moeurs de tous les peuples connus.Peuple, si dit particulièrement des habitans d’une ville, Cives. Les villes où il y a le plus depeuple sont Pekin, Paris <...> Le Roi se fait aimer de son peuple ; il a le coeur de son peuple.Peuple, se dit encore plus particulièrement par opposition à ceux qui sont nobles, riches ouéclairez.Peuple, se dit aussi d’une multitude de gens <...> Le peuple poëtique, c’est la multitude desPoëtes vulgaires <...> se dit aussi des Poëtes en général.Peuple, se dit aussi du petit poisson, de l’alevin ou nourain pour faire valoir un étang.[НАРОД, ед.ч., м.р.
Собирательное имя. Совокупность людей, населяющих страну исоставляющие нацию. «Этот путешественник повидал разные народы – цивилизованныеи варварские». «Было бы замечательным предприятием составить сравнительноеописание всех известных народов».Народом называются в особенности жители городов, граждане. Города, где более всегонароду – Пекин, Париж. Король должен быть любим народом; он есть сердце своегонарода.Народом называется также некое множество людей <…> Поэтический народ – этомножество народных поэтов. Говорится также и о поэтах вообще.Народом называются также рыбы, если нужно подчеркнуть ценность какого-то пруда].91[Trévoux 1740: 784]Слова «народ» (peuple) и «нация» (nation) толкуются через отсылку другк другу. Однако и в этом толковании находим ту же идею, что «народ образуетнацию» (peuple compose une nation), т.е. что «нация» - это «народ» и некийдобавочный смысловой компонент.
Есть значение, в котором слово «народ» –синоним слова «нация» (в знач. Peuple des Poëtes); значение, где присутствуетсоциальный компонент «народ VS дворяне» (peuple VS nobles). И, наконец,показательны употребления в значении «горожане», где нет ни политического,ни социального элемента, а есть значение совокупности, группы людей по меступроживания. Еще более ярко этот компонент выступает в переносном значении:«говорится также о маленьких рыбках в конкретном водоеме» (se dit aussi du petitpoisson dans l’etang).Подытоживая сказанное о nation и peuple, обратимся к проницательномузамечанию Р. Робен: «Таким образом, нация и термины, систематическивступающие с этим словом в ассоциативные отношения, противопоставляютсясовокупности понятий и ценностей, характеризующих общество Старогорежима <…> И если акцент ставится на слове «нация», то подчеркиваетсяименно его политическое значение и никогда – социальное.
Слово «народ»,напротив, «на все готово» и этой полисемичностью соединяет «собственнобуржуазный» и «народный» компоненты революции» [Robin 1970: 329].Согласимся с Робен и в том, что история понятийных социальнополитических систем и моделей, стоящих за словами état, royaume, roi, peuple,nation (государство, королевство, король, народ, нация) может говорить нам отом, что «социальные конфликты внутри третьего сословия разворачиваютсясначала на лексическом уровне. И не проявляется ли классовая борьба именнона этом уровне - прежде всякого экономического и социального анализа и непредставляет ли она собой, в сущности, борьбу лингвистическую?» [там же].92§4.
Метод Begriffsgeschichte в лингвистическом освещении.Р. Козеллек был историком, и его интересовали вопросы социальнойистории, но теоретическая мощь его концепции выводит мысль за пределыописания исторической реальности, ставя вопрос о том, что же является«фактором» этой реальности. В этом свете роль слова как когнитивной единицы,задающей мышление о реальности и, тем самым, создающей ее, как былопоказано в §1 настоящей главы, подлежит «ведению» науки о языке. Рецепцияидей Козеллека применительно к исследованию истории русского языка внастоящее время осуществляется, в основном, в рамках исторического подхода(Германский исторический институт в Москве22), где языковой анализ являетсяоднойизсоставляющихпонимаемоговболееширокомсмыслекультурологической истории понятий (направление, начатое В.М. Живовым вИРЯ им. В.В.
Виноградова23). Несмотря на то, что интерес к языковойсоставляющей исторического дискурса – значимый и постоянный компонентисследованийпорусскойисториипонятий,дляисториков«Begriffsgeschichte...выступает не как главная цель исследования, а какинструмент изучения источника, облегчающий путь от понимания текста кпониманию внетекстовой действительности» [Марасинова 2008: 104].О. Г. Ревзина, рассматривая три подхода к анализу концептов,представленные в трудах Ю. С. Степанова, В. В. Виноградова и Р. Козеллека,делает акцент на потенциально заложенной продуктивности Begriffsgeschichteименно для лингвистики. «Как бы ни понимался “лингвистический поворот” вразных европейских школах, в центре внимания всегда оказывалась история, авовсе не язык … Но мы можем повернуть вопрос и вместо лингвистики наслужбе истории сказать об истории на службе лингвистики. Напомню, что средиважнейших вопросов, поставленных Р.
Козеллеком перед исторической наукой,был вопрос о собственно историческом времени. Изучение эволюцииисторических концептов было важно для Р. Козеллека не само по себе (в конце2223См. [Сдвижков Д., Ширле И. (ред.) 2012].См. [Живов 2009], [Живов 2012].93концов тот факт, что понятие государства не совпадает в разные историческиеэпохи и в разных странах, достаточно самоочевидно), а именно с точки зренияистории и ее времени. Здесь ключевым является вывод Р. Козеллека о том, чтоосновные историко-социальные понятия — это не только «индикаторы», но ифакторы исторических изменений.
Эти два положения Р. Козеллека могут, бытьраспространены на изучение языка. Его история, в том числе историческаялексикология, всегда ориентированы на хронологическое время … Вопрос о«специфическом языковом» времени, если перефразировать Р. Козеллека, дажео наличии такового фактически не ставится» [Ревзина 2013: 190-191].Однако в том, чтобы изучать социально-политические концепты, неуходя в проблематику исторической науки, состоит одновременно и большаятрудность,ибольшой«референциальнойсоблазн.спайке» словТрудностьзаключаетсясоциально-политическоговтеснейшейлексиконасвнеязыковой реальностью, что создает мнимую очевидность языковогосодержания этих терминов.
Соблазн же состоит в том, чтобы доверитьсярезультатам анализа этих понятий в работах историков, забывая, что у лингвистаи историка различны не только объект и цели исследования, но и пониманиепонятий, в которых осуществляется анализ. Так, говоря о «контексте» появлениятого или иного слова-понятия, историк имеет в виду контекст событийный24,лингвист — контекст собственно-языковой (сочетаемость, синтагматика). Такиепримеры расхождений можно множить.Эти различия, в сущности, делают невозможным «кумулятивноевзаимодействие» исторического и лингвистического анализа: прирост знания вкаждой из областей имеет, очевидно, исключительную важность для историипонятий, однако не нанизывается на одну и ту же ось («история понятий…неимеет отношение к истории слов, даже как часть социальной истории» [Koselleck2004: 76]).Разницу этих двух логик в отношении Begriffsgeschichteсформулировал Б.
П. Маслов: «Для филолога слово выступает как носитель24См. [Тимофеев 2011].94значения (а не как одно из возможных выражений внеязыкового понятия) и, вчастности, как гарант преемственности значения в истории. Соответственносущественный вес получает научная этимология…и его словообразовательная иморфологическая структуры, которые действуют на семантику напрямую —помимо логики понятийных полей» [Маслов 2012: 345].Для лингвиста понятие контекста неразрывно связано с пониманием того,что смысловая структура слова есть актуализация суммы смысловыхпотенциалов языковых единиц в композиции текста25. Из этого следует, преждевсего, эпистемологическая самодостаточность отдельного контекста (в широкомсмысле) для реконструкции смысловой структуры слова.
Поэтому, несмотря нато, что «писать историю отдельных, изолированных понятий невозможно»[Козеллек 2010: 28], отдельное слово рассматривается как «объективный факт»(В.В. Виноградов) семантической истории.Другое(иболеесущественное)расхождениеисторическогоилингвистического подхода к анализу одного и того же материала проявляется втипологии вычленяемых понятий. Формально исследуются одни и те же слова(например, император, империя, государь, монарх, самодержец, отечество,народ, общество, гражданин, благородное сословие, подданный и пр.), однако«фокус» настраивается совершенно различным образом. Так, перечисленныеслова с точки зрения исторической науки могут образовывать следующиетерминологические группы: 1. Самоидентификация власти 2. Понятия,выражающие представления власти о личности и иерархии в обществе.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
