Диссертация (1101078), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Алмейды Гаррета,включающее в себя и ранние поэмы «Адозинда» и «Бернал и Виоланта» – это нетолько первая попытка популяризировать португальский романс, но и важная веха вистории романтизма в Португалии и в творчестве самого романтика. В этомсборнике Гаррет попытался представить романс своей страны во всей его красоте, атакже стремился, обращаясь к фольклору, указать своим современникам новые путиразвития национальной литературы, потому что для него именно в остававшихсядолгое время взабвенииромансахсохраниласьистинная португальскаянациональная литература.Резюмируя то, что было рассмотрено в настоящей главе, мы пришли к выводуо том, что на формирование взглядов Алмейды Гаррета повлияли как детские иранние юношеские годы, когда он впервые познакомился с португальским романсоми получил классическое для его сословия образование, так и годы французской ианглийской эмиграции, когда происходит его отдаление от классицистическихканонов, характерных для португальской литературы последней трети XVIII в.
и192«Сисмонди и Мадам де Сталь ставят это произведение выше других испанских романсов. А чтобы они сказали, если бы узнали португальскую версию?»: Ibidem. P. 93.193«Умирающий конь, поднимающийся перед отцом своего сеньора, чтобы оправдать своёповедение в бою <…> достоин “Илиады”»: Ibidem. P. 205.116начала XIX в. и знакомство с идеями европейских романтиков. Именно тогдасформировалась литературная программа писателя, заключающаяся в возрождениинациональной португальской литературы.
В этот период писатель впевыеобращается к жанру романса и публикует фольклорные поэмы «Адозинда» (1828) и«Бернал и Виоланта», тогда же у него возникает мысль издать сборникпортугальских романсов, над которым он будет работать до самой смерти.117Глава 3. Создание португальского национального мифа.Прямоеобращениекнароднойлитературе,попыткапоказатьсоотечественникам, что им есть, чем гордиться, сопровождались у Алмейды Гарретапессимистическим взглядом на настоящее Португалии.В этой главе мы перейдём к рассмотрению уже не переложений романсов, как«Адозинда», «Беранал и Виоланта» или «Романсейро», а к анализу крупных форм,где романс является лишь частью целого. В центре нашего внимания окажутся драма«Сантаренский оружейник» (1842) и роман «Путешествия по моей земле» (1846),относящиеся к позднему творчеству писателя.
В этих произведениях на первый планвыходит критика современного общества и тоска по утраченному идеалу. Цельюэтой главы будет выяснить, как именно Гаррет представлял себе идеальнуюПортугалиюиидеальногопортугальскогогражданинаикакуюрольвформировании этого образа играют романсы.В предыдущих главах уже шла речь о том, что литературная программаГаррета была неразрывно связана с его политическими устремлениями: если Гарретполитик мечтал увидеть свою страну свободной державой, основанной надемократических принципах, то Гаррет-литератор стремился в своих произведенияхсоздать идеализированный образ Португалии и португальца, понятный и простомународу: «Este é um século democrático; tudo o que se fizer há-de ser pelo povo e com opovo… o não se faz»194.Конечно, в стремлении создать миф о нации Гаррет не одинок. Именно вконце XVIII-начале XIX века в Европе начинаются националистические движения ипоявляется само понятие нации.
Большую роль в формировании этогопредставления сыграли романтики. Как отмечает американский историк-медиевистПатрик Джири, политики, поэты и учёные XIX в. не только воссоздают прошлое, нои используют, чтобы выковать политическое единство и автономию, старинныетрадиции, письменные памятники, легенды и верования 195 . Действительно, и194«Это демократический век; всё, что будет совершаться, должно быть сделано народом и снародом … или же не должно делаться совсем»: Almeida Garrett, João. Ao Conservatório Real // Doutrinas deEstética Literária. Lisboa: Gráfica Santelmo, 1961. P. 39.195См. Geary, Patrick J.
The Myth of Nations: The Medieval Origins of Europe. Princeton: Princeton UP,2002.118гейдельбергцы, и поэты Озёрной школы обращаются к прошлому своего народа,чтобы понять его настоящее.3.1.Кризис национальной самоидентификации и пробуждениенационализма.Португалец Алмейда Гаррет не остался в стороне от этого общеевропейскогодвижения. Появлению национализма в маленькой иберийской стране содействовалаи непростая политическая ситуация.
Кризису национального самосознанияспособствовал тот факт, что с начала XIX в. страной управляли иностранцы:англичане и французы, что было связано с вторжением наполеоновских войск ибегством короля Жуана VI в Бразилию.К тому же засилье иностранцев и иностранного затронуло, по мнениюписателя, не только управление страной, но и культурную сферу. Здесь он вновьнаправляет свою критику против французов.
Антифранцузские настроениясформировались в стране в начале века, и Гаррет их по-видимому, разделял.Так, в романе «Путешествия по моей земле» в одном из отступлений даётcядовольно резкая критика современной португальской литературы:Desenhar caracteres e situações do vivo da natureza, colori-los das cores verdadeiras dahistória... isso é trabalho difícil, longo, delicado, exige um estudo, um talento, e sobretudotacto! <…> Vai-se aos figurinos franceses de Dumas, de Eugénio Sue, de Vítor Hugo, e recortaa gente, de cada um deles, as figuras que precisa, gruda-as sobre uma folha de papel da cor damoda, verde, pardo, azul — como fazem as raparigas inglesas aos seus álbuns e scrapbooks;forma com elas os grupos e situações que lhe parece; não importa que sejam mais ou menosdisparatados.
Depois vai-se às crónicas, tiram-se uns poucos de nomes e de palavrões velhos;com os nomes crismam-se os figurões, com os palavrões iluminam--se... <…>. — E aqui estácomo nós fazemos a nossa literatura original196.В приведённом фрагменте рассказчик иронизирует над писателями,черпавшими вдохновение во французских романах, показывая шаблонность иповерхностность таких произведений. Гаррет предлагает отбросить в сторону196«Рисовать характеры и ситуации с натуры, раскрашивать их правдивыми цветами истории –сложная, долгая и тонкая работа, она требует усердия, таланта, а прежде всего такта! <...>. У нас жеобращаются к французским моделям Дюма, Эжена Сю, Виктора Гюго и вырезают с каждого из них людей;нужные модели приклеивают на бумагу модного цвета: зелёную, коричневую, синюю, как делаютанглийские девушки в своих альбомах, создают из них по своему вкусу группы и ситуации, и всё равно,даже если они немного лишены смысла.
Затем обращаются к хроникам, берут оттуда несколько имён истаринных словечек; именами нарекают важных особ, а словечками их освещают... <...> Вот так мы исоздаём нашу оригинальную литературу!»: Almeida Garrett, João. As viagens na minha terra. Porto: Portoeditora, 1982. P. 27.119иноземные образцы и обратиться если не к национальной культуре, то хотя бы канглийской.Такой негативный образ Франции и идеализированное восприятие Англии мывидим в поэме «Камоэнс» (1825), где французы названы «непостоянным,легкомысленным народом» («volúvel, leviana gente»), а Альбион представляется как«Родина закона, госпожа справедливости, // Пристанище для изгнанной свободы»(«Pátria da lei, senhora da justiça, // Couto da foragida liberdade»).Поэтому не удивительно, что основными моделями для подражания были дляГаррета именно английские, а не французские авторы, в частности, Байрон и ВальтерСкотт.Тем не менее отрицание французской культуры парадоксально, хотя изакономерно, соединялось с тем, что влияние Франции на культуру Португалиибыло в ту эпоху очень сильным.
Объяснение этому нужно искать в предшествующемстолетии, когда знакомство с классицистами и идеями Просвещения былонеотъемлемой частью образования португальских дворян и богатых представителейтретьего сословия. К тому же в начале XIX в.
чтение французских романов былоодной из практик повседневной жизни, особенно среди женщин:Между 1820 и 1830 годами образ Франции, откуда с начала века, прямо или косвенно,через книготорговцев приходило большинство книг и переводов иностранных авторов,был не очень благоприятным, совсем наоборот.197Поэтому в творчестве Гаррета (да и других португальских авторов вплоть донаших дней) мы будем иметь дело, перефразируя слова современного американскогокритика и теоретика культуры Хэрольда Блума, со «страхом влияния» французскойкультуры, а также со стремлением это влияние преодолеть. Как отмечает АлваруМануэл Машаду, отношения между Португалией и Францией на протяжении вековоставались противоречивыми198.Действительно, Франция, особенно после Революции 1789 г., оказывалабольшое влияние на умы во всей Европе.
Гаррет, не будем забывать об этом, вырос197«Entre 1820 et 1830, l’image de la France, d’où viennent pourtant, directement ou indirectement parl’intermédiaire des libraires, la plupart des livres et des traductions d’auteurs étrangers dès le début du siècle, n’estpas très favorables, bien au contraire <…>»: Machado, Álvaro Manuel. Les Romantismes au Portugal: Modèlesétrangers et orientations nationales, op. cit. P. 119.198См. Machado, Álvaro Manuel. Lusitanistas e francófonos: a “razão contraditória” // Intercâmbio.No. 12, 2007.120на идеях французского Просвещения и в студенческие годы проповедовал многие изних. Поэтому такое постоянное культурное притяжение и отталкивание создало вXIX в. благоприятные условия для зарождения португальского национализма ипоиска национальной идентичности.Рефлексия трёх поколений португальских писателей-романтиков над рольюФранции в формировании культуры Португалии привела к созданию термина«франсезим» (francesismo), который придумал Эса де Кейрош, писатель-реалист,один из представителей поколения 70-х, назвав так своё эссе 1890 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
