Диссертация (1101078), страница 23
Текст из файла (страница 23)
де Ламартина, олицетворяющийвозвращение к утерянной человеком гармонии с миром и природой. Но такойвозврат для героя уже невозможен. Через несколько песен его душевное состояние,как и описание природы, меняется:Agreste, não feio é o sítio, // Medonho, horrível de ver; // Porém tem a natureza // Horroresque são beleza, // Tristezas que dão prazer, // Mão de arte ali não chegou; // A virginal aspereza// Ficou em toda a rudeza // Que a criação lhe deixou149.В этом описании гораздо больше от романтического мировидения, чем впредыдущем. Присутствует мотив красоты ужасного, а также романтическоепротивопоставление природы и искусства.Интересно также, что природа в этой поэме служит не только фоном, гдеразыгрываются события, она не только отвечает на эмоциональное состояние героевили даже определяет его, но и непосредственно реагирует на происходящее.
Когда147«Высоко луна в небе, // И тени, легкие и редкие, // Не мешают цветам, // Не препятствуютсветлым водам // Светиться ночным светом, // Менее ярким и живым, // Однако более мягким и спокойным,// Чем дневной»: Ibidem. P. 84.148«Сижнанду в себя погружён, // На лоне природы // Всем миром забытый, // И мало по малуволнение // Души успокаивается, // И тяжёлое сердце от тревоги освобождается»: Ibidem. P.
85.149«Дикое, нет, безобразное место, // Страх и ужас нагнетает; // Однако есть в природе ужасы,которые суть красота, // Печали, что дают удовольствие, // Рука искусства сюда не добралась; // Девственнаядикость // Осталась во всей грубости, // Что оставило ей творение»: Ibidem. P. 86-87.96Сижнанду находит Адозинду в гроте и признаётся ей в своей страсти, таидиллическая природа, что присутствует в начале второй кантиги, резко меняется:Sem vento os troncos de entorno // A ramagem sacudiram; // A lua no céu mais pálida // Comode susto enfiou // E para trás da montanha // Foi correndo e se eclipsou150.Даже природа содрогается перед лицом такого страшного преступления.Отсутствие какого-либо побуждения извне, например, ветра и при этом наличиедвижения подчёркивают противоестественность поступка дона Сижнанду.Образ ночи, представленный в поэмах Гаррета, многое заимствует отромантического способа описания этого времени, но само обращение к ночи, как мыдумаем, является данью традиции: с переводом «Ночей» Э.
Юнга в 1782 г. многиепортугальские писатели и поэты последней трети XVIII в., например, Бокаже,маркиза де Алорна, Жозе Анаштасиу да Кунья воспевают ночь в своих стихах.Другим образом, взятым Гарретом у романтиков и поэтов последней третиXVIII в., является образ влекущей к себе смерти:Tochas de pálida cera // Nas trevas da noite escura // Vão dando luz baça e triste, // Luz queguia à sepultura: // Cobertos com seus capuzes // Rezam frades ao redor, // A dobrardesentoados // Os sinos causam terror…151Речь в этой цитате идёт уже о не о природной ночи, а о ночи могилы.Последняя вызывает у читателя трепет, что достигается за счёт употребленияприлагательного «грустный».
Свет, присутствующий и на похоронах уже не тот светнадежды, что вёл во тьме ночи лодку Бернала, а поблекший свет факелов и восковыхсвеч, освещающих путь к могиле.Ещё одним элементом, отдаляющим поэмы Гаррета от народного романса,является ощутимое авторское присутствие. Комментарии автора к рассказываемымим событиям выполняют несколько функций.Голос всезнающего автора может предвосхищать события. Приведём впример строки из самого начала «Бернала и Виоланты». Второе четверостишиевводит предысторию дона Рамиру.
Он женат меньше, чем год, и ему очень тяжело150«Без ветра деревья вокруг // Затрясли своими ветками; // И луна на небе побледнела, // Как будтобы от страха, // И за гору // Спрятаться поспешила»: Ibidem. PP. 89 – 90.151«Факелы из бледного воска // Во мраке тёмной ночи // Бросают пшеничный и грустный свет, //Свет, ведущий в могилу: // Закутанные в свои капюшоны // Молятся монахи вокруг, // Нестройно бьющие //Колокола вселяют ужас»: Ibidem. P. 128.97покидать свою жену.
Эту идиллическую картину разрушает голос автора, который,рассказывая о жене Рамиру Виоланте, предвосхищает её измену: «Nem a dama emtoda a Espanha // Tão bela como é Violante; // Não a houvera igual no mundo // Se ela foramais constante» 152 . Даже читатель, не знающий содержания романса, теперьдогадывается, что произойдёт дальше.В «Адозинде» автор выражает отношение к противоестественной страсти отцак дочери, говоря о бессилии своего поэтического слова перед лицом этого страшногогреха: «Palavras que lhe ele disse, // Respostas que lhe ela deu, // Oh! não as contarei eu,// Não as contará ninguém…» 153 .
Автор прибегает к приёму умолчания, лишь бытолько не говорить о том, в чём именно заключался разговор между дочерью иотцом.Егоужасподчёркиваетсявосклицательнойчастицей.Абсолютнаяневозможность говорить об этом создаётся благодаря эксплицированию личногоместоимения,чтовпортугальскомязыкеоченьэкспрессивно,ипротивопоставлению его неопределённому местоимению «никто».Приведём ещё один пример на ту же тему: «Oh! como hei-de eu cantar // Se nopeito a voz me treme! // História que é de chorar, // Quem a diz não canta, geme»154. Вэтом случае добавляется ещё одна важная деталь: чтобы рассказать историю такогорода, не хватает привычного поэтического языка эпопей, где о событиях «пели».Третьей функцией авторского присутствия можно назвать резюмированиесодержания: «A tua linda Violante, // O teu encanto tão belo, // Teve por ti feia morte, //Crua morte de cutelo»155.
Кроме того, эта авторская фраза призвана смягчить переходот одной части романса к другой, ведь контаминированные части романса непредставляют собой сюжетного единства. Вновь сообщив о смерти Виоланты, авторпереходит к рассказу о том, как влюблённый Бернал приходит в церковь святогоЖила, чтобы попрощаться с Виолантой, а вместе с ней и с жизнью.152«И нет во всей Испании дамы, // Такой красивой, как Виоланта;// И не было бы ей равной насвете, // Если бы была она более постоянной»: Ibidem. P. 123.153«Слова, что он ей сказал, // Ответы, что она ему дала, // О! О них не расскажу я, // И никто нерасскажет о них»: Ibidem.
P. 92.154«О! Как должен я петь, // Если в груди голос дрожит у меня! // Эта история вызывает слёзы, //Тот, кто рассказывает её, не поёт – стонет»: Ibidem. P. 90.155«Твоя прекрасная Виоланта, // красивая чаровница, // Страшную смерть за тебя приняла, //Жестокую смерть от ножа»: Ibidem. P. 128.98Появлению Бернала предшествует и композиционное повторение: читательвновь видит лодку, что настойчиво продолжает приплывать к скале у стен замка.
Вотличие от начала романса, лодку уже не встречает приветливый свет в бойнице. Всёэто служит также переходом к финальной части произведения, представляющей изсебя фрагмент романса «Невеста-призрак».В этой части рассказывается о том, как молодой мужчина приходит на могилук своей возлюбленной. Гаррет снова углубляет образ героя, вводя описание еговнешности и психологического состояния: «Vestido de dó tão negro, // E mais negro ocoração, // Sobre a fresca sepultura // De rojo se atira ao chão»156. Юноша приходит,чтобы покончить с собой на могиле Виоланты, потому не может жить без неё.Алмейда Гаррет пытается вызвать в памяти читателя традиционный дляевропейской литературы мотив любви, что сильнее смерти.
Таким образом, Бернали Виоланта предстают перед нами как португальские Тристан и Изольда: «Abre-te, ócampa sagrada, // Abre-te a um infeliz!.. // Seremos na morte unidos, // Já que em vida océu não quis» 157 . Эти полные горя и отчаяния речи услышала Виоланта и началаразговор с Берналом, чтобы отговорить его от рокового шага. Такой диалогприсутствует и в народном романсе, но в поэме Гаррет не просто переписывает его,но стремится связать с предшествующими эпизодами, чтобы контаминация небросалась в глаза.
Так, Виоланта упоминает о своём грехе и вновь повторяет слова,уже сказанные мужу, о том, что она заслужила смерть: «Vive tu, que eu já vivi; // Morteque me deu meu crime, // Fui eu só que a mereci»158.Дальше Виоланта начинает прощаться с тем, что оставила на земле.Присутствующее в романсе перечисление частей тела девушки, которые уже съелаземля, несколько переделывается Гарретом с целью сделать его более поэтичным. Ктому же в таком виде оно ещё больше подчёркивает существующую оппозициюмежду любовью и смертью, а также акцентирует внимание на том, что любовьБернала и Виоланты вечна:156«Одетый в такой чёрный траур, // И с ещё более чёрным сердцем, // На свежую могилу //Бросается он ничком на пол»: Ibidem. P.
129.157«Разверзнись, священное надгробье, // Перед лицом несчастного!.. // Будем в смерти мы едины, //Раз при жизни небо этого не захотело»: Ibidem.158«Живи ты, а я свою жизнь уже прожила; // Смерть, которой наградило меня моё преступление,//Только я заслужила»: Ibidem. P. 130.99Ai, neste gelo de campa, // Onde tudo é frio horror, // Só da existência conservo // Meu remorsoe meu amor! // «Braços com que te abraçava // Já não tem vigor em si; // Cobre a terra húmidae dura // Os olhos com que te vi; // «Boca com que te beijava // Já não tem sabor em si; //Coração com que te amava... // Ai! Só nesse não morri!159Заключительные строки поэмы полностью совпадают с финалом народногороманса: Виоланта наставляет Бернала на путь истинный и просит его воспитатьдочерей в строгости, чтобы они, в отличие от неё, не теряли голову из-за мужчин:Donzela com quem casares // Chama-lhe também Violante; // Não amarás mais do que eu...
//Mas - que seja mais constante! // «Filhas que dela tiveres // Ensina-as melhor que a mim. //Que se não percam por homens // Como eu me perdi por ti160.Вероятно, такой финал полностью отвечал замыслу Гаррета, потому чтосоответствовал патриархальному представлению о добродетельном поведенииженщин.Таким образом, значительные изменения претерпевает в поэме трактовкаобразов главных героев. Поступки персонажей получают психологическуюмотивацию, а многие их аморальные действия смягчаются.Об одном таком эпизоде – убийстве жены в состоянии помешательства, ужебыло сказано выше, когда речь шла о противоречивом восприятии средневековьяГарретом.
В «Адозинде» ему нужно было решить сходную задачу – постаратьсяоправдать влечение отца к дочери.Sisnando, o ardido Sisnando, // O do forte coração, // Sentiu sossobrar-lhe o ânimo: // Umavoz dentro do peito // Lhe diz que não passe avante; // Mas outra voz mais possante, // Outravoz que é voz do fado, // Voz que ao mortal desgraçado // Não deixa força ou razão, // Lhebrada: Persiste, segue… // Ai do que a ela se entregue, // Que se entrega à perdição!161В цитате обращает на себя внимание тот факт, что автор не полностьюосуждает Сижнанду, а восхищается некоторыми его качествами: силой ихрабростью – отличительными чертами героев.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
