Диссертация (1101078), страница 26
Текст из файла (страница 26)
В этом видится если не аллюзия на легенду о том, как Камоэнсспас свою поэму «Лузиады» от морской пучины, то по крайней мере попыткумифологизации «Романсейро». Действительно, писатель всеми силами стремитсяпоказать важность этого произведения в своей жизни и судьбе, делает акцент наисключительности именно этого своего сборника, ведь он единственный из всех былспасён.Только в 1834 г. произошло воссоединение тех записей, что должны былистать «Романсейро», с их автором.Интересно, что Гаррет перепечатывает «Адозинду» и «Бернала...» и включаетих в состав сборника, делая частью по сути нового произведения, отличающегося постилистике от первых двух поэм. Мы считаем, в этом случае писатель стремитсяпоказать преемственность между двумя поэмами и остальными романсамисборника.Предисловие ко второму тому написано уже зрелым писателем, чьи взглядыпретерпели значительные изменения.
Видно, что у Гаррета впервые кромелитературного и эстетического интереса появляется к романсам и интерес научный.Так, он начинает задумываться над происхождением названия этого жанра, а такжеего подвидов.К тому же возникает и интерес к происхождению каждого романса. Гарретстроит гипотезы как о типологических, так и о генетических связях романсов севропейскими сюжетами. Это, как кажется, связано всё с той же идеей национальнойсамоидентификации, со стремлением Гаррета через фольклорные произведения не108только вернуться к истокам, но и понять, что такое португальский народ и откуда онведёт своё происхождение.В предисловиях ко многим романсам Гаррет выдвигает идею о том, чтоискусство уничтожило простоту языка народной поэзии риторическими приёмами ифигурами стиля.
Здесь видна попытка Гаррета отойти от непосредственнопредшествовавшей ему литературной традиции, прежде всего барокко, с еготяжеловесностью и темнотой стиля. В этом его литературная программа совпадалас установками португальской Аркадии (Arcádia Lusitana). В начале творческого путион даже прошёл своеобразную школу у одного из представителей этоголитературного объединения, Франсишку Мануэла ду Нашсименту (1734-1819)(Francisco Manuel do Nascimento), подражая ему в чистоте и ясности стиля.Именно «чистота» и «ясность» привлекает писателя в языке романса. Впредисловиях он часто говорит о естественности и простоте.
Романтика привлекаети простой слог, лишённый каких бы то ни было украшений. Подобный языквозможен только на первоначальной стадии литературы, когда она предстаёт внеобработанном искусством виде: «O estilo da cantiga é ingénuo e puríssimo; oscostumes que descreve primitivos e patriarcais; há um sabor homérico neste narrar e nestefalar, que ninguém pode confundir com o dizer estudado de trovadores mais modernos».176(«Невеста из далёких краёв» // «A noiva arraiana»).Неодобрение писателя вызывают встречающиеся в романсах вульгарные,грубые слова.
Их он считает чужеродными элементами, позднейшими вставками впервоначальный текст: «A lição <…> que segui <…> tem muitas variantes obscenas<…>. Nem as creio originais, senão introduzidas pelo depravado gosto de algum roué dealdeia».177(«Сеятель» // «Segador»).
Гаррет создаёт идеализированный образфольклорного произведения, которое может быть извращено деревенскимижителями, ничего не смыслящими в истинной поэзии.Ратуя за архаичность и старину языка и стиля, Гаррет тем не менеесимпатизирует более далёким от средневековых обычаев реализациям сюжетов,176«Стиль кантиги наивен и чист; обычаи, что она описывает, примитивны и патриархальны; естьчто-то гомерическое в этом повествовании и в этой манере говорить, которую никто не спутает с учёнымсловом позднейших трубадуров» Almeida Garrett, João.
Romanceiro. V. 3, op. cit. P. 109.177«В версии, которой я следовал, очень много непристойных вариантов. Я не считаю ихоригинальными: их внёс испорченный вкус какого-нибудь деревенского развратника»: Ibidem. P. 101.109традиционных для европейского фольклора. Например, в средневековой Испанииженщина имела право вторично выйти замуж, если супруг несколько летотсутствовал на войне и не подавал о себе никаких вестей.
Многие фольклорныепроизведения рассказывают о том, как возвратившийся с войны муж становитсясвидетелем свадьбы своей жены. В народных романсах он чаще всего убиваетневерную супругу или её жениха. По мнению Гаррета, это противно человеческойприроде, поэтому его одобрение вызывает финал романса «Невеста из далёкихкраёв», где происходит воссоединение супругов: «O nosso trovador arraiano tomou ascoisas com mais tento e sossego, não endoideceu nem matou a sua Lúcia <…>».178Интересным примером тёмного средневековья является для Гаррета романс«Паломница» // «Romeira», где рассказывается о том, как рыцарь изнасиловалмолодую девушку, направляющуюся к святым местам. Этот текст, утверждаетпортугальский романтик, «обладает старинным вкусом и наивностью, в нёмпрекрасно сохранились грубые обычаи эпохи, к которой он отсылает»179.
Варварскиеобычаи – это, вероятно, практика грабежей и изнасилований вдоль дорог, ведущих ксвятыням. Неизвестно, действительно ли следующие строки фигурировали в техвариантах, которые были у Гаррета, но именно они, на наш взгляд, выражаютотношение романтика к рассказываемой истории: «Cavaleiro, de malvado, // NemDeus nem razão ouvia; // Cego no desejo bruto, // De amores a acometia».180 В любомслучае, с народным певцом он солидарен, а потому и оставляет этот фрагмент.Неприятие Гаррета мог вызвать и финал романса, где паломница убивает своегообидчика, что действительно не противоречило средневековым нормам поведения.Последнее рассуждение подводит нас к более пристальному изучению техпринципов, на которые опирался романтик, «реконструируя» тексты фольклорныхпроизведений.Создавая романсейро, Гаррет примеряет на себя роль фольклористалюбителя.Егометодыдействительнодалекиотидеаловсовременной178«Наш трубадур рассказал об этом с большим спокойствием и тактом, он не сошёл с ума и не убилсвою Лусию»: Ibidem.
P. 109-110.179Tem todo o sabor e ingenuidade antiga, conserva perfeitamente os costumes crus da idade bárbaraa que se refere: Ibidem. P. 17.180«Рыцарь порочный // Ни Бога, ни разум не слушал; // Грубым желаньем ослеплённый, // Клюбви её принудил»: Ibidem. P. 19-20.110фольклористики, но нельзя забывать, что эта наука в XIX веке лишь зарождалась инемаловажную роль в этом сыграли именно писатели и поэты-романтики. Можноутверждать, что Алмейда Гаррет был для португальской фольклористики тем же, чтобратья Гримм, А.
фон Арним и К. Брентано для немецкой.К тому же Гаррет хотел познакомить своих современников с сокровищаминародной поэзии, поэтому ему необходимо было представить публике такие тексты,которые отвечали бы её вкусам. Можно говорить об определённой эволюции этихвкусов. Если поэма «Адозинда», опубликованная в 1828 г., была результатом«переписывания» и «очищения» от всех грубостей и жестокостей народного романса«Сильвана», то вариант, приведённый в «Романсейро», сохраняет все ужасысредневековья. Это изменение взглядов писателя можно объяснить тем, что в началеего творческой деятельности аудитория, воспитанная на классицистическихпроизведениях, ещё не была готова воспринять то, что противоречило бы принципамправдоподобия и благопристойности.
Но почти через тридцать лет ситуацияизменилась: романтическое искусство стало привычным и в Португалии.Главным принципом работы Алмейды Гаррета было создание одного текстана основе множества вариантов: «Quase todas as versões que valiam a pena, asincorporei no texto porque algumas eram complementares de outras, e muitas aclaravam osentido e atavam o fio da narrativa»181 («Граф Яну» // «Conde Iano»).
Он стремилсятаким образом восстановить первоначальный вариант каждого романса, что, какизвестно, невозможно, когда речь идёт о традиционном фольклорном произведении,которое подвержено изменениям и существует во всей полноте своих вариантов.Следующая метафора как нельзя лучше даёт представление о том, в чём виделсвою задачу Гаррет, когда реконструировал романсы. В его представлении текст –это старый холст, поверх которого нанесено несколько слоёв краски.
А«реконструктор» должен «сплетать нити разорванного холста или оживлятьвыцветший рисунок»182 («Морена» // «А Morena»).181«Почти все стоящие версии я включил в текст, потому что одни дополняли другие, амногие проясняли смысл и связывали нить повествования». Almeida Garrett, João. Romanceiro. V. 2,op. cit. P. 93.182Coser a tela rasgada ou avivar o desenho sumido <…>.
Almeida Garrett J. Romanceiro. V. 3, op.cit. P. 64.111Создание нового, оригинального произведения на основе несколькихнародных романсов является результатом долгого сопоставления вариантов иразмышления над ними: «Vou pôr aqui, restituído e apurado por longo trabalho demeditação e comparação de muitos exemplares, o texto original do Bernal-Francês<…>»183.К сожалению, мы не располагаем черновиками Гаррета, а потому не имеемвозможности увидеть, какие именно тексты португальский романтик сопоставлял,какие «куски» из них выбирал, а какие наоборот не входили в финальную версию.Очень возможно, что он сам дописывал какие-нибудь строки, чтобы приблизитьроманс к идеальному, в его глазах, первоначальному тексту.По крайней мере, он не скрывает, что позволял себе менять название романса,закреплённое традицией, если оно ему не нравилось.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
