Диссертация (1101078), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Так, говоря о романсе«Аузенда», португальский романтик утверждает, что во всех «испорченных»версиях, что ему удалось прочитать или услышать, имя девушки было Аузенсия. Нотак как имени Аузенсия не существует, а Аузенда – это имя, которое встречается вовсех средневековых хрониках, то именно его лучше вынести в заглавие романса.Скорее всего, выбор Гаррета объясняется всё тем же желанием «оживить выцветшийрисунок» фольклорного текста, намеренно его «состарить».Таким образом, романс открывал Гаррету доступ к героическому прошломуПортугалии, к Cредним векам, когда происходило становление португальскойнации.
Весь сборник можно интерпретировать как своеобразную речь в защиту ипрославление португальской народной культуры. Перед писателем стояла непростаязадача. С одной стороны, он стремился включить португальскую романснуютрадицию в общеевропейский контекст. Поэтому он довольно часто обращается канглийским балладам и – шире – к романо-германскому фольклору.В предисловии к «Режиналду» // «Reginaldo» писатель отмечает сходствоэтого романса с английской балладой из сборника аббата Перси «Леди Масгрейв иледи Барнард»: «Эта история сильно отличается от нашей, но в начальных строкахесть такое сходство, что они убеждают меня, что старинный романс принадлежал183«Я помещаю здесь оригинальный текст романса “Бернал-Франсеш”, восстановленный иочищенный в результате долгого размышления и сопоставления» Almeida Garrett J.
Romanceiro. V. 2,op. cit. P. 136.112всем странам, как всем принадлежали менестрель, трубадур, странствующийрыцарь, чьей родиной был весь мир»184.Гаррет всегда отмечает, если романс имеет французское происхождение:Será este Reginaldo ou Eginaldo, o galante Eginard francês que os nossos traduziram assim<…>? E é este o celebrado secretário do Imperador Carlos Magno, de cujos amores com afilha de seu augusto amo, estão cheias as histórias da meia-idade?185.А также когда сюжетно или тематически его можно сравнить с каким-нибудьфранцузским произведением.
Например, начало романса «Дон Кларуш Заморский»// «Dom Claros de Além-mar» напоминает ему французский романс “Граф Ори”».С другой стороны, Гаррету необходимо было показать оригинальность исвоеобразие именно португальского романса. Наверное, одним из самых важныхкритериев отбора текстов для этого сборника было их отсутствие в испанскихромансеро.
Давняя вражда между пиренейскими соседями проявилась и влитературе, ведь проблемы взаимного влияния и заимствований сопровождают этидве национальные литературы с самого начала их становления.Хотя Гаррет и не отрицает, что родиной романса является Испания, ностремится показать, в чём же состоит своеобразие португальской романснойтрадиции. Поэтому для него так важна оригинальность текстов: «Nem os romanceiroscastelhanos nem escritor algum faz menção do belo romance da “Rainha e cativa”»186.Однако так бывает не всегда. Вот пример из предисловия к «Божественнойсправедливости» // «Justiça de Deus»: «A questão, porém, de se uma composição destasfoi feita nesse ou naquele reino de Espanha, além de ser mui difícil de resolver, é de bempouca importância»187.
Но это скорее исключение, чем правило.Если же речь идёт о сюжетах, которые равно известны как в Испании, так и вПортугалии,тоГарретпользуетсялюбойвозможностью,чтобыпродемонстрировать преимущество португальских вариантов. Гаррет подчёркивает184«História bastante diferente desta, mas há no princípio uns dizeres tão semelhantes aos nossos, que maisme confirmam nesta crença em que estou de que o verdadeiro romance antigo era de todos os países, como a todospertencia o menestrel, o trovador, o cavaleiro andante, cuja pátria era o mundo». Ibidem. P. 153.185«Может быть, этот Режиналду или Эжиналду - галантный французский Эжинар, чьё имя былотак переведено на наш язык <…>? Может быть, он тот самый секретарь императора Карла Великого, о чьей<…> связи с дочерью его царственного хозяина повествуют многие средневековые истории?».
Ibidem.P. 151.186«Ни испанские романсеро, ни какой–либо писатель не упоминают прекрасный романс о королевеи пленнице». Ibidem. P. 175.187«Вопрос о том, в каком из двух пиренейских государств сочинили это произведение, помимосложности на него ответить, не представляет большой важности». Ibidem. P. 229.113их искренность и простоту или «благородную» связь с иными европейскимилитературами. Хотя можно привести много примеров, иллюстрирующих позициюписателя, мы остановимся только на одном.Романс каталанского происхождения, известный в Испании как «ГрафАларкос и инфанта Солиса», вошёл в сборник Гаррета под названием «Граф Яну» //«Conde Iano». Этот романс рассказывает о том, как дочь короля (в испанскойтрадиции её зовут Солиса, а в португальской – Сильвана), полюбив женатогочеловека, пытается разрушить его семью, принудив графа убить жену.
За это еёнаказывают божественные силы.ВыборназванияромансаГарретомпоказателен.Обычнопри«восстановлении» текста Алмейда Гаррет обращается к вариантам пограничной сИспанией провинции Бейра-Байша, которые он считает самыми «верными иправильными», потому что именно они меньше всего «исказили» первоначальныйсредневековый текст. Научное объяснение этого факта заключается в том, чторомансы этой провинции более архаичны, потому что ближе к Испании, а,следовательно, переводить их на португальский не было необходимости, так какпереходный диалект был понятен всем. К вариантам других провинций Гарретотносится со скепсисом и даже с некоторым презрением, ведь они подверглисьизменениям, стали более современными. Но именно в тех провинциях, что большевсего удалены от Испании, романс называется «Граф Яну», а в регионе Бейра-Байшасохранилось изначальное, хотя и сокращённое название «Граф Аларкос».
СвойвыборГарретнесколькослабоаргументируеттем,чтоЯну–болеераспространённое и всем понятное имя, чем Аларкос.Гаррет считает Португалию родиной этого романса, хотя никаких вескихдоводов в пользу такой гипотезы не приводит. Для португальского романтикавообще характерна апелляция к чувству и к интуиции, а не к научно обоснованнымдоводам, о чём он сам говорит в предисловии к романсу «Граф Нилу» // «CondeNilo»: «Não sei porquê, mas sinto que tem o ar francês ou provençal. Ou talvez normando?<…> Tudo isto porém é sentir <…>»188.188«Не знаю почему, но я чувствую в нём что-то французское или провансальское.
Или женормандское? <…> Но речь здесь идёт только о чувстве <…>». Almeida Garrett, João. Romanceiro. V. 3, op. cit.P. 23.114Но даже если романс о графе Яну и испанский по происхождению, егопортугальская версия в глазах Гаррета обладает такими качествами, что ставят еёвыше испанской: «Enfim, nascesse ele dentro das nossas fronteiras, ou viesse além delas,cá se fez mais lindo romance, muito mais»189. И снова мы не видим никакой чёткойаргументации.
Такие слова подошли бы для характеристики любого текста, а нетолько «Графа Яну».Более обоснованным в этом смысле является сравнение португальской ииспанской версий романса «Дон Белтран» // «Dom Beltrão»: «Com ser este um dosmais belos que tem o romanceiro de Castela, eu acho-o mais bonito em português, maisrepassado daquela melancolia e sensibilidade que faz o carácter da poesia do nosso dialeto<…>»190. В приведённой цитате Гаррет аргументирует свою точку зрения,обращаясь к абстрактным понятиям «меланхолии» и «чувствительности».Иногда Гаррет рассказывает о рецепции своих произведений за рубежом.
Так,в предисловии к романсу «Бернал Франсеш» романтик говорит о том, какое влияниеимел этот текст за пределами Португалии после его первой публикации в 1828 г.Этот романс был переведён на многие иностранные языки, в том числе и наиспанский. Такой успех португальский романтик объясняет истинно народнымхарактером произведения: «Quanto mais nacional <…> é uma obra, mais agrada aospróprios estrangeiros, mais segura está de se generalizar e ser conhecida no mundoliterário»191.Некоторые предисловия написаны Гарретом для того, чтобы вступить вдиалог с европейскими романтиками. Гаррет прекрасно знал о том, что именноблагодаря им началось возрождение интереса к народной культуре на Пиренейскомполуострове. Они удостоили высоких похвал испанский романс о графе Аларкосе иинфанте Солисе, что заставляет португальского романтика испытывать обиду засобственную страну: «Sismondi e Madame de Stael exaltam esta composição acima de189«В конце концов, где бы он ни родился, здесь романс получился красивее, гораздо красивее».Almeida Garrett, João.
Romanceiro. V. 2, op. cit. P. 93.190«Хотя этот романс один из самых красивых в испанском романсеро, по-португальски я нахожуего красивее: здесь он наполнен характерной для нашей поэзии меланхолией и чувствительностью»: Ibidem.P. 205.191«Чем народнее <…> произведение, тем больше оно нравится иностранцам, тем большевероятность, что оно получит широкое распространение и станет известно в литературном мире»: Ibidem.P. 135-136.115todas as do romanceiro castelhano.
Que fariam se conhecessem a lição portuguesa?»192. Опортугальском романсе в Европе мало кто знал, поэтому Гаррет, публикуя свойсборник, старался исправить эту ситуацию.Сравнениепортугальскихромансовс«Илиадой»иупотреблениеприлагательного «гомерический» для их характеристики дают понять, что Гарретзнал о том, как высоко европейские романтики оценили испанский романс, назвавего «Илиадой» без Гомера. В представлении Гаррета, романс Португалии такжезаслуживает такого сравнения.
Вот как говорит португальский романтик о романсе«Дон Белтран», где конь оправдывается перед отцом своего хозяина, доказывая, чтоон несколько раз пытался увезти рыцаря с поля сражения. «O cavalo moribundo quese levanta diante do pai do seu senhor, para se justificar de seu procedimento na batalha<…> – é digno da Ilíada <…>»193 («Дон Белтран » // «Dom Beltrão»).Таким образом, последнее издание «Романсейро» Ж.-Б.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
