Диссертация (1098222), страница 49
Текст из файла (страница 49)
В [Багаев 1965: 270]находим: «Существительное – именная часть сложного глагола – может быть не только вначальной форме, но и в форме косвенного падежа (уподобительного, отложительного,направительного), например: бадӕгау кӕнын, лӕууӕгау кӕнын, хъуырмӕ кӕнын, коммӕ кӕсын,ӕнхъӕлмӕ кӕсын, мӕстӕй марын и т.п. Существительное в этой роли может быть также и вформе множественного числа. Например: хъӕртӕ кӕнын ‘кричать’, мӕстытӕ кӕнын ‘злить’,цинтӕ кӕнын ‘радоваться’ и т.д.»По нашим наблюдениям, более часто косвенные падежи употребляются с ЛГ, отличнымиот ‘быть’ и ‘делать’, однако, как мы видим из примеров Н.К. Багаева, среди косвеннопадежныхИЧ есть и СП с ЛГ, обсуждаемыми в нашей работе.В.И. Абаев также отмечает, что «[и]менная часть составного глагола может изменяться243по падежу и числу: Парса фӕ-сонтау ‘Парса как бы ошалел’ (сонтау – уподобит.
падеж от сонт‘шалый’, ‘полоумный’); ныддистӕ кодта ‘он очень удивился’ (дистӕ – множ. ч. от дис‘удивление’)», см. [Абаев 1970: 641]. И далее, говоря про звукоподражательные слова: «Общимих (звукоподражательных ИЧ – ПГ) признаком является то, что они могут изменяться попадежам, а непарные (не подвергшиеся редупликации – ПГ) также и в числе…», см. [Абаев1970: 645-646].Итак, инвентарь средств, способных модифицировать именные ИЧ, включает косвенныепадежи и число. Добавим к ним еще упомянутую выше редупликацию, а также усилительнуючастицу иу, также присоединяющуюся к существительным как в составе ИЧ, так и в свободномсинтаксисе: «Многократность или обычность от них (непереходных приставочных СП – ПГ)образуется в прошедшем и будущем временах при помощи частицы -иу: сахуыр-иу сты ‘(они)научились’, ‘(они) привыкали’, ӕрбахӕццӕ-иу стӕм ‘(мы) прибывали’, рахъӕр-иу сты ‘(они)обнаруживались’, смӕсты-иу уыдзысты ‘разозлятся (много раз)’ и т.
д.», [Багаев 1965: 284].Не обладая достаточными данными, чтобы проследить вклад в семантику СП косвенныхпадежей и редупликации, скажем несколько слов о показателях числа.Как показывают типологические исследования, показатель множественного числа,маркирующий именные основы СП, привносит в глагол значение многократности действия, см.[Шлуинский 2005]. Осетинский следует тому же сценарию: 58(2.150) осетинскийa.
ЗаурхуыфткодтаЗауркашельделать.PST.3.SG‘Заур кашлял.’b. Заурхуыфт-тӕкодтаЗауркашель-PLделать.PST.3.SG‘Заур кашлял (много раз).’Добавление к существительному показателя множественного числа передает здесьзначение многократного повторения ситуации.58Проблема интерпретации числовых показателей обсуждалась мной во время полевых исследований с С.Г.Татевосовым, некоторые из представленных ниже наблюдений принадлежат ему.244Множественное число может употребляться и с прилагательными. Важно, чтомножественное число действительно задает итеративность, а не множественность объектов.
Вследующем примере с помощью граммемы множественного числа сообщается, что одна и та жекнига была забыта более чем один раз:(2.151) осетинскийФатимачиныгрох-тӕкодтаФатимакнигазабытый-PL делать.PST.3.SG‘Фатима часто забывала книгу.’Множественность объектов имеет место только в случае глаголов созидания /уничтожения. Это естественное следствие особенностей семантики таких глаголов – один и тотже объект не может быть создан / уничтожен многократно:(2.152) осетинскийa. *Фатимачирис-цӕттӕ-тӕкодтаФатимапирогPREF-готовый-PLделать.PST.3.SG‘Фатима много раз готовила пирог.’b. Фатимачири-тӕс-цӕттӕ-тӕкодтаФатимапирог-PLPREF-готовый-PLделать.PST.3.SG‘Фатима много раз готовила пирог.’Показатель множественного фактически задает множественность результативныхсостояний (в случаях типа ‘готовить’, ‘забывать’) либо актов повторения процесса (‘кашлять’ ит.п.).
Однако граммема множественности оказывается достаточно сильно интегрирована влексическое значение глагола. Это проявляется, в частности, в неспособности глаголов,внутренний участник и ИЧ которых оформлены множественным числом, к дистрибутивнойинтерпретации:(2.153) осетинскийФатимачингуы-тӕрох-тӕФатимакнига-PLзабытый-PL делать.PST.3.SGЗначения:i)‘Фатима часто забывала книги.’ii)*‘Фатима однажды забыла много книг.’кодта245Если бы интерпретация ii) была допустима, она бы описывала ситуацию, в которой длякаждой из забытых книг имеет место результирующее состояние ‘книга забыта’ и такихситуаций – много. Невозможность дистрибутивной интерпретации скорее всего свидетельствуето том, что на момент, когда внутренний участник и прилагательное объединяются в однупроекцию, объектная именная группа уже получает показатель числа и множественноепрочтение, а ИЧ – еще нет:(2.154)[AdjP [DP{pl} IA-PL] [Adj Adj]Если бы в тот момент, когда ИЧ взаимодействует с внутренним объектом, множественноечисло на ИЧ уже было, была бы возможность проинтерпретировать его как множественностьобъектов.
Показатель множественного числа, скорее всего, располагается выше в структуре ИЧ.Это в принципе согласуется с тем, что ИЧ имеет статус вершины, а не фразы – в противномслучае внутренний объект был бы «субъектом» не у лексической вершины, а у некоторойсоставляющей. Функциональная проекция, ответственная за число ИЧ, располагается выше –«через нее» ИЧ проходит при подъеме в доминирующую вершину res:(2.155)[resP [PL [AdjP [DP{pl} IA-PL] [Adj Adj ]] [PL -PL]] [res ]]246В итоге мы получаем, что в процессе деривации ИЧ сначала взаимодействует со своимспецификатором (внутренним объектом), а уже затем – с числовым показателем и той частьюструктуры, которая ответственна за проекцию глагольных категорий.2.5.2.3.Результаты обсуждения морфологического маркирования СПИЧ в составе осетинских СП могут получать показатели сравнительной степени,косвенного падежа, числа, а также оформляться частицами, подвергаться редупликации и т.д.Важно при этом, что отдельные показатели, оформляющие обычно прилагательные илисуществительные, свободно инкорпорируются в СП, некоторым предсказуемым образом меняялексическую семантику новообразованного глагола.
Адъективные / именные показатели на ИЧмодифицируют представление результирующего состояния / процесса, т.е. вносят свой вклад вглагольное значение в соответствии со значениями исходных граммем.2.6. Выводы по Главе 2Мы рассмотрели основные свойства осетинских сложных предикатов. Сложныепредикаты в осетинском языке и в других языках мира, где они представлены, даютвозможность «заглянуть внутрь» лексической структуры глагола и глагольной группы.Элементы структуры глагола, про которые можно только догадываться, исследуя английскийили русский язык, становятся видны невооруженным глазом на материале языков со сложнымипредикатами.
Особенности каузативно-инхоативной альтернации, исследования которойизначально проводились на данных английского, получают понятное объяснение на материалесложных предикатов. Примечательно, что и в осетинском языке (как и в русском) регулярныеглаголы не демонстрируют каузативно-инхоативного чередования (С.Г. Татевосов, л.с.).Анализ осетинских сложных предикатов позволяет убедиться в том, что неаккузативныеи неэргативные предикаты существенно различаются с точки зрения аргументной и событийнойструктуры. А именно, аргументная структура неаккузативов образуется при участииадъективных элементов, чьими «подлежащими» являются именные группы, приобретающиесостояние, передаваемое прилагательным.
Такие сложные предикаты инхоативны, еслиупотребляются с легкими глаголами, не способными вводить внешний аргумент исоответствующими процессам или результатам. Неаккузативные предикаты приобретаюткаузатора и становятся переходными, если в их образовании участвует легкий глагол,способный вводить каузирующее подсобытие. Та же версия легкого глагола используется снеэргативными и переходными глаголами.
Неэргативные предикаты образуются при участииоснов событийных существительных, не имеющих собственного внутреннего участника, в то247время как неаккузативные – от прилагательных, у которых может быть собственноеподлежащее. Таким образом, свойства сложных предикатов существенно зависят от того,элемент какой лексической категории их образует. Поскольку сложные предикаты самиявляются единицами лексикона, в данной части работы мы вновь обнаруживаем факты,опровергающие акатегориальность корней, участвующих в словообразовании – см. также Главы1 и 5.Мы показали, что известная часть свойств сложных предикатов зависит от того, какоготипа именные части входят в деривацию. В целом аргументная и событийная структурасложных предикатов предсказуемо определяется взаимодействием именной части, легкогоглагола и префикса.
При добавлении морфологических показателей к именной части измененияв лексической семантике предиката также прозрачны. Как мы видели, другие явления,позволяющие препарировать организацию внутренней структуры сложных предикатов, –эллипсис и сочинение. Способность к сочинению с общим легким глаголом проявляют лишьпредикаты одинакового типа. Более того, эллипсису и сочинению подвергаются лишь сложныепредикаты с глаголом ‘быть’, в то время как предикаты с глаголом ‘делать’ не могут бытьэлиминированы ни в обычных употреблениях, ни в сочиненных СП.Мы также показали, что сложные предикаты могут проявлять свойства и слова, исоставляющей.2483. Глава 3.
Сложные глаголы образа действия и результата втюркских языках59Дело в том, что кодирующая техника языка,характеризующая его поверхностные уровни, взначительной степени д е т е р м и н и р о в а н аа) г л у б и н н о йс е м а н т и ч е с к о йструктурой, которую она призвана отображать, иб) теми п р о ц е с с а м и, которые происходят припереходе от этой структуры к ее конечнойреализации (материальному воплощению).[Кибрик 1992б: 124]Данная глава содержит описание материала тюркских конструкций из двух глаголов,первый из которых стоит в форме конверба на -п, а второй – в любой релевантной глагольнойформе. Важное отличие таких сочетаний – то, что первый глагол является глаголом образадействия,авторой–глаголомрезультата.Традиционноподобныеконструкциирассматривались как подтип так называемых конструкций с сериальным или вспомогательнымглаголом.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
