Диссертация (1098222), страница 36
Текст из файла (страница 36)
XPОдна из причин, по которой в русских сложных словах необходимо употреблять сам, ане себя – категориальный статус единиц: X0 у сам vs. XP в случае себя. Эта причина, однако, неединственная.164Обсуждая рефлексивизацию в сложных словах, мы видели, что сам часто выполняет туже функцию, что и себя в простой предикации. Основная функциональная особенность самсостоит в том, что сам не может не соответствовать субъекту ситуации – в отличие отместоимения себя, которое никогда не бывает субъектом.
При этом сам может соответствоватьпрямому объекту и другим косвеннопадежным участникам. Обязательная субъектная роль сампроявляется в случае простой предикации в составных рефлексивах сам себя и самого себя, гдесам всегда указывает на подлежащее той же клаузы.Рассмотрим еще раз причастные образования на сам-…-ся: самодвижущийся,самообучающийся и т.д. В подобных случаях очевидно, что сам не занимает позицию прямогообъекта – совместное употребление сам и -ся исключает такую возможность, прямому объекту,безусловно, соответствует -ся. Как мы установили, сам в подобных случаях ориентировано наактор и не занимает аргументной позиции, о чем говорит возможность употребленияодновременно с -ся. В то же время сам может выполнять и функции прямого объекта(самовытаскивающий, самолечение) – в таких случаях сам начинает играть роль и рефлексива,и интенсификатора, ср.
с употреблением интенсификатора в цахурском или эволюциейанглийского рефлексива.Чтобы понять, универсален ли запрет на использование себя в сложных словах,обратимся к образованию сложных слов в литовском языке. В литовском также существуют исинтаксический рефлексив, и интенсификатор:(1.225) литовский[Holvoet 2003]Jismato saveveidrodyje.Онвидит себяв.зеркалеОн видит себя в зеркале.(1.226) литовский[Lyberis 2005: 560]viską daro.JipatiОнасама всёделаетОна сама все делает.Сложные слова при этом образуются с save ‘себя’, а не с pàts ‘сам’:(1.227) литовскийsavadarbis – ‘самодельный’savavaldis – ‘самоуправляющийся’[Lyberis 2005: 700]165savamokslis – ‘самоучка’savimeilė – ‘самолюбие’savižina – ‘самопознание’saviveikla – ‘самодеятельность’Несмотря на то, что ограничение на ветвящиеся проекции (XP), скорее всего, действуети в литовских сложных словах, см.
[Rimkutė et al. 2016], это не препятствует употреблениюрефлексива sav ‘себя’. Мы уклонимся здесь от детального исследования вопроса о том, можетли основа литовского sav иметь вершинный статус X0 и если нет, каким образом XPоказываются допустимы в литовских сложных словах.Интересным выводом, который позволяет сделать сравнение русского и литовскогоматериала представляется следующий. В случае простой предикации язык имеет три типарефлексивных средств: собственно рефлексив, приименной интенсификатор и акторноориентированный интенсификатор. Используемые в них средства могут совпадать или несовпадать формально, см. [Gast, Siemund 2006]. Рефлексивный контекст в сложных словах –еще одна возможность употребления средств рефлексивизации.
Выбирая рефлексивноесредство для сложных слов, язык, вероятно, также может выбирать, использовать ли емусинтаксический рефлексив (литовский), интенсификатор, ориентированный на актор (русский)или приименной интенсификатор (английский, ср. self-destruction и т.д.).1.8.4.7.Сложные глаголы с самИтак, чуть выше мы установили, что сам не занимает позицию аргумента в сложныхсловах, как это имеет место в случае прямых (деревообрабатывающий) или косвенных(пуленепробиваемый) объектов.
Употребление сам в сложных словах имеет, скорее всего,адъюнктивную природу. Как нам представляется, сам является адъюнктом очень низкогоуровня, т.е. включается в состав глагольной проекции на самом раннем этапе деривации. Обэтом говорит, например, возможность употребления сам, ориентированного на пациентивногоучастника: Яблоки сгнили сами и т.д.Обратимся теперь к русским сложным глаголам. Как мы помним, сложные глаголы врусском языке практически отсутствуют, исключение составляют как раз образования на само(и реже – взаимо). Глаголы с сам в современном русском допустимы лишь с рефлексивнымиэлементами:166(1.228)самообучаться, самоопыляться, самоумерщвляться, самосохраняться, самоудобряться,самоускоряться,самоограничиваться,самоуспокаиваться,самоустраняться,самоорганизоваться,самоутешаться,самоуплотняться,самовосстанавливаться,самоокупаться, самовозгораться, самообольщаться, самоопределяться, самовыразиться,саморазоблачаться, …Обнаруживаемая в словаре Зализняка небольшая группа глаголов с сам, не содержащихпостфикса -ся, явно относится к предыдущим этапам существования русского языка: 46[Зализняк 1980](1.229)самоуправствовать,самоуправничать,самохвальничать,самохвальствовать,самочинствовать, самовластвоватьКак мы установили выше, сам не занимает аргументную позицию (прямого / косвенногообъекта и т.д.).
Примечательно, что сам при этом не может употребляться и в отсутствиирефлексивизации, при выраженном прямом объекте:(1.230)a. *Петя самообучил своих детей.Потенциально возможное прочтение: ‘Петя обучил своих детей сам’.b. *Растение самоопыляет соседние цветы.Потенциально возможное прочтение: ‘Растение опыляет соседние цветы само’.Интересно в этом случае употребление рефлексива себя, который может использоватьсяс некоторыми глаголами на само вместо частицы -ся:(1.231)[интернет]a. Я ни разу нигде не читал , чтобы японцы, китайцы, америкосы и др.
достойные народы таксамобичевали себя.b. А я саморазоблачил себя, подсчитав, сколько я заплатил и сколько должен был заплатить.46Подразумевается, естественно, появление данных глаголов в предыдущие эпохи, а не полная невозможность ихупотребления в современном русском. Что невозможно в современном русском – так это продуктивноеобразование глаголов с сам без -ся, ср.
*самодействовать.167Можно заключить, что сам в переходных сложных глаголах обязательно ориентированои на агентивного (либо другого максимально высокого в иерархии семантических ролей), и напациентивного участника одновременно. Этим употребления сам в сложных словах напоминаетсоставные рефлексивы сам себя и самого себя – это особенно заметно в случаях типасаморазоблачил себя и т.п.Что касается возможности образования сложных глаголов с сам и неграмматичностисложных глаголов с другими первыми частями, мы предлагаем здесь следующее объяснение.Сложные слова в русском языке должны быть лицензированы деривационной морфологией,ср.: деревообработка, деревообрабатывание, деревообрабатывающий,… Скорее всего,вербализаторы, допускающие присоединение более чем одной основы в русском языкезапрещены – в отличие от адъективизаторов и номинализаторов.
Разную степеньчувствительности деривационных морфем к «уровню сложности» материала, который онаоформляет, мы наблюдали, например, на контрасте вида обучающийся vs. *обучениеся.Наконец, необходимо ответить на вопрос о том, как образуются сложные глаголы с сам,если деривационная морфология в русском не может оформлять комплексы из более чем однойосновы. Наш ответ здесь в целом похож на анализ, предложенный в [Пазельская 2013].
Мыпредполагаем, что сам в комплексе с себя – последнее отличает наш анализ от [Пазельская2013] – является рефлексивным средством. Комплекс сам--ся выполняет функции, аналогичныесам себя и самого себя в простой предикации – устанавливает, что внешний и внутреннийучастники описываемого действия идентичны и что (вопреки возможным ожиданиям) действиевыполняется именно данным участником самостоятельно.1.8.5.Итоги: сам в сложных словах как свидетельство отсутствия доминирования иси-командованияВнутри сложных слов нет места таким синтаксическим явлениям как си-командование,падеж, согласование и т.д. С некоторых позиций исследование структуры сложных словравносильно исследованию их аргументной структуры. Как мы постарались показать,местоимение-интенсификатор сам, в простой предикации ориентированное на подлежащее, всложных словах имеет иные правила употребления.Ни сам, ни другие аргументы не могут получать агентивных ролей в составе сложныхслов, стоящие за ними участники – это обычно каузатор или пациенс, но не агенс.
Далее,употребление сам в сложных словах всегда ориентировано на актора – максимально высокуюдопустимуюроль.Одновременносэтимсамможетвыполнятьрольпрямого(самосбрасывающийся = самосбрасывающий, самолечение) или косвенного (самоуверенный)объекта. Агентивное прочтение в случаях самолечение и т.д. восходит к посессивной /168агентивной роли, приписывающийся в именной группе, за пределами словоформы, т.е. не имеетисточника в структуре сложного слова.Грамматичность русских глаголов на само связана с тем, что сам в этом случае образуетединый комплекс с рефлексивными средствами, -ся или -себя (реже).
В целом сложные глаголыв русском языке непродуктивны – это, скорее всего, связано с неспособностью вербализующихпоказателей оформлять синтаксические комплексы из более чем однойосновы (впротивоположность номинализаторам и адъективизаторам).Тот факт, что сам в русских сложных словах используется в функции рефлексивногопоказателя, не случаен: в языках мира рефлексивные функции могут осуществлятьсяинтенсификатором, диахронически также засвидетельствовано развитие рефлексива изинтенсификатора.Типологически возможны разные стратегии рефлексивизации в сложных словах.Литовский язык использует для кодирования семантических участников синтаксическийрефлексив (подобно русскому себялюбие), в то время как русский прибегает к использованиюакторно-ориентированного интенсификатора.
Последняя стратегия отличается тем, чтопредполагает обязательное указание на актора (и самостоятельность / неожиданностьисполнения действия именно им) и в целом более широкий репертуар участников.1.9. Выводы по Главе 1Выше мы рассмотрели некоторые ограничения на структуру сложных слов, связанные сколичеством ветвлений, направлением ветвления, а также с сочинением и рефлексивизациейвнутри сложных слов.Мы отталкивались от того, что в основе сложных слов лежат синтаксическиесоставляющие определенного типа.
Как было обнаружено при этом, комбинации более чемдвух моделей образования сложных слов невозможны. Мы также установили, что зависимые всложных словах всегда располагаются слева от своей вершины. Из этого следует, чтоотношение «вершина-зависимое» определено уже в самом начале деривации основы к этомумоменту уже обладают определенной категориальной принадлежностью.Мы предположили, что существует два типа лейблинга: категориальный (N, V, Adj,...) ифразовый (X0 vs. XP).
Анализ русских сложных слов показывает, что в морфологии существует(и необходим) фразовый лейблинг, но невозможен при этом категориальный лейблинг. Такимобразом, морфология скорее является не отдельным языковым модулем, а подмодулемсинтаксиса, но ограничена типом элементов, операции над которыми производятся169Основываясь на анализе сложных слов, мы сделали также некоторые предположения обустройстве «большого» синтаксиса, т.е. организации составляющих в простой предикации.Синтаксис XP-элементов отличается от синтаксиса X0-элементов тем, что он требует, чтобысоставляющие стояли в определенной морфологической форме (падеже, нефинитной форм, …).Данное требование отсутствует в «малом» синтаксисе, т.е.
при построении слов, т.к.элементами, с которыми оперирует морфология являются не словоформы, а основы, лишенныеданных признаков. Далее категориальное маркирование составляющих происходит уже науровне корня и распространяется на всю проекцию, наследуясь при каждом следующемслиянии, как внутри синтаксической вершины, так и за ее пределами.Подобное «распределение обязанностей» было проиллюстрировано на материалепредлогов и связанных с ними проекций.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
