Диссертация (1098177), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Доказательством чемуслужит тот факт, что на титуле своих книг Шатобриан значился как ФрансуаОгюст, в качестве второй части имени используя имя своего отца. Трезвый,скептический ум Шатобриана никогда не позволял ему чрезмерно увлекатьсялитературой, подчиняя ей, подстраивая под неё свою жизнь. Писатель ясновидел непреодолимую границу между действительностью и «литературностью».
Творя о себе литературный миф, Шатобриан творил вторую подлинность, собственную жизнь сделав гарантом правдивости своих текстов. Однако допускать обратного эффекта, при котором жизнь воспринимается всвете вымысла, чего-то искусственного он не хотел. В одном из эпизодов романа Шатобриан проговаривается о своём комплексе актёрства: «всегда принимаемый за романический ум, стыдящийся роли, которую играю» (45) Вданном случае можно считать, что сказанное относится именно к автору, а нек герою, – настолько это неожиданное замечание выбивается из контекста ине соответствует характеру Рене, никогда не оценивающим себя и не проверяющим свою истинность с точки зрения других.
В приведённой фразе обнаруживается страх самого Шатобриана, который боится того, что в его поведении могут увидеть неестественную позу, писатель не хочет быть увиденным публикой в романическом образе. Только гораздо позднее Шатобрианоткрыто обнаружит перед читателями связь со своим героем: в «Замогильных мемуарах», которые должны были завершить его жизнь и, соответственно, миф, он называет себя Франсуа-Рене.
Вообще, «Замогильные мемуары»служат ярким примером того, как подлинность литературы замещает, заслоняет, вытесняет «правду» жизни. В предисловии к собранию сочинений(1826-1831), а также в Завещательном предисловии (март 1834, Revue desDeux mondes) Шатобриан настаивает на единстве всех своих текстов, а также 696Безусловно, «Рене» генетически связан не только с «Замогильными мемуарами», но и с другими сочинениями Шатобриана. Связь романа с ранними произведениями писателя стала предметомподробного исследования в книге Ж.
Балькона «"Рене" Шатобриана» (Balcon J. René. Chateaubriand. P., 2006).253 на том, что они служат доказательством истинности его мемуаров 697 . Шатобриан старается в литературе завершить свою собственную судьбу, написать о своём «я» как о законченном целом, чему соответствует замысел «Замогильных мемуаров»: автор рассказывает о своей смерти, пишет с того света.С «Рене» «Замогильные мемуары» роднит сама специфика создания «я»рассказчика: образ «я» в обоих текстах имеет символическую, аллегорическую природу.
«Замогильные мемуары» – произведение, которое сочетает всебе черты мемуарного жанра и автобиографии. Многие литературоведыразмышляют над тем, как Шатобриану удалось синтезировать признаки разных жанров, при этом они выходят к проблеме изображения личности героярассказчика. Например, Д.
Занон говорит о том, что в «Замогильных мемуарах» Шатобриан «создаёт себе героический вид, делая себя эмблемой своейэпохи», добиваясь тем самым того, что «я» и мир, история становятся однимцелым 698 . По представлению Ж. Оффанберга, в романтической концепцииистории, которую выдвигает Шатобриан, герой есть великий человек, который является носителем сознания времени и служит направляющим ориентиром для современников, учит их понимать эпоху через свою личную судьбу, таким образом «я и мир не противопоставлены в дискурсе, они образуютодно целое»699.
Словами Б. Диаз, «соединяя своё интимное «я» и своего публичного персонажа на сцене Истории, Шатобриан хотел не только объяснитьсвоё необъяснимое сердце, но также помыслить своё место на историческоми политическом поле» 700 . Задаваясь вопросом о главном художественномпринципе, организующем «Мемуары», А.
Виаль видит его в стремлении Шатобриана утвердить своё «я» в длительности, представить единство своегобытия в прошлом и настоящем 701 . Исследователь называет «Замогильныемемуары» «романом длительности, которая носила имя Шатобриана», при 697Литературоведами указывается на единство всего творчества Шатобриана, которое скрепляетсяпишущим о себе «я» автора. В этом отношении примечательна мысль Ж.
Лекарма, утверждающего, что трактаты Шатобриана не исключают личного звучания, автобиографического голоса. Этотвывод исследователь делает на основе анализа «Эссе о революциях», замечая, что это сочинение«остаётся книгой политической, исторической, энциклопедической, но в любой момент она можетстать полиграфической и оправдывать главы сугубо автобиографические или длинные примечания сугубо личного характера» (Lecarme J. Pour lecture autobiographique de l`Essai sur les Révolutions // Chateaubriand. La Fabrique du texte. Rennes, 1999. P.
159).698Zanon D. Le monde ou moi: les embarras poétiques des Mémoires historiques // Le moi, l`histoire.1789 – 1848. Grenoble, 2005. P. 38.699Hoffenberg J. L`enchanteur malgré lui. Poétique de Chateaubriand. P., 1998.700Diaz B. L`Histoire en personne. Mémoires et autobiographie dans la première partie du XIX siècle //Se raconter, témoigner. P., 2001. P. 139.701Vial A. Chateaubriand et le Temps Perdu. Devenir et Conscience individuelle dans les Mémoiresd`outre-tombe. P., 1963. P. 51.254 этом «внеличное становится элементом живущего сознания», что и обеспечивает единство текста 702 .
Д. Мортье обращает внимание на религиозномистический подтекст «Замогильных мемуаров», благодаря которому, по егомнению, и осуществляется единство героя и истории: «сам герой являетсяносителем этой самой Истории, в которой всегда повторяется драма приходаи ухода, появления на свет и гибели». Сотворение мифа Истории становитсядля Шатобриана сотворением своего собственного мифа703.Следует подробнее остановиться на идеях Ж.-К. Берше, высказанныхим в программной статье «"Замогильные мемуары": "символическая автобиография"».
Литературовед утверждает, что, заявляя о желании писать обольшой истории, Шатобриан не отказывается от того, чтобы характеризовать личную авантюру. В замысле «Замогильных мемуаров» исследовательвидит стремление писателя открыть новую правду: «"я" интимное создаёт всебе одном вселенную, не сводимую ни к какой другой, которая состоит извоспоминаний и которая имеет свою собственную связность» 704 . СогласноЖ.-К. Берше, в «Замогильных мемуарах» Шатобриан «постарался исследовать глубину своего "необъяснимого сердца" и воспроизвести человекаисторию», ему удалось «скрестить двойную перспективу»: «перспективу ретроспективного изучения себя, которая имеет целью субъект с его внутренним миром, что опирается на память», и «перспективу познания себя во времени, которая утверждает включённость в коллективную историю как внешнюю по отношению к "я"» 705 .
Шатобриан расширяет перспективу, «чтобысделать себя глашатаем всего своего поколения, придумать новое письмо,способное воспроизвести тотальность исторического поля в его бесконечномразнообразии» 706 . Осуществление такого рода художественного замыслаприводит Шатобриана к новому характеру изображения «я», когда, словамиЖ.-К. Берше, протагонист драмы функционировал как «репрезентативная инстанция первого плана, то есть как персонаж», который представлял собой«человека своего времени и человека всех времён»707.
Таким образом, развивается принцип «аллегорической репрезентации "я"», пишется «символическая автобиография». Шатобриан создаёт «"я" "проницаемое", напитанноевсеми историями и всеми книгами, которое говорит для этой истории и дляэтой культуры; которое ищет в них своё самое глубокое основание и интим 702Ibid., p. 65, 71.703Les grands genres littéraires.
Études recueillies et présentées par D. Mortier. P., 2001. P. 76.704Berchet J.-Cl. Les Mémoires d`outre-tombe: une "autobiographie symbolique" // Le moi, l`histoire.1789 – 1848. Grenoble, 2005. P. 51.705Ibid., p. 44–45.706Ibid., p. 60.707Ibid., p. 61.255 ное значение своего существования»708. Творится образ «я», имеющий мифологическую природу, что, однако, не приглушает индивидуального звучания.По ёмкому определению Ж.-К. Берше, «это самопознание как абсолют, интериорность, прожитая как бесконечность страдания или радости, одним словом, эта трансцендентальная область субъекта не испытываются только какправда, но также как горячая этическая необходимость. <…> Для Шатобриана есть, таким образом, закон сердца, который существует бесконечным влитературе»709.
Можно согласиться с Ж.-К. Берше в том, что Шатобриан создаёт символическую структуру повествования, использует принцип мифологизации, с помощью которого превращает себя в исторический персонаж.Писатель открывает в своём собственном опыте базовую структуру, а затемсклоняет её под разные формы через серию аллегорических фигур (Ной, Моисей, Христофор Колумб, Эней), приходя к эпическому построению своейиндивидуальной судьбы. Шатобриан создаёт мелодическую «эпопею времени», одновременно рассказ и поэму. По мнению Ж.-К. Берше, Шатобриануудалось осуществить главную амбицию романтиков – «собрать отнынефрагментарный универсум в тотальное произведение», «воспроизвести миркак органический синтез противоположностей: личность и общество, природа и история, действие и мечта, дух и материя, гротесковое и возвышенное»710.
С идеями Ж.-К. Берше трудно не согласиться, однако заметим, чтопроявившийся в «Замогильных мемуарах» и позволивший совместить интимное и историческое символизм художественного мышления писателя, окотором говорит исследователь, обнаруживает себя уже в «Рене». Именно вличном романе будет разработан тот принцип идентичности пишущего,найден тот характер тождества автора и героя, которые сделают из Шатобриана мемуариста и будут использоваться им в «Замогильных мемуарах».Единство личного и исторического закрепляется, в частности, в мифе о новом Адаме.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
