Диссертация (1098177), страница 76
Текст из файла (страница 76)
Всё держится на самой манере рассказывания, поскольку речь идёт о состоянии – состоянии томления по бесконечности. Иэто состояние выражено через связь образов-символов, которые указываютна этот мерцающий, неуловимый смысл. Собственно говоря, всё письмо Шатобриана держится на слове, которое лишено конкретного наполнения,смысловой плотности. Это смысл, который, как это ни парадоксально покажется на первый взгляд, обнаруживает незнание, отсутствие смысла.
Этолишь намёк на Нечто, безвозвратно утраченное. Это слово литературы, которое силится стать новым знанием и заключить в себя всего человека и всювселенную.В главе «Неопределённость страстей» говорится о необходимости нового подхода к человеку. Шатобриан размышляет об отличии публичного, общественного человека, который находит применение своим силам в политической сфере, от современного человека, который лишён возможности проявить себя на социальном поприще, остаётся наедине с собой и обращаетвзгляд вглубь себя самого.
В этом Шатобриан видит как недостаток, так ипревосходство современного человека. По существу, в этой главепредисловии задаётся тема века, целого поколения, которая, нужно заметить,несколько завуалирована в самом романе. Шатобриан сознательно усложняетобраз молодого поколения. Так, он настаивает на фемининности современной ему эпохи. Мужчины утрачивают волевые качества – решительность, силу, активность, что отражается на всём характере, теряющем цельность, чтогрозит обернуться личностной несостоятельностью: «Женщины, независимоот прямых страстей, которые они рождают у современных народов, влияюттакже на другие чувства. У женщин есть некоторая беспомощность, которуюони переносят на наше состояние, они делают мужской характер менее решительным, и наши страсти, размягчённые смешением с их страстями, принимают одновременно нечто неустойчивое и слабое» (175).
Медитация, мечтания, чувствительность – знак времени. Любопытно, что Шатобриан оченьчасто повторяет слово «медитации», которое станет культовым для французского романтизма после выхода в свет «Медитаций» (1820) Ламартина (гдеэто слово тоже сохранит религиозно-мистический смысл). В целом же, по замыслу Шатобриана всё в «Рене» должно свидетельствовать о сложности,бесконечной глубине, потенциальной неисчерпаемости внутреннего челове 735Vadé I. L`enchantement littéraire. Écriture et magie de Chateaubriand à Rimbeau. P., 1990.
Р. 99.268 ка, о чём красноречиво говорят следующие метафоры: «ум человека вдругнаполняет пространства природы, и все одиночества земли менее широки,чем одна мысль его души», «величие нашей души – в той широте, котораярождает в нас неопределённое желание оставить жизнь, чтобы заключить всебя всю природу и соединиться с её Творцом» (178).Это поколение, вынужденное признать несовершенство мира, скудостьбытийного смысла, устремлено к чему-то несбыточному, невозможному, неопределённому. Автор не может дать точный портрет героя времени. В характере нового поколения нет ничего конкретного, он ускользает от определения, слишком противоречив.
Укажем, например, на следующее противоречие. Автор говорит о том, что современное поколение лишено иллюзий и тутже указывает на его «богатое, безграничное и чудесное» воображение. «Онивыведены из заблуждения, не имея возможности наслаждаться, у них естьещё желания, но нет иллюзий. Воображение богатое, безграничное и чудесное, существование бедное, скупое, однообразное. <…> Горечь, которую этосостояние души распространяет на жизнь, невероятна; сердце углубляется всебя и меняется на сотни ладов» (174-175). Но что это за изменчивые состояния – не уточняется. Современный человек «склонен к преувеличениям,надеждам, страхам без причины, к подвижности мыслей и чувств, к бесконечному непостоянству, которое есть не что иное, как постоянная неудовлетворённость», он «живёт с полным сердцем в пустом мире, ни к чему не привязываясь, разочарованный во всём» (175).
Наконец, всё усложняется привнесением мотива инобытия, вечности, недостижимого абсолюта: современный герой устремляет свой взгляд «над жизнью», подозревает «о наслаждениях более возвышенных, чем те, которые есть в этом мире», имеет передглазами «двойную картину горестей земли и небесных радостей», что «питает в сердце настоящие горести и далёкие надежды, откуда проистекают неисчерпаемые мечтания»; «всегда смотрит на себя как на путешественника, который следует здесь, на земле, долиной слёз и который найдёт покой тольков могиле», «мир совсем не является объектом его желаний, так как он знает,что человек живёт недолго» (175). Эти «пылающие души» «чувствуют себячужими в кругу людей.
Отвергаемые их веком, напуганные их религией, ониостаются в миру, не соединяясь с этим миром, и тогда они становятся добычей тысяч химер, тогда можно увидеть, как рождается эта виновная меланхолия, которая окружает себя страстями, и эти ни на что не обращённые страсти сами себя истощают в одиноком сердце» (175). Именно в этой неопределённости, размытости, смутности главная особенность письма Шатобриана,что объясняет смысловую неисчерпаемость текста «Рене». Болезненное со269 стояние души главного героя принципиально не имеет никакого конкретногообъяснения.Итак, Шатобриан открывает в своём творчестве новый принцип художественного письма.
Целесообразно задаться вопросом, как сам Шатобрианоценивал своё новаторство. Есть все основания говорить о том, что его литературные открытия привели к знанию, которое на определённом этапе оказалось в противоречии с его идейной позицией. Шатобриан как писатель и творец личного мифа не совпадает с Шатобрианом как политическим деятелем,человеком консервативных взглядов, сторонником традиционной морали итрадиционного общества. Здесь, действительно, имеет место противоречие,поскольку те моральные принципы, о которых писатель заявляет, например,в предисловии к отдельному изданию «Аталы» и «Рене» 1805 года, не находят подтверждения в художественных текстах, мало того, утверждают совершенно обратное. Так, Шатобриан видит опасность в чувствах, которые неподчиняются контролю разума, разрушают цельность человеческой личности, лишая её прочной связи с окружающим миром.
В предисловии к изданию 1805 года «Аталы» и «Рене» Шатобриан пытается объяснить нравоучительное значение книги, которого, заметим, в сущности нет. По словам автора, несчастье Рене должно стать предупреждением для молодых людей,«предающихся бесполезным мечтаниям» и «преступно уклоняющихся отобязанностей, накладываемых обществом», а также доказательством «необходимости поиска приюта в монастыре в некоторых жизненных бедствиях,при которых не остаётся ничего, кроме отчаяния и смерти, если нет связи срелигией», которая «одна только может излечить раны, против которых бессильны все другие бальзамы» 736 . Шатобриан настаивает, что содержание«Рене» отвечает замыслу всего трактата «Гений христианства», цель которого «научить любить религию», показать, как христианство «изменяет искусства, мораль, сознание и даже страсти современных народов»737 (кстати сказать, уже здесь усматривается противоречие: речь идёт о современности, когда религиозные догматы, как и вообще основы ортодоксального вероучения,оказались дискредитированы).
Указывая на разницу повествования в «Атале»и «Рене» (в первом произведении преобладает действие, во втором – описания мыслей и чувств героя), Шатобриан, признавая новаторский характер«Рене», в котором отсутствуют какие-либо приключения, объясняет это прикладным назначением этого сочинения как примера, иллюстрации «неопре 736Chateaubriand F.-R. de. Préface d`Atala (1805) // Chateaubriand F.-R. de. Atala.
René. P., 1964. P.64–65.737Ibid., p. 64.270 делённости страстей»738. Подчеркнём, что «Рене» в его художественной самостоятельности, полнозначности, завершённости (это и позволило Шатобриану опубликовать его отдельным изданием, вырвав из контекста «Генияхристианства») не сводится к дидактической задаче, мало того, прямо противоречит ей. Показывая мир глазами Рене, автор настаивает на личной правдерассказчика, который выступает носителем истины в её человечности, крометого, он оправдан уже своими страданиями. С этим связана ещё одна проблема: является ли «действительное» несчастье Рене тем наказанием, котороеслужит объявленной автором в предисловии 1805 года дидактической цели(«настоящий виновник наказан»739)? Скорее всего, страдания Рене, связанныес несчастьем Амели, служат доказательством присутствия в мире зла независимо от воли человека, герой без вины виноват (не случайно, в самом предисловии возникает параллель с античным роком).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
