Диссертация (1098177), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Лауати неразрешимая проблема заключается в том, что «я» хочетутвердить в письме свою уникальность, но при этом использует социокультурный знаковый код441.Заметим, что совершенно обоснованно, на наш взгляд, снимая вопрос о«правде» и «вымысле», и Ж. Мэй, и Ф. Виталь, и Ж.-Ф. Миро всё же настаивают на вымышленности всего, что пишется авторами о себе, подразумеваяналичие некой внеположной тексту «правды», «реальности», тогда как самязык, способы повествования представляются им отдалением от них. В данном случае нам ближе позиция Ф. Лежёна, который вообще отказываетсяприменять к литературе критерии, к ней неприменимые, качественно ей чуждые.
Проблема «правдивости» представляется Лежёну неверной постановкойвопроса: для него всё объясняется понятием «тождественности» (identité), вкоторой нельзя усомниться и которую нельзя оспорить, так как она есть«непосредственно установленный факт – утвердительный или отрицательный – на уровне высказывания», «речь больше не идёт о том, чтобы узнать,автобиография или роман будет наиболее правдивым»442.Ф. Лежён снимает проблему правдивости автобиографии, говорит о«наивности» критики, которая «правдивость» делает одним из критериевоценки и уличает автора в «обмане». Неточность памяти, умолчание из-за эстетического расчёта, разные формы цензуры, ретроспективная иллюзия и рационализация задним числом – таковы «главные грехи» автобиографии,установленные А.
Моруа. Ф. Лежён прав, когда говорит о том, что историяличности не есть объект знания, не зависимый от пишущего. В первую очередь, необходимо учитывать усилия автора, который в процессе письма идётк знанию. По мнению Ф. Лежёна, автор отдаёт себе отчёт в том, что он не достигает фактической, исторической правды, но – добавим – правды экзистенциальной: «Писать свою историю – значит стараться себя вновь создать,больше чем стараться себя узнать.
Речь не идёт о том, чтобы раскрыть историческую правду, но обнаружить внутреннюю истину: ищут смысл и единство, больше чем документ и исчерпанность»443. Речь идёт об аутентичностиавторского «я», о бытии автора, об истине усилия, направленном пишущимна то, чтобы создать себя, различив и выстроив свою историю. Лежён говорит о присутствующем в автобиографии напряжении, которое возникаетмежду «историзирующим» желанием, под которым подразумеваются точ 441Ibid., p.
17-38.442Lejeun Ph. Le Pacte autobiographique. P., 1996. Р. 62-63.443Ibid., p. 58.123 ность и искренность, и «структурирующим» желанием, под которым имеетсяв виду поиск единства и смысла, разработка личного мифа (le mythepersonnel).Согласно Ф. Лежёну, автобиография не может быть чредой разрозненных воспоминаний, но должна представить «глубокое единство жизни,смысл», то есть все события должны быть организованы в соответствии с«главной линией жизни»444.
События включаются в автобиографию по принципу отбора (памяти и сознательного выбора автора). Пишущий автобиографию сталкивается с избыточностью и хаотичностью воспоминаний, которыенужно упорядочить и которым нужно задать последовательность. Композиционная стройность, схематизация жизненного опыта должна сочетаться сбогатством и вариативностью воспоминаний, а объяснение должно уравновешиваться припоминанием.Ф.
Лежён говорит о ложности проблемы правдивости относительно автобиографических жанров. Бессмысленность требования «искренности»,«правдивости», предъявляемого к автору автобиографии, исследователь объясняет двумя причинами. Во-первых, не существует истины независимо оттого, кто её ищет, а также от типов дискурса, который при этом используют.Во-вторых, всегда присутствует перспектива, заданная дистанцией, котораяпозволяет человеку «всматриваться», то есть задним числом определять вомногом ход и смысл своей жизни (прошлое рассматривается относительнодостигнутого результата). Осуществляя «проект искренности», автор автобиографии использует «все возможные инструменты вымысла»445.
Автор автобиографии берётся раскрыть личную правду, что не мешает ему выбратьроль, тон, с котором он будет говорить с читателем. Итак, автор использует«инструменты вымысла», тогда как же можно говорить об установке на искренность, правдивость? Для того чтобы ответить на этот вопрос, Ф. Лежёнвысказывает мысль, схожую с мыслью Ж.Гюсдорфа: автор должен верить всвою правдивость («Он должен верить, что есть важное отличие между автобиографией и вымыслом, даже если в действительности он использует, чтобы о себе сказать правду, все романические приёмы своего времени.
<…>Практика автобиографии предполагает веру слишком простодушную в возможность говорить правду о себе…»446). Получится, что романтики «наивны», «простодушны» в их вере в возможность правдивого повествования освоей жизни, тогда как литературоведы прозорливы и не могут заблуждаться.Таким будет вывод, если не объяснять причин этой «наивности», которые 444Ibid., p. 15.445Ibid., p. 20.446Ibid., p. 20.124 коренятся в природе самого автобиографического творчества романтиков.Примечательно, что Ф. Лежён отменяет оппозицию правда / вымысел, но отменяет её для критиков («наш долг не быть обманутыми оппозицией правда /вымысел») и в пользу вымысла («мы всегда должны помнить, что автобиография есть только вымысел, построенный на частных событиях»)447. Следующий шаг, который необходимо сделать, – встать на точку зрения самих авторов, пишущих себя, сотворяющих своё «я» в слове с верой в истинностьтого, что ими пишется.Личное письмо с начала и до конца правдиво: оно предполагает верупишущего в найденную им в слове идентичность, в то, что его «я» воплощается в письме, с утратой этой веры заканчивается личное письмо.§ 14.
Эстетическое и этическое: проблема этосаДля начала приведём утверждение Д. Мортье: «Если автобиографический поступок есть игра человека со знанием, которое он имеет о себе и которое он предполагает, в автобиографии, в её содержании нет ни правды, нилжи, нельзя быть уверенным ни в чём. В каждой автобиографии есть соблазнроманической лжи, и само утверждение желания всё сказать, "показать себя"может быть только утверждением лжи» 448 .
Относительно личного письманельзя отрицать этической стороны проблемы. Можно согласиться, что вличном письме всегда есть некий элемент игры, но это, скорее, игра со словом как с рабочим материалом, поскольку пишущий самым серьёзным образом верит в возможность обладания истинным знанием о себе. Здесь-то ивозникает необходимость вспомнить о понятии «этос», которое предполагаетучёт этического фактора, внимание к проблеме литературы как поступка, вкоторый целиком вовлечён пишущий и за который он несёт полную моральную ответственность.
Говоря о романтизме, можно допустить игру в литературе, но лишь только при том условии, что между подмостками театра ижизнью поставлен знак равенства. В этом случае разница между игрой и существованием сведена на нет, о чём точно сказал Б. Пастернак (а затем повторил Л. Арагон) как о «гибели всерьёз».Относительно личного письма неизменно возникает этический вопрос.Именно здесь обозначается одна из границ между личным письмом и autofiction. Если говорить о личном письме, необходимо иметь в виду, что авторпредполагает в письме самовыражение духа в его устремлённости через самопознание в слове к высшей истине. В этом случае письмо есть свидетель 447Ibid., p.
21.448Mortier D. Les grands genres littéraires. P., 2001. Р. 84.125 ство о «я», произносящееся перед взглядом Бога. Autofiction такого не предполагает.В самом акте письма пишущий создаёт себя, личное письмо есть всегдаусилие пишущего воссоздать свою сущность, обеспечить единство (даже несмотря на противоречия) своего «я». Пишущий организует себя в слове инесёт за сказанное полную ответственность. Это есть этическая основа личного письма как поступка. Если говорить об этической стороне личного письма, возникает понятие «этоса» (ethos), предполагающее возможность обнаружения в тексте характера личности пишущего, который осознаёт своюсвязь с произведением, а также свою моральную ответственность за созданное им в слове.Проблему этического основания автобиографического письма ставит всвоих трудах Ф.
Лежён, в частности, в книге «Знаки жизни. Автобиографический договор 2»449 . Литературовед правомерно, на наш взгляд, противопоставляет автобиографию и autofiction, понимая под последним сознательнуюустановку автора на игру с читателями, отрицающую заранее заданные нравственно-этические ценности и веру в возможность обретения истины.
Автобиография же, по мнению Ф. Лежёна, предполагает существование некойвнешней по отношению к тексту истины, к которой необходимо прийти впроцессе письма. Желание достичь истины и определяет поле автобиографического дискурса. В автобиографии личное прочно связано с культурноисторическим, а эстетическое неизменно предполагает моральное: «Автобиография вписывается в поле исторического сознания (желание знать и понимать) и в поле действия (желание преподнести эту истину другим) так же, каки в поле художественного сознания»450. Ф.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
