Диссертация (1098177), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Здесь более важен непроцесс письма как порождения смысла, но процесс чтения (перечитывания)как размышление, усвоение полезного, выработка программы действий. Длятого чтобы подчеркнуть важность формы, знаковой фиксации, Фуко делаетметонимический перенос: человек должен актуализировать знания, обращаясь к воспоминаниям, которые есть своего рода внутренняя книга, время отвремени перечитываемая. Обратимся к следующему достаточно важному высказыванию: «…речь идёт о том, чтобы вооружить субъект истиной, которуюон не знал и которой в нём не было; речь идёт о том, чтобы сделать из этойузнанной, припомненной, успешно внедрённой истины квазисубъект, который безраздельно царствует в нас»158. Следовательно, личное письмо в понимании Фуко есть привнесение, наложение на «я», это не собственно «я», ното, что должно им стать, «квазисубъект».Проблемность исследования 70-х годов заключается в том, что Фукосталкивает (не заботясь о диалектическом разрешении противоречия, но какбы давая материалу высказать себя) принцип структурности связей с тем, чтоне поддаётся структурированию: «техника жизни», «техника существования»(имеется в виду организация себя, управление собой посредством разработанных приёмов, методов).
Фуко говорит о «технологии "я"», имея в виду«размышления о способах жизни, о выборе существования, о манере управлять своим поведением, устанавливать в себе самом цели и средства» 159 .Подчеркнём, что у Фуко связь с самим собой (а следовательно, позднее личное письмо) рассматривается как нечто установленное, а не как становящееся, когда решающее значение имеет процессуальный характер.Фуко ставит проблему истории субъективности в европейской культуре,прослеживающей изменение связей индивида с самим собой («rapports à soimême»). Применяя теоретический аппарат Фуко к культуре европейской современности, нужно учитывать, что в XIX веке историю субъективностинельзя вывести из «техник себя» уже в силу того, что всякие техники каквнеположные непосредственному опыту, сопротивляющемуся всякой определённости, структурности, изначально отрицаются. Однако для исследования культуры и литературы XIX века продуктивна идея личного письма, рассмотренного как усилие пишущего «я», направленное им на самого себя 157Ibid., p.
159.158Ibid., p. 160.159Ibid., p. 137.50 («управление "я" им же самим» (gouvernement de soi par soi)160). В свою очередь, мы настаиваем, скорее, на обладании «я» самим собой, присвоении «я»самим собой. Заметим, что практически во всех выражениях, касающихсядействия «я» относительно себя самого, Фуко используя оборот «de soi parsoi», подчёркивая тем самым, что «я» выступает одновременно как субъект иобъект действия, «я» целиком вовлечено в своё действие.Для нас представляет большую важность то, что, используя востребованный современной гуманитарной мыслью концепт письма, М. Фуко намечает перспективный подход к исследованию текстов, что словами философаможно определить как «герменевтику субъекта», то есть истина может бытьоткрыта в самом «я», которое выступает субъектом и объектом «правдивогодискурса».
Другими словами, Истина начинает существовать вместе с письмом, рождается в самом процессе письма как становящаяся вместе со становлением субъекта письма. Фуко указывает на то, что будет актуализировано вхристианскую эпоху: пристальное внимание к своему внутреннему миру сцелью распознавания добродетели и порока, объяснение влечений собственной души («герменевтическое отношение к себе самому»161), суждение о поступках в ретроспективной манере с позиции смерти.Предмет исследования М. Фуко – тексты эллинистической эпохи.
Мыже используем термин личное письмо как определение явления романтической эпохи. Для нас личное письмо есть, прежде всего, феномен романтической культуры, факт романтического сознания. Согласно Фуко, «я» с помощью письма изменяет, создает себя, задавая себе образец. Письмо задаёт то,что изначально «я» не принадлежит, то, что существует вне «я» и толькодолжно им стать. С помощью личного письма пишущий должен превзойтисебя, возвыситься над собой, другими словами, приблизиться к совершенному «я» (словами Фуко, квазисубъект).
Согласимся, что личное письмо естьпроцесс, обращённый пишущим на самого себя. Однако, если Фуко делаетакцент на письме как научении, то мы делаем акцент на письме как сознании.В начале 80-х годов понятие личного письма у Фуко, не претерпеваясущественных изменений, получает значительное углубление. Для М. Фукокак мыслителя важен вопрос о том, как «я» утверждает себя как субъект, чтовозможно только в активной деятельности этого «я», направленной как надругих, так и на самого себя (при этом последнее намного важнее первого).«Я» должно занять активную позицию по отношению к себе самому, вырабо- 160Ibid., p.
136.161Ibid., p. 163.51 тать «технологии связи с собой» или «прагматику себя» 162 . Формированиезнаний, выработка нормативности поведения – всё это должно предварять иосуществлять главную задачу, стоящую перед личностью, – уметь управлятьсобой, организовывать себя, тем самым утверждаясь в свободе. В формировании «я» как субъекта большую роль играет языковая практика. Именноязык обеспечивает присвоение человеком своего «я», верификацию его личностной полноценности. Анализ «модальностей и техник связи с собой»163 иприводит Фуко к проблеме дискурсивных практик.Проблема субъекта («я») и его выражения в языке, как уже отмечалось,рассматривается философом на материале поздней античности (сам философпоясняет, что именно тогда происходит рассвет «культуры самого себя»,«искусства самого себя»).
Понять выдвинутую Фуко концепцию личногописьма (écriture de soi) невозможно без обращения к двум смежным, тесновзаимосвязанным понятиям – «parrésia» и «soucie de soi». Под «parrésia» Фуко понимает не только «искренность», «прямодушие», «свободу слова»(именно так на французский язык может быть переведено это греческое слово), этим термином он обозначает целый комплекс явлений. «Parrésia» естьдобродетель как внутреннее качество человека (не естественное, данное отприроды, но выработанное самим индивидуумом); умение при любых обстоятельствах сохранять достоинство, контроль над собой и уверенность в собственной правоте; а также гражданский и человеческий долг откровенно ипрямо высказываться перед лицом власти, сохраняя верность самому себе итаким образом отстаивая право на свою моральную свободу; наконец, данноепонятие понимается как техника и навык публичной речи.
Как можно заметить, концепт «parrésia» в основном включает этические принципы публичного поведения человека, проявление субъекта относительно «других» и обстоятельств, то есть внешнюю сферу «я». Необходимо добавить, что для Фуко принципиально важным является то, что слово не существует отдельно отчеловека, оно суть его существование как личности. Ярким подтверждениемчему служит тот факт, что слово может стоить говорящему жизни, однако,несмотря на опасность, тот не способен отречься от него, поскольку оно неотчуждаемо: он о нём думает, в него верит, согласно ему действует, так что сутратой этого слова субъект может утратить свою идентичность.
«Он говорит, что действительно обдумывает эту правду, и таким образом он связан ссообщением и содержанием сообщения. В том, что он говорит, он заключаетдоговор: "Я есть тот, кто сказал эту правду, я связан с сообщением и я при 162Foucault M. Le gouvernement de soi et des autres.
Cours au Collège de France. 1982-1983. P., 2008.Р. 7.163Ibid., p. 42.52 нимаю риск всех его последствий"»164. Таким образом, сказанное человекомслово (если хотите, дискурс) равноценен и равнозначен «я» как личности ивсей его жизни. В высказывании всецело выражено существование, сосредоточены все нравственно-этические потенции мыслящего себя «я».
Если сблизить приведённую выше цитату с проблемами, разрабатываемыми в литературной критике, то окажется очевидным, что «договор», о котором говоритФуко, близок понятию «этоса», который и заключается в связи пишущего свысказыванием, в закреплении присутствия пишущего в тексте, за которыйон несёт полную ответственность и который является не чем-то отдельно отнего существующим, но его поступком и самой его жизнью.
К тому же, согласно Фуко, слово публично говорящего правду человека обращено к другим, всегда имеет общественный резонанс. Своей прямотой и связанным сней риском говорящий утверждает для самого себя и окружающих наличиеправды. Откровенность в политической жизни требует от говорящего решимости, так как слово собственной правды есть всегда разрыв, вызов неправде.Говорящий противостоит давлению извне и утверждает свою личностнуюсвободу. Наиболее важным для Фуко является то, что свободное высказывание человеком собственной правды есть способ связи с самим собой. Словоговорящего показывает, насколько он является самим собой.
Однако этоутверждение свободного «я» драматично в его столкновении с общим. Эторассуждение М. Фуко опять-таки оказывается удивительно близко литературоведческой проблеме об «откровенном» и «вымышленном», которая можетбыть решена следующим образом: каждый автор (подчеркнём, что речь идёто романтизме) устанавливает свою правду, которая становится реальностьюнастолько, насколько тесно связано высказывание с «я» пишущего, насколько явственно проявляется присутствие личностного «я» автора в тексте.
Этанепосредственная связь текста с авторским «я» и удостоверяет правдивость(«реальность») личного письма. Фуко выводит формулу достоверности философии: «Работа "я" над "я" есть реальность философии»165. Думается, что этаформула приложима и к личному письму. Таким образом, снимается противопоставление референциального и фикционального. На первый план выходит напряжённость становящегося слова как отражение становящейся в словеличности. Реальность текста возможна как жизненно важная для «я» практика письма. Слово (на что указывает Фуко) является поступком, действием,активностью самоопределения и утверждения свободы духа.
При этом М.Фуко настаивает не на единичности, случайности проявления «parréssia», нона связности утверждающих её поступков, непрерывности её практики (это 164Ibid., p. 64.165Ibid., p. 224.53 соответствует процессуальности личного письма), что позволяет определить«я» как причинно-следственную связь определённых действий: познания себя, понимания себя, припоминания себя, составление заключения о себе.
Образно говоря, это долгая и опасная дорога, требующая от субъекта активнойспособности обучения, памяти и умозаключения166.«Parrésia» была бы невозможна без сугубо личной, интимной стороны«я», его внутренней сферы, которая охватывается Фуко понятием «soucie desoi», то есть «забота о себе» (синонимичные понятия: «работа над собой своими собственными усилиями», «активность "я", направленная им на самогосебя»). «Soucie de soi» есть продолжительная, непрерывная заинтересованность человека самим собой, развитие им в себе определённых качеств.Установка античности на самопознание рассматривается М.
Фуко как обязательное условие «заботы о себе». При этом философ обращает внимание нато, что человек не может должным образом «заботиться о себе» в абсолютном одиночестве, разорвав контакты с окружающими людьми. Адекватнаясвязь его с самим собой возможна лишь при обращении к «другому»167 (отметим, что, если в античности под «другим», при участии которого происходит формирование у личности многостороннего представления о своём «я»,был, как правило, учитель-наставник или просто старший и более мудрый, вхристианстве таким «другим» всегда выступал Бог).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
