Диссертация (1098177), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Так, А. Компаньон утверждает, что в формуле о смерти автора«смешиваются автор в биографическом или социологическом смысле, какопределённая позиция в историческом каноне, и автор в герменевтическомсмысле его интенции или интенциональности, как критерий интерпретации»105. В конечном итоге, как показывает А. Компаньон, структуралистамне удаётся в теории закрепить «смерть автора», последовательно и предельноустранить присутствие автора из текста.
Барт продолжал следовать толкованию смысла текста, что привело его к проблеме автора как «творческого проекта». Согласно А. Компаньону, в таких трудах, как «Мишле», «О Расине», 103Бибихин В. В. Герменевтика и эстетика в творчестве Дильтея // Дильтей В.
Собрание сочинений. Т. 1. М., 2001. С. 517.104Bremond Cl., Pavel Th. De Barthes à Balzac. Fictions d`un critique. Critiques d`une fiction. P., 1998.C. 90.105Компаньон А. Демон теории. Литература и здравый смысл. М., 2001. С. 62.36 создатель текста выступает как «глубинное сознание или интенциональность»106. Это позволяет А. Компаньону прийти к выводу о том, что структурализм оставался феноменологической герменевтикой107.Кардинальный перелом в развитии языка Р. Барт относит к концу XVIII– началу XIX века, когда литература перестаёт исчерпываться языком общения (language) как устойчивой, ясной формой, без затруднения циркулирующей и идеально соответствующей претензии разума на универсальное знаниео мире. В романтизме литературная форма взламывает, разрушает существовавшую ранее устойчивую структуру языка-речи, предлагая «язык густой,глубокий, полный секретов, данный одновременно как мечта и как угроза»108.За этим революционным сдвигом, вследствие которого литературная формаполучила возможность вызывать экзистенциальные чувства, следует постепенное отвердение формы, которой каждый писатель должен подчиняться иодновременно пытаться противостоять.
Согласно Р. Барту, письмо в XIX векеперестаёт выполнять обслуживающую функцию и становится посредникоммежду автором и языком (его словами, письмо есть «упражнение прирученияФормы-Объекта и отталкивания от неё» 109 ). Это пограничное положениеписьма объясняет его сложную природу: письмо определяется одновременнокак абсолютный императив Формы и интенция пишущего. Этот двойственный характер письма оставляет возможность разных его трактовок самому Р.Барту, который движется от необходимости к свободе. Современный скриптор «рождается одновременно с текстом, у него нет никакого бытия до и внеписьма», «остаётся только одно время – время речевого акта, и всякий текствечно пишется здесь и сейчас»110. Эту мысль о тотальном поглощении бытияписьмом Барт будет развивать до самого конца, однако понимание самогописьма претерпит существенное изменение.В ранних трудах Барта письмо есть безличная форма, упраздняющая автора, чьё живое присутствие вытеснено силой истории (в данном случаебуржуазной цивилизацией, требующей связи между индивидом и обществом,чьи отношения организуются по принципу производства-потребления).Письмо как чистая форма противопоставляется Бартом стилю как «автаркическому языку», «личной и тайной мифологии автора», где устанавливаются«великие вербальные темы его существования», как воспоминанию, «замкнутому в теле писателя», а также тону, в котором осуществляется авторская ин 106Там же, с.
78.107Там же, с. 78.108Barthes R. Le degré zéro de l`écriture suivi de Nouveaux Essais critiques. P., 1972. Р. 10.109Ibid., p. 10.110Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 61.37 дивидуализация111. Заметим, что персонификация мыслится Бартом, конечно,не в идеалистических категориях (душа, мысль, дух), а в психоаналитических, отсюда на присутствие (или отсутствие) в тексте авторского «я» указывается с помощью понятий, относящихся к телесному. «Письмо – та областьнеопределённости, неоднородности и уклончивости, где теряются следынашей субъективности, чёрно-белый лабиринт, где исчезает всякая самотождественность, и в первую очередь телесная тождественность пишущего»112.Что остаётся после упразднения авторского «я»? Остаётся «моральформы», подчинённая языку-знаку и Истории, определяющей социальнуюатмосферу и предоставляющей уже готовый набор вариантов письма.
Согласно раннему Р. Барту, автор обладает свободой сознания, но у него нетвозможности осуществить её в тексте («…письмо есть способ мыслить Литературу, а не производить её…»113). Письмо рождается из стремления авторапротивостоять обществу, однако роковым образом оборачивается его закрепощением и устранением. Кроме того, через письмо автор подчинён памятиязыка, что допускает лишь выбор из уже имеющихся в наличии видов письма(«…устойчивая инертность, пришедшая из всех вариантов письма и дажепрошлого моего собственного письма, покрывает настоящий голос моихслов…»114).
Автор обречён на подражание, вечное повторение, переложениеуже готового словаря. Момент письма – момент мнимой свободы, письмоесть отсутствие субъекта.В настоящее время, согласно Барту, «субъект себя утверждает как непосредственно современный письму, осуществляя себя и исчерпываясь им»115.В таком случае рассказчик существует только как пишущий. Письмо заслоняет, упраздняет субъекта, «я» пишущего поглощается письмом, в которомна первый план выходит сам акт скриптографии: «"Письмо" есть всегда разложение, так сказать, практика, которая стремится потрясти, рассеять, разложить субъекта на той же странице» 116 . Такое понимание письма связано спроблемой утраты языком онтологического смысла («нет глубины языка, нетспонтанного оригинального фона в языке»117).
Таким образом, пишущий обречён на страдательную роль, приступая к письму, он перестаёт быть активным «я», становится пассивным заложником безличного дискурса. «Человек 111Barthes R. Le degré zéro de l`écriture suivi de Nouveaux Essais critiques. P., 1972. Р. 12.112Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.
С. 384.113Barthes R. Le degré zéro de l`écriture suivi de Nouveaux Essais critiques. P., 1972. Р. 15.114Ibid., p. 17.115Barthes R. De la science à la littérature // Le bruissement de la langue. P., 1984. P. 29.116Barthes R. Sur la littérature. Grenoble, 1980. Р. 16.117Ibid., p. 17.38 всегда пересечён кодами», – утверждает Барт118. «…писать сегодня – значитделать себя центром словесного процесса, производить письмо, производясамого себя, соединять действие и чувство, полагать пишущего не в значениипсихологического субъекта, но в значении агента действия»119. Таким образом, письмо есть механизм фиксации отработанных языковых структур, словоупотребления, поглощающий и стирающий пишущего.Поворот, который происходит в теории Барта, можно продемонстрировать на одном примере.
Критик не единожды ставит вопрос о переходностиглагола «писать», делая из нюансов грамматики литературоведческую проблему. Изначально Барт настаивает на непереходности этого глагола, что, поего мнению, является знаком современной историко-литературной ситуации.Нельзя писать что-то конкретное – прозу, поэзию, роман, поэму, новеллу.«Писать» есть процесс ни на что не направленный, замкнутый на самом себе.«Писать» «абсолютно», как, например, «жить». В поздних же работах Бартзаявляет о том, что глагол «писать» переходный, то есть предполагает наличие объекта. Появление объекта связано с появлением субъекта.
В письмовозвращается автор как присутствие телесности. Эта телесность активна всвоём сексуальном желании: писать текст – значит желать текст. Чувствующее тело испытывает эротическое удовольствие от присвоения себе языка,стремясь таким образом высвободиться из-под давления любых насильственных законов и обрести себя в акте самовыражения: «Удовольствие текстаесть момент, когда моё тело следует своим собственным идеям, так как у моего тела нет иных идей, кроме меня»120. «Тогда субъект может быть возвращён не как иллюзия, но как вымысел.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
