Диссертация (1098177), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Крузе, Стендаль есть «создатель поэтики, которая создаёт его»74. Действительно, личное письмо можно считать созданиемпоэтики, которая создаёт авторское «я». Нашему определению личного письма близка позиция М. Крузе, который видит в стендалевском «я» поэтологическую доминанту, тот центр, вокруг которого организуется весь художественный мир писателя. Видя исследовательскую задачу в определении многогранности авторского самовыражения, Крузе манкирует границами жанров и стилей: всё есть жанры и стили «Я» (Moi).
«Я» стоит в основанииписьма, определяет его развитие. Личное письмо Стендаля есть измышление,изобретение «я». Литературовед высказывает близкую нам мысль: быть и писать – есть одно целое, реальность и литература неразрывно связаны, взаимопроникают, организуют друг друга. «Быть языка и быть реальности – однопереходит в другое, существует за счёт другого, создание бумаги и созданиетела происходят одновременно; писатель-бейлист живёт-пишет, создаёт произведения и создаёт себя вместе с ними…»75. Общим качеством действительности и повествования (жизни и литературы), обеспечивающим их общность,М.
Крузе (как и П. Рикёр) признаёт темпоральность («…самоанализ и личноеписьмо функционируют как сомнение и ставят человека в постоянное временное состояние…» 76 ). Уникальность писательской техники Стендаля М.Крузе видит в сплетении витальной и эстетической длительности. В произведениях Стендаля сходятся исток и предел письма, личность и родившийся из 73Crouzet M. Stendhal en tout genre. Essai sur la poétique du Moi. P., 2004.74Ibid., p. 8.75Ibid., p. 8.76Ibid., p. 15.29 неё персонаж, бытие и речь, человек и стиль. Литературовед говорит о стендалевской игре в «я» (je), которое становится динамической моделью, всегданаходится в становлении, заставляя авторское «я» (moi) включится в эстетическое пространство. Это игра свойств, чувственного и критического, законаи свободы, индивидуального и общего.
Заметим, что М. Крузе не противопоставляет «я» и «я-другого», для него авторское тождественно языковому,пишущий близок герою, сопричастен ему (между «moi» и «je» существуетдиалектическая взаимосвязь: они находятся в постоянном движении утверждения – отрицания, сближения – отчуждения). Личность Стендаля не «растворяется» в именах, ролях, двойниках, не скрывается за ними и не исчезает,каждая из этих ипостасей является его «я», неотделима от него, без них ононе существует (в этом и есть стендалевский эготизм).
Анализируя «ЖизньАнри Брюлара», М. Крузе приходит к выводу, что «романист есть один изего персонажей, он почти персонаж себя самого», «он один из своих героев,он не может говорить о нём самом без переряживания или перевоплощения»77. Получается, что автор становится героем, но при этом не перестаётбыть самим собой. Исследователь подчёркивает процессуальность, принципинтенциональности личного письма. По его мнению, автор пишет о себе с целью превзойти своё «я»: «тогда «я» (moi) никогда не есть «я» (moi), желаниеникогда не равно бытию, любовь к себе стремится к другому «я» (moi), которое есть Я (Moi)»78.
Дневник Стендаля, по мнению Крузе, есть лабораторияперсональности писателя, он является как актом самосознания, так и воспроизведения, преумножения уважения к «я», когда моральным принципом идаже долгом «я» становится задача быть вполне собой, быть в ладу с самимсобой. Согласно Крузе, личным письмом управляют одновременно бессознательное, инстинктивное и – рациональное, моральное, контролирующееначало. Литературовед особо останавливается на противоречивости, лежащей в самой основе личного письма: «хорошо рассказать свою жизнь и своёсущество – это сблизить гордость и смирение, это смешать тона» 79 .
Этанеуловимость, двойственность, пестрота настроений и смешение тонально 77Ibid., p. 130.78Ibid., p. 14.Другой исследователь творчества Стендаля – Ж. Блен говорит о том, что «я» Стендаля есть «интенция», «желание» как таковое (Blin G. Stendhal et les problèmes de la personnalité. P., 2001. Р. 58).По мнению И.
Анселя, «я» должно переходить отчуждающие дискурсы, заимствованные, чтобыпод конец найти самого себя (Ansel I. Stendhal, le temps et l`histoire. Toulouse, 2000. Р. 119). Помнению Ф. Марий, творчество для Стендаля было восполнением нехватки, осуществлением того,чего он лишён в жизни, и вместе с тем проверкой истинности того, к чему он был втайне устремлён, но так и не достиг: «Он (Стендаль – С.Л.) доверил своим героям миссию верифицировать то,что ни жизнь, ни условия, ни его собственный темперамент не позволили ему испытать» (Marill F.Stendhal et le sentiment religieux.
P., 1980. Р. 20).79Crouzet M. Stendhal en tout genre. Essai sur la poétique du Moi. P., 2004. Р. 17.30 стей присущи «Жизни Анри Брюлара», где создаётся противоречивое «Я»,которое «не хочет никогда быть остановленным, сведённым к одному словуили к обобщённой декларации, которая определяла бы символ веры, демонстрацию или парад "я"»80. Личное письмо Стендаля отмечено спором, это защитительный и наступательный диалог с предполагаемым читателем. Личноеписьмо Стендаля есть подтверждение и отрицание одновременно, это «колебание от обнажения к сокрытию и обратно, смесь искренности и плутовства,неуверенности и определённости»81. Для Крузе Стендаль служит примеромписателя, чьё творчество неотделимо от существования, поскольку он «превзошёл границы автореференции» 82 . Все эти наблюдения служат подтверждением оправданности задачи не разграничивать, но сближать разные жанры личного письма.§ 2.
Письмо как концепт современной критикиУпотребление понятия «письмо» предполагает целый ряд вопросов:различие письменной культуры и устной, разница письма и речи, соотношение письма и мышления.По убеждению Я. Ассмана, письменной культуре (по сравнению с устной, ориентированной на обряды повторения и закрепление традиции) присуще «побуждение к варьированию и новизне», письмо является «средствомсистематической эволюции идей и революции знания»83.
Особую важностьдля нас представляет наблюдение Я. Ассмана над тем, как письмо изменяетсознание автора. По мысли исследователя, бард чувствует свою глубокуюсвязь с традицией, пишущий же автор находится вне традиции, противостоитей. Письмо обрекает автора на одиночество, он оказывается наедине с самимсобой, вынужден искать и находить опору только внутри собственного «я».«Писатель наедине с собой и с собственным сердцем должен "выворачиватьглубины своей души", чтобы противопоставить традиции нечто собственное,новое»84. Таким образом, природа самого письма благоприятствует уединению, сосредоточенности на индивидуальном, глубоко личном, поиску нового, ранее неизвестного, недоступного, а значит, необычного, заранее не данного, возможного только в эксперименте.
С точки зрения Я. Ассмуса, толькоблагодаря письму становится возможным критически относиться к традиции. 80Ibid., p. 104.81Ibid., p. 106.82Entretien avec M. Crouzet // La Pensée du paradoxe. Approches du romantisme. Homage à M. Crouzet.P., 2006. Р. 23.83Accман Я. Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности.
М., 2004. С. 105.84Там же, с. 106.31 Таким образом, письмо есть преодоление консервативного, косного, застывшего. Письмо есть вопрос и ответ, напряжение между старым и новым, побуждение к неустанному поиску. Новый текст должен утвердить себя передлицом старых или через преемственную связь, или через спор-разрыв, чтоодновременно подрывает и укрепляет авторитет древних писаний.Согласно Х.-Г. Гадамеру, основная роль принадлежит не подлинностипереживаний или интенсивности их выражений, а «искусному соединениюточных форм и способов повествования» 85 . Именно письмо обеспечиваетсвязность, подвижность, многомерность опыта.
Под письмом исследовательпонимает воплощение живого духа, в написанном пространство и времяпредстают снятыми: «Письменность… изначально соотносится с духовнойстихией литературного творчества» 86 . Письмо, по Гадамеру, есть «чистаяидеальность смысла»: в письме смысл освобождён от эмоциональных моментов речи, от ситуативности устного высказывания. «Текст хочет быть понятым не как жизненное проявление, но в том, что он говорит. Письменностьесть абстрактная идеальность языка»87.
Письмо, по Гадамеру, есть необходимое выведение мысли вовне, таким образом, она преодолевает конечностьдискурсивного рассудка, который не может охватить ведомое ему одниммыслящим взором. Отсюда можно сделать вывод о том, что письмо есть разворачивание мысли в пространстве, её необходимое членение и последовательное установление. Божественное знание отливается в доступной человеку букве.
В идеале письмо должно стать добровольным самоограничениемЛогоса, стремящегося стать доступным и понятным человеку в его земномбытии (вспомним дарованные Моисею скрижали). Письмо можно считатьсвоеобразным шифром Логоса и одновременно дешифровкой мира.В трудах лингвистов не раз указывалось на то, что письменная речь неявляется простой фиксацией устной речи, но функционирует и развиваетсяпо своим собственным законам88. От наших навыков практики письма и посвящаемого письму времени, зависит наше мышление: синтаксические конструкции письменной речи определяют построение мысли 89 . По утверждению Т.А. Амировой, «в письменном языке … создаются несравненно более 85Гадамер Х.-Г. Истина и метод.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
