Диссертация (1098177), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Согласно Барту, повествование у Пруста организуется воспоминанием автора(не героя – для критика автор и герой здесь тождественны), так как письмомдвижет желание найти время, и не время вообще, но личное время. РоманПруста является личным спасением, он – «история символической жизни»или «символическая биография»139. Подчеркнём, что для Барта в этом случаеразличие героя и нарратора не имеет значения, так как самим принципом повествования жизнь устанавливается как творчество, биографический сюжетдостигает апофеоза140.В работе «Подготовка романа» Барт выдвигает понятие «письмо жизни»(l`écriture de vie), имея в виду, что жизнь существует только как написанная,создаётся только в письме.
При этом существование автора приобретаетсмысл только тогда, когда опосредовано письмом. Главная особенность«письма жизни» – отсутствие единого субъекта письма, который раздробленна фрагменты. Сам пишущий должен добровольно согласиться на такое разделение. Книга пишется «другим я» о «другом я». Достигается тождество неписьма и жизни (простая биография), но сочинений и фрагментов, плановжизни. Происходит отдаление пишущего «я» от самого себя, жизненные роли чередуются с ролями письма или даже замещаются ими. Для того чтобыписьмо заменило жизнь или, другими словами, жизнь стала письмом, необходимо их дробление: когда значение приобретает фрагмент, больше вероятность осуществления подмены.
Пример «письма жизни» Барт видит в «Замогильных мемуарах» Шатобриана, «Поисках утраченного времени» Пруста.Согласно Барту, письмо может вытеснить жизнь. Критик обращает вниманиена ведение дневника как каждодневное, почти непрерывное письмо, заменя 136Ibid., p. 278.137Ibid., p. 278.138Ibid., p. 279.139Ibid., p. 280.140Ibid., p. 280.43 ющее реальную жизнь. Письмо в таком случае становится «радикальнойпрактикой», «способом жизни»141, что требует выпадения из реальности, когда по принципу религиозной практики происходит рождение иного «я»(«родиться абсолютно заново»142).
В письме автор реализует себя в «другом»«я», «лучшем» «я». Заметим, что Р. Барт (в отличие от апологетов autofiction)настаивает на тесной связи автора с воссоздаваемым им в письме «другим»,на что указывает мысль об ответственности автора за своё письмо, с которымон составляет единое целое: «Писатель до предела (я бы сказал до смерти)ответственен за своё письмо, он пересечён этой ответственностью, не можетникому её передать…»143.§ 4. Концепт "écriture de soi" в трудах М. ФукоПодобно бартовской, существенные изменения претерпела философияМ.
Фуко, что также возможно проследить на примере изменения смысловогонаполнения в трудах философа понятия «письмо».В ранних работах Фуко настаивает на отсутствии субъекта в литературе, место которого занимает язык как безличная форма: «Субъект литературыесть язык, существующий в пространственной пустоте»144. По его мысли, сизобретением письма язык, «облачаясь в видимые и нестираемые знаки»,претендует на то, чтобы «продлиться в бесконечность»145. Распространяясь изакрепляясь в пространстве письма, слово устанавливает свой образ. В этомудвоении, которое может обернуться бесконечным тиражированием формы,утратившей сущностную основу смысла, существует опасность для всейкультуры.
Письмо есть не знак вещи, но знак знака, у него нет непосредственного отношения к реальности. «Писать для западной культуры – значитвступить в игру, расположиться в виртуальном пространстве авторепрезентации и удвоения…»146. Однако Фуко признаёт, что письму удалось установить «неизвестный онтологический статус»147. Письмо является для человекаспособом сообщения о себе, обозначения себя, поэтому его можно рассматривать как приближение к бытию, так и удаление от него. «Знаки нужно читать как онтологические обозначения»148.
Язык есть образ себя самого, в чём 141Ibid., p. 316.142Ibid., p. 316.143Ibid., p. 316.144Foucault M. La pensée du dehors // Fougaut M. Dits et écrits. 1954-1988. T. I. 1954-1969. P., 1994. Р.520.145Foucault M. Le langage à l`infini // Foucault M. Dits et écrits. 1954-1988. T. I.
1954-1969. P., 1994. Р.252.146Ibid., p. 252.147Ibid., p. 252.148Ibid., p. 253.44 и заключается секрет присутствия и, одновременно, отсутствия. Удвоение,накладывание, наслаивание – так характеризует философ метаморфозу, происходящую с языком, скрывающим онтологическую пустоту и претендующим на её заполнение. Качественный поворот, согласно Фуко, происходит вконце XVIII века, когда словесное творчество становится литературой, тоесть берёт на себя задачу заполнения пустоты, образовавшейся после уходабогов. Литература есть последняя защита от небытия, смерти, однако глубочайшая трагедия заключается в том, что язык, сохранив свою формальнуюсторону, лишился «бесконечного», «невидимого» Слова, звучащего в вечности.
Язык, несмотря на то, что имеет только форму, принимается всерьёз потому, что скрывает и одновременно обнаруживает присутствие смерти какнеотменимого и непостижимого закона вселенского бытия.Уже в ранний период развития своей философской системы Фуко склонен представлять письмо одним из определяющих факторов европейскогокультурного сознания (что станет основой его поздних концепций). В актеписьма человек противостоит времени, освобождается от его власти.
Претендовать на бессмертие письмо могло лишь ценой великой жертвы – освободившись от бытийной плотности, живой телесности. Посредством письмаосуществляется связь времён, оно есть не только заглядывание в будущее, нои постоянная связь с прошлым, с истоками смыслопорождения. Обладаяустойчивостью формы, письменная литература становится способом всеобщего спасения, выполняя роль религии149.Появление понятия личного письма у Фуко связано с картезианским поворотом, который произошёл в творчестве философа.
Концепт личное письмофиксирует переход Фуко от исследования исчезновения философского субъекта и признания авторитарного господства языковых структур (труды «Слова и вещи», «Археология знания») к поиску действующего, активного в своём личностном самоопределении и гражданском поступке человеческого «я».По убеждению Фуко, не может быть личности без языка, человек утверждаетсвоё «я» только в качестве носителя слова. В поле исследовательского внимания оказалась эллинистическая культура с 1 века до н.э.
до 2 века н.э.,представленная трудами философов, моралистов, медиков. Тексты позднейантичности обеспечили чистоту эксперимента. Начиная с Сократа, философысами заявляют о себе, язык становится свидетельством добытой усилием интеллектуального поиска мудрости. Словами Фуко, язык в античности обеспечивает «ясную цельность субъективности», которая торжествует в нём, «бу 149Foucault M. Le langage de l`espace // Foucault M. Dits et écrits. 1954-1988. T. I. 1954-1969.
P., 1994.Р. 407-412.45 дучи им и через него полностью утверждена»150. Кроме того, исследуемыйФуко материал позволяет ему объединить «письмо» и «логос» (как, например, в тексте Платона – VII письмо и 4 часть «Федра»). Философ утверждает,что цель языка – установление аутентичности, идентичности «я» в его непрерывной работе над самим собой.
Письмо же, участвующее в этой работе, обязательно заключает в себе Логос.Впервые понятие «l`écriture de soi» (дословно «письмо о себе») былоиспользовано М. Фуко в статье «Écriture de soi», опубликованной в журнале«Corps écrit», №5 за 1983 год (далее Фуко будет использовать в качестве синонимичного и вариант «l`écriture personnelle» – дословно «личное письмо»).Существительное «l`écriture» имеет значение процессуальности. «L` écriture»(письмо) есть действие, процесс 151 , «de» (о) указывает на направленностьписьма, «soi» (себе) означает тождественность субъекта и объекта письма.
Всвоей статье Фуко обращается к текстам поздней античности (Марк Аврелий,Эпикур, Эпиктет, Сенека), в которых прослеживается установка автора насоответствие своих действий и мыслей стоическим принципам152. Фуко показывает, что организовать свою жизнь невозможно без вовлечения в себя самим собой же, при этом основная роль отводится письму. Таким образом,письмо необходимо для самопостижения, оно обеспечивает связь «я» с самим собой, выступая способом его развития.
Анализируя примеры «гипомнемата» (записок, в которых приводятся цитаты из произведений, фиксируются свидетельства событий), Фуко показывает сосредоточенность автора насамом себе, его заботу о том, чтобы совпадать с самим собой, существоватьв согласии с самим собой, быть достаточным для самого себя, довольным самим собой. Письмо становится процессом самоопределения, утверждениемидентичности. Опираясь на Эпиктета, Фуко говорит о стоящей перед личностью необходимости обладать собой. Забота о себе обеспечивает человекусвободу в нём самом: в каждый момент человек является следствием своего 150Foucault M.
Préface à la transgression // Foucault M. Dits et écrits. 1954-1988. T. I. 1954-1969. P.,1994. Р. 244.151На это значение процессуальности в определении Фуко, в частности, указывает Ж. Безансон,говоря о том, что выражение «l`écriture de soi» предполагает динамику: автор в процессе письмасебя создаёт, так как «нельзя научиться искусству жить без вовлечения в себя самим собой же»(Besançon G. L`écriture de soi. P., 2002. Р.
145).152Этот выбор материала исследования нельзя считать случайным. Позволим себе обратиться кнаблюдению М. Дараки над особенностью стоического дискурса. Учёный говорит об «интеллектуальном авторитаризме» стоиков, закрытых от чувственно воспринимаемого мира: «Чувственнаяизоляция стоиков блокирует чувственную деятельность, но в то же время субъект воспринимаетсякак источник ощущений, независимых от окружающего.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
