Диссертация (1098118), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Генитивный посессор изафетной конструкции 3 представляет собойаргумент именной основы (или «легкого» существительного — вершины n) и получаетинтерпретацию в соответствии с той тематической позицией, в которой порождается. Напротив,немаркированный посессор изафетной конструкции 2 не является посессором в строгом смыслеслова — он выражает широкий круг отношений между двумя именными группами, конкретнаяинтерпретация которых опирается на энциклопедические знания носителей языка.
Такимобразом, именная группа, строящаяся на основании предметного существительного, можетсодержать только один аргумент; немаркированный посессор, подобно притяжательнымсоставляющим в русском языке, является псевдоаргументом.Дополнительные свидетельства о структуре татарской именной группы и месте в нейразныхтипов посессоров предоставляютноминализованныеконструкции.Здесь мырассмотрим только одну из таких конструкций, образуемую так называемым именем действияна –у.Имя действия в татарском языке регулярно образуется от любого глагола (о степенирегулярности можно судить хотя бы по тому факту, что имя действия является словарнойформой глагола, принятой во многих грамматических описаниях и словарях). Аргументнаяструктура регулярных номинализаций совпадает с аргументной структурой финитных формисходного глагола с точностью до оформления подлежащего: единственный аргументодноместного глагола и внешний аргумент переходного глагола в составе номинализацииобразуют с вершиной изафетную конструкцию 3, так что подлежащее оформляется генитивом иконтролирует согласование показателя изафета на номинализации (2.54a-b)69.69Номинализации на –у образуют также конструкцию с номинативным подлежащим без показателей изафета вслучае грамматикализации падежной формы имени действия в качестве показателя конверба (нефинитнойобстоятельственной клаузы), ср.
(i):(i)Алароникит-ү-гə,авыл җиңел сула-пуйти-NMN-DAT деревня легко дышать-CONVкуй-ды.AUX-PST‘Как только они уехали, в деревне вздохнули с облегчением.’ ( http://web-corpora.net/TatarCorpus/search/)159(2.54) a.Мин [синеңяты.GENкил-ү-ең-не]приходить-NMN-2SG-ACCбел-ə-м.знать-PRS-1SG‘Я знаю, что ты пришел.’b.Мин [синеңяты.GENалма-ныаша-у-ың-ны]яблоко-ACC есть-NMN-2SG-ACCбел-ə-м.знать-PRS-1SG‘Я знаю, что ты съел яблоко.’Такого рода конструкции аналогичны английским и турецким номинализациям,рассматривавшимся С.
Эбни — совокупность глагольных проекций оказывается вложена воболочку DP. Поскольку номинализации лишены финитной вершины T, подлежащееоказывается лишено падежа. Источником падежа выступает посессивная вершина D, котораясогласуется с подлежащим, приписывает ему генитив и притягивает его в Spec, DP, как этопоказано в (2.55).(2.55)DPDPDʹсинеңты.GEND(-ең)vPизафет-3DPсинеңvʹты.GENVPvалма ашауяблоко естьПонятно, что генитивное зависимое в номинализованной конструкции является ссемантической и синтаксической точки зрения аргументом глагола (вернее, аргументом легкогоглагола, если принимать гипотезу Дж.
Бауэрса [Bowers 1993], А. Кратцер [Kratzer 1996] и ееВ такого рода конструкциях, по-видимому, зависимая клауза синхронно не проецирует никакой именнойструктуры, а номинатив подлежащему приписывается в составе зависимой клаузы.160имплементацию в [Chomsky 1995], использующую ларсонову структуру глагольной области).Следовательно, позиция генитивного посессора изафетной конструкции 3 действительноявляется производной позицией, в которую попадают аргументы, проецируемые нижестоящимилексическими (N, V) или функциональными (n, v) вершинами в результате взаимодействия свершиной D, содержащей показатель изафета.Характерно, что имена действия на –у не образуют изафетной конструкции 2: даже в томслучае, когда подлежащее номинализации может интерпретироваться как именная группамалой структуры, изафетная конструкция 2 несовместима с вложением проецирующейаргументную структуру глагольной группы.(2.56) a.
*Мин [бала-ларяребенок-PLкичə кил-ү-е-н]вчера приходить-NMN-3-ACCбел-ə-м.знать-PRS-1SG‘Я знаю, что пришли дети.’b. *Мин [бала-ларяребенок-PLкичə алма-ныаша-у-ы-н]вчера яблоко-ACC есть-NMN-3-ACCбел-ə-м.знать-PRS-1SG‘Я знаю, что дети съели яблоко.’В (2.56a-b) подлежащее номинализации выражено немаркированной формой именнойгруппы балалар ‘дети’, которая по своему строению не исключает статуса именной группымалой структуры (например, NumP) и могла бы образовывать изафетную конструкцию 2 сименной вершиной. Однако если мы имеем дело именно с номинализацией, а не сословообразовательнымдериватом,образованнымотглаголавлексиконе,изафетнаяконструкция 2 оказывается неграмматичной70.
Это легко объяснимо в свете предложенногоанализа изафетной конструкции 2 — если зависимая именная группа проецируется вершинойPoss, она не может быть связана с аргументом глагольной основы.Подведем итоги. В этом разделе мы рассмотрели две посессивных конструкции втатарском языке — изафетную конструкцию 3, проецирующую генитивный посессор, иизафетную конструкцию 2, содержащую немаркированный посессор.
Мы установили, чторазличия между двумя конструкциями не сводятся к падежному оформлению, но затрагиваютразличные характеристики посессоров — их структурную позицию в именной группе, ихсобственный категориальный статус, возможные интерпретации и способность к выражениюразличных тематических отношений с именной вершиной.Мы показали, что указанные кластеры свойств возникают не случайно, но выводятся изкатегориального статуса именной группы-посессора. DP-посессоры насыщают аргументные70Тот факт, что в (2.56) представлена номинализация, проецирующая глагольную структуру, следует из того, чтово вложенной составляющей имеется наречие (кичə ‘вчера’, ср. кичəге ‘вчерашний’).161позиции,выражаюттематическиеотношения,получаютконкретно-референтнуюилиобобщенно-кванторную интерпретацию, занимают позицию Spec, DP, получают падеж,контролируют посессивное согласование показателя изафета и располагаются в Spec, DP.Посессоры малой структуры вводятся особой функциональной вершиной Poss, выражаютширокий спектр отношений между двумя именными группами, уточняемых на основеэнциклопедических знаний, имеют предикатную интерпретацию, не нуждаются в падеже,неспособны контролировать посессивное согласование и располагаются в базовой позиции,Spec, PossP.Легко видеть, что наличие двух типов посессивных конструкций, с одной стороны, иотличие самих посессоров по их синтаксическому статусу, с другой стороны, являютсясущественными аргументами в пользу существования артикулированной функциональнойструктуры, доминирующей над группой лексического существительного в безартиклевомтатарском языке.
Несмотря на отсутствие лексических единиц категории D, таких как артикли,мы обнаруживаем определенные типы именных групп, которые могут быть охарактеризованыкак проецирующие максимальную функциональную структуруи входящиев одиндистрибутивный класс с проформами DP (личными местоимениями, именами собственными).Генитивный посессор изафетной конструкции 3 входит в один структурный класс с фразовымипосессорами, располагающимися в Spec, DP таких артиклевых языков, как английский иливенгерский.С другой стороны, последовательные различия между генитивным посессоромизафетной конструкции 3 и немаркированным посессором изафетной конструкции 2 не могутполучить принципиального объяснения без допущения о сложной иерархической структуреименной группы в татарском языке. Только в том случае, если группа лексическогосуществительного не является максимальной допустимой именной проекцией, мы получаемвозможность проанализировать как различные структурные позиции посессоров (Spec, DP vs.Spec, PossP), так и их различный категориальный статус (DP vs.
именная группа малойструктуры).Отдельную линию аргументации в пользу DP в татарском языке составляет анализпадежных характеристик посессоров. Связь между категориальным статусом посессора и егопотребностью в падеже, с одной стороны, и обусловленность доступности падежа дляпосессора наличием показателя изафета 3, возглавляющего DP, с другой стороны,свидетельствуют в пользу гипотезы о наличии DP в татарском языке и тем самым в пользугипотезы о межъязыковой универсальной структуре именной группы. Использованиефункциональной вершины D в качестве источника падежа для посессора является популярныманалитическим ходом, который используется не только в артиклевых языках, но и в языках без162артиклей — как раз в качестве аргумента в пользу наличия DP.
В следующем разделе мырассмотрим гипотезу о связи генитивного посесора с проекцией DP в русском языке.2.3. Русский генитивный посессор и гипотеза DPОдним из параметров, имеющим непосредственное отношение к возможной структуреименной группы в языке, является количество генитивов, лицензируемых в именной группе.Ж. Бошкович в серии статей [Bošković 2005, 2008, 2009a,b, 2010] указывает, что в то время каканглийские и немецкие именные группы допускают два генитивных зависимых (так, ванглийском языке внутренний аргумент оформляется of-генитивом, а внешний аргумент —саксонским s-генитивом; в немецком языке оформление аргументов одинаково, но одингенитив оказывается препозитивным, а второй — постпозитивным), русские именные группырасполагают только одной генитивной позицией для аргументов именной группы, ср.
(2.57)(2.58).(2.57) a. John’s picture of Bill‘фотография Билла, сделанная Джоном/принадлежащая Джону’b. John’s reading (of) the book‘чтение книги Джоном’(2.58) a. исполнение арииb. исполнение Шаляпинаc. *исполнение арии ШаляпинаПо мнению Бошковича, два аргументных генитива артиклевых языков имеют разныеисточники — один лицензируется лексической вершиной N, а другой — посессивным D. Вбезартиклевых языках проекция DP отсутствует, а значит, генитив, приписываемый в проекцииDP, отсутствует.Такое рассуждение уязвимо даже с чисто логических позиций.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
