Диссертация (1098107), страница 26
Текст из файла (страница 26)
С. 5). Расшифровку см.: Неустроев А. Н. Историческое разыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703–1802 гг., библиографически и в хронологическом порядке описанных. С. 161.400Пустомеля. Июнь. С. 14.401Пустомеля. Июнь. С. 18.402Там же.403Пустомеля. Июнь. С. 20.106Нарочито слабо мотивированные переходы от одной темы к другой, от реальности к аллегорической фантастике и обратно к реальности, постановка вопросов,на которые не дается ответ, – все это композиционные средства, позволяющие создать образ издателя, соответствующий названию журнала.«Рассказчик забавных басен»: рамочные конструкцииВо многих сатирических журналах создается эффект легкого разговора, непринужденной беседы с читателем; примерами могут служить «И то и сё» и «Пустомеля».
Сходный эффект характерен и для журнала «Рассказчик забавных басен»,однако он достигается иными средствами. Созданию образа издателя здесь уделеносравнительно немного внимания. Его биография представлена в открывающем журнал стихотворении «От издателя к читателям» лишь несколькими событиями. Задачи журнала сформулированы там же, и в этом отношении он не выделяется средидругих изданий.
Пространные монологи издателя, посвященные самому себе, дляжурнала «Рассказчик забавных басен» нехарактерны. Основной сферой, в которойреализуется разговорная интонация, становятся вводные фрагменты текста, оформляющие переход от одной статьи к другой.Произведения, помещенные в журнале «Рассказчик забавных басен», оченьчасто заключены в рамочную конструкцию.
Часто тексту предпосылается предисловие, которое связывает его с предшествующим по принципу контраста. Текст можетсопровождаться послесловием, комментирующим его содержание.Между этими рамочными фрагментами существует содержательная связь. Основная проблема, которая в них обсуждается, – интерес читателя к тексту и, напротив, скука, которую может, но не должно вызывать чтение.
В качестве главногосредства, позволяющего поддерживать читательский интерес, представляется разнообразие. Это, прежде всего, разнообразие содержательное. Принцип чередованиятем, конечно, не составляет исключительной принадлежности именно этого журнала; однако здесь он эксплицируется на уровне метатекста.Например, вслед за статьей «Долг», повествующей о честном судье, не бравшем взяток и оставившем после себя долги, помещена стихотворная сказка «Удач-107ливый любовник». Ее предваряет вступление от лица издателя: «Однако же пора переменить материю, будет еще ей время; а теперь… Да и подлинно на первый разиным покажется сие и скучно… Извольте, я и любовное дело представлю»404.Стремление к разнообразию тем соединяется с принципом чередования точекзрения на одну и ту же тему.
Например, № 10 журнала открывается сюжетным прозаическим рассказом с участием издателя как персонажа, вводящим тему бедности впротивопоставлении богатству, нажитому нечестно. Завершив его, издатель переходит к следующему произведению – стихотворной сказке – с помощью метатекстовой вставки, также в стихотворной форме (графически она отделена астерисками иот предшествующего прозаического текста, и от следующего далее поэтического):Когда ж не нравен сей рассказ,То вот готов иной у нас405.Следующая далее стихотворная сказка «По улице идёт черкас…» (перваястрока которой становится третьим, завершающим элементом рифменной цепи, начатой метатекстовой вставкой) продолжает ту же тему бедности и реализует ту жеидею: лучше оставаться бедным, чем стремиться к богатству, забывая о нравственности.
Отчасти сходны даже сюжеты двух произведений. В открывающей номерстатье к издателю приходит заимодавец. Следует диалог: заимодавец уговариваетиздателя забыть о честности. В сказке «По улице идёт черкас…» также изображается диалог между черкасом и богачом, где богач смеется над бедностью своего собеседника. Но если в первом случае идею честной бедности защищает издатель – литературное «я» автора, то здесь – персонаж, описываемый со стороны; так косвенным образом выражается мысль о том, что, как ни тяжело следовать этому принципу, издатель не одинок в решимости его придерживаться.Вслед за этой стихотворной сказкой помещена другая – «Выколотый глаз».Они различаются не только в тематическом, но и в ритмическом отношении: сказка404405Рассказчик забавных басен. Ч.
1. Л. 3. С. 19.Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 10. С. 76.108«По улице идёт черкас…» написана вольным ямбом, «Выколотый глаз» – редкимдвустопным дактилем406:Был крючкотворцемЯбедник лют.Он с ратоборцемВшел как-то в суд <…>407.Переход от одной сказки к другой оформлен так: «После сей басни предложуиную, совсем не похожую на прежние, дабы разбивались мысли»408. Принцип тематического варьирования проявляется здесь со всей очевидностью.Принцип разнообразия проявляется и в чередовании стихов и прозы, что также специально подчеркивается. Так, после басни в стихах «Конь и мешок» следуетпрозаическое пародийное произведение «Склонения грамматические», отчасти сопоставимое с созданной позднее «Всеобщей придворной грамматикой» Д.И.
Фонвизина. Эти произведения разделяет следующее замечание издателя: «Довольно!.. Надобно и переменить материю, по присловице: перекладывать из пустогов порожнее… Извольте ж почитать опять прозы; но не прогневайтесь, что я не привык льстить, а держуся правды…»409. А после «Склонений грамматических» издатель пишет: «Скучна кажется проза!.. Не приняться ль лучше опять за стихи?.. извольте»410; далее следует стихотворение «Лицемерство».Наконец, в качестве реализации того же принципа выступает и чередованиепроизведений, представленных как принадлежащие издателю и присланные ему читателями.
Так, № 5 сопровождается замечанием издателя: «Весь сей лист сочиненияН. С.»411. Следующий номер открывается стихотворением от лица другого читателя,подписавшегося Строгомыслов, который критикует издателя за излишне резкий характер сатиры в этих произведениях. Издатель в ответ снимает с себя ответственность за них, так как они принадлежат не ему, и завершает это самооправдание так:406См.: Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха: Метрика.
Ритмика. Рифма. Строфика. Изд. 2-е, доп. М.:Фортуна Лимитед, 2000. С. 70–71.407Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 10. С. 78.408Там же.409Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 4. С. 26.410Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 4. С. 32.411Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 5. С. 40.109«Я, повинуяся господам читателям, и за свои рассказы примуся… извольте слушать…»412.Вводные замечания выполняют не только конструктивную функцию. Обращения к читателю, поддерживающие с ним контакт, многоточия, имитирующие написьме незавершенные высказывания, позволяют создать впечатление свободнойречи, отчасти приближая образ издателя к типу «балагура», созданному журналами«И то и сё» и «Пустомеля».ВыводыНабор средств, которые используются в сатирических журналах для характеристики издателя, широк.
Среди них и портрет, и биография, и аллегорические сцены посвящения, и манифестарные высказывания, и своеобразие речи. Из этого рядав каждом журнале используются лишь некоторые элементы, а среди тех, что используются, одни приобретают большее конструктивное значение, чем другие; ихотбор и сочетание принадлежат к числу признаков, различающих избранные в каждом журнале композиционные модели. Например, во «Всякой всячине» портретнаяхарактеристика издателя оказывается важнее, чем во многих других журналах.
«Поденьшина» представляет исключительный случай, когда биография издателя становится композиционной основой журнала в целом. А в журнале «И то и сё» основным средством создания образа становится речевая характеристика.ЗаключениеОбраз издателя формирует идейный центр журнала. В нем находят выражениеосновные принципы этой литературной формы.
Среди этих принципов главный –модификация горацианской максимы «Omne tulit punctum, qui miscuit utile dulci». Взаданной ею антитезе полезного и приятного, соответствующей дидактической ирекреативной функциям литературы, применительно к эстетике журналов полезноеконкретизируется как нравоучительное: журнал должен осуждать порок и распро-412Рассказчик забавных басен. Ч.
1. Л. 6. С. 42.110странять добродетель. Приятное в данном случае означает, что нравоучение должноказаться легким, ненавязчивым. В сатирическом журнале серьезное содержаниедолжно быть облечено в легкую форму.В образе издателя это сочетание нередко проявляется как конфликт. Серьезноесодержание предполагает в издателе моральный авторитет, право обращаться к читателю, как учитель – к ученику, право старшего и высшего. Легкая форма, напротив, предусматривает, что издатель и читатель по крайней мере равны.
Более того,стремление к легкости заставляет придавать рассуждениям комический характер, икомизм переносится на образ издателя. Издатель воспринимает себя иронически;очень часто он смешит читателя, по выражению Д. С. Лихачева, «непосредственнособой», принижая себя, спускаясь по иерархической лестнице; претендовать на авторитет учителя при этом трудно. Конечно, насмешка над собой может быть осмыслена как мудрое признание собственных слабостей, предполагающее готовность исправиться; тогда получается, что издатель стремится воспитать в читателе благоразумие и воспитывает собственным примером. Некоторые журналы пользуются этойинтерпретацией, но прием оказывается действенным не всегда. Издатель остается натонкой грани между похвальным смирением и смехотворным самоуничижением.Структурная сложность образа издателя объясняется двойственностью функций.
Издатель – это прежде всего голос, точка зрения на все те предметы, которыеосвещаются в журнале. Она должна быть способной отдаляться от описываемых событий достаточно, чтобы за ней угадывался облик подлинного, биографического автора: Чулкова, Новикова, Аблесимова и т. д. Но в то же время издатель нередко становится действующим лицом, участником сюжетных эпизодов. Это феномен, отдаленно напоминающий о фигуре автора в «Евгении Онегине», одновременно создающего роман и вместе с тем принадлежащего романному миру, им самим творимому, не теряя при этом самотождественности.Два аспекта образа издателя – «серьезный» и «комический», роль учителя имаска веселого собеседника, балагура и почти шута, могут быть условно распределены между этими функциями. Взгляд на события со стороны позволяет поддержатьдидактический авторитет, тогда как в качестве действующего лица издатель нередко111выступает в комическом амплуа. Впрочем, это различие условно, иногда его можноуловить лишь как едва заметный оттенок смысла.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
