Диссертация (1098107), страница 18

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 18)

В журнале «И то и сё» аллегорический эпизод – лишь один из многочисленных приемов, создающих образ издателя,которые в большинстве своем не имеют ничего общего с фантастикой. В журнале«Что-нибудь» сцена инициации получает продолжение, образуя вместе с ним аллегорическую сюжетную линию. Ее роль в создании образа издателя сравнительно снефантастическими приемами характеристики оказывается более важной, чем вжурнале Чулкова, при этом, поскольку другие приемы все же возвращают образ изфантастического мира в «реальный», этого достаточно, чтобы создать эстетическизначимый контраст.

Наконец, в журнале «Что-нибудь от безделья на досуге», гдеобразы читателей не вводятся, что не дает возможности развернуть систему приемовдиалога, аллегорическое вступление остается единственной сценой, в которой издатель выступает в качестве персонажа. Поскольку это вступление выполняет функ-275Осипов Н. П. Что-нибудь от безделья на досуге. С. 4.71цию рамки по отношению ко всему журналу, весь дальнейший текст оказывается,таким образом, заключен в мифологическом пространстве.Задачи журнала: образ издателя и авторская позицияВ сатирическом журнале, как правило, декларируется эстетическая программа,которой издатель намерен следовать.

Разумеется, для таких деклараций, как и дляхарактеристики издателя, типична позиция начала текста, то есть первых номеров.Однако фрагменты декларативного содержания могут находиться в любом месте. Вчастности, в журналах «Всякая всячина» и «И то и сё» они рассеяны по всему тексту; во «Всякой всячине» эстетическая программа вновь формулируется в заключительной статье, причем не вполне совпадает по содержанию с версией, представленной в первых номерах журнала.Жанровые формы эстетических деклараций различны. Обычно декларацииформулируются в составе эссе от лица издателя.

Иногда вместо прозаического эссежурнал открывается стихотворением сходного содержания, как, например, «Рассказчик забавных басен» и «Дело от безделья, или приятная забава…».Другой жанр, для которого этот тип содержания характерен не в меньшей мере, чем для эссе, – читательское письмо. Как будет показано ниже, в письмах эстетическая программа журнала как целого может быть сформулирована даже с большей определенностью, нежели в эссе. Но в диалоге издателя и читателя декларации,помещенные в составе писем, характеризуют, конечно, прежде всего читателя.Иногда встречаются и другие формы.

Например, в журналах «Смесь» и «Трутень» для этой цели используется жанр разговора (диалога), участники которогоотождествляются с издателем: в первом случае персонажи – Меркурий и ИздательСмеси, во втором – Я и Трутень. Подобный прием использован и в журнале «Делоот безделья, или приятная забава…»: в начале первого номера вслед за открывающим журнал стихотворением «Пегаса не взнуздав и с музами не знаясь…» помещен«Разговор.

Мом, Меркурий и Плутус», также декларативного содержания. Но существенное отличие этого диалога от помещенных в «Смеси» и «Трутне» определяется72тем, что ни один из его персонажей с издателем не отождествляется, хотя в содержательном отношении реплики Мома, конечно, близки авторской позиции.Н.

И. Новиков использует в качестве формы косвенного декларативного высказывания жанр сатирического характера в своеобразной модификации. Он помещает в двух последних номерах «Трутня» за 1769 год статью «Каковы мои читатели»276, в которой создаются обобщенные образы читателей «Трутня» и приводятсяих мнения о журнале. Каждый персонаж характеризуется тем, как он понимает журнал; это значит, что читателю предлагаются образцы «правильного» и «неправильного» прочтения. Так Новиков моделирует читательское восприятие журнала. Хотястатья посвящена изложению точек зрения изображаемых персонажей, все они описываются от третьего лица, то есть субъектом речи остается издатель.

Таким образом точка зрения издателя выражается через посредство иных, близких к ней или отнее далеких.Суждения о задачах журнала – одновременно сфера проявления авторской позиции и прием характеристики издателя как персонажа. Наряду с декларациями, всерьезности которых едва ли есть основания сомневаться, встречаются очевидноиронические, снижающие образ издателя; в некоторых случаях разграничить те идругие сложно. Для понимания журнала как эстетического целого, разумеется, важны все типы подобных высказываний, в том числе и те, которые не следует принимать всерьез.Набор задач сатирического журнала в целом един для различных изданий.Это, прежде всего, исправление нравов (вариант дидактической функции искусстваприменительно к сатире) и развлечение (функция рекреативная); эти задачи упоминаются в журналах прежде всего.

Есть и другие. Исправление нравов может интерпретироваться как формирование характера, и главным образом самооценки – верного взгляда на самого себя, что иногда в ряду задач журнала указывается специально. В ряде изданий особо отмечена цель продемонстрировать национальноесвоеобразие русской культуры, отвергая подавляющие ее иностранные влияния.Кроме того, некоторые издатели в юмористическом тоне называют своей целью276Трутень. 1769. Л. 35.

Ст. 85. С. 273–280; Л. 36. Ст. 86. С. 281–284.73собственное удовольствие, приобретение литературной известности, а также получение дохода от журнала; впрочем, традиционный образ бедного литератора такжене чужд этому жанру. Варьируя эти основные идеи, журналы различаются их отбором, приоритетом, формой подачи и направлением разработки.«Всякая всячина»: парадигма мотивовОткрывая ряд русских сатирических журналов, «Всякая всячина» подает пример формулировки целей такого рода издания. Она служит образцом и по их составу: упомянуты почти все перечисленные цели, и по систематическому характеру подобных деклараций, неоднократно повторяемых от первого и до последнего номеражурнала.Дидактическая и рекреативная функция упоминаются регулярно.

Во «Всякойвсячине», как и во многих других изданиях, устойчиво представление об их взаимосвязи. Оно отмечено уже в статье «Ко читателю», помещенной в первом номережурнала: «Иногда дам вам полезные наставления; иногда будете смеяться»277. Подобная декларация во вступлении сама по себе выполняет важную дидактическуюзадачу: она программирует читательское восприятие, указывает читателю, как емуследует воспринимать текст.«Всякая всячина» не раз возвращается к тому же вопросу об основных функциях литературы.

Из статьи «Неблагодарность вреднейший есть порок» следует, чтосатирический журнал выполняет рекреативную функцию, но не ограничивается ею:«хотите ли иметь забаву? <…> Я вам обещаю не одну только забаву»278.Впоследствии утверждается уже не только выход за пределы развлекательныхзадач, но и приоритет дидактики над развлечением. Эта мысль проясняется постепенно.

Уже с большей определенностью, чем в первых статьях, она высказана в ответе на одно из читательских писем, посвященное оценке «Всякой всячины», –«Господин сочинитель! Имев честь на сих днях к вам писать…». Здесь отмечено,что читатели могут найти в журнале «душеполезные наставления и посреди заба-277278Всякая всячина.

Ненум. стр.Всякая всячина. Ст. 3. С. 6.74вы»279, причем способность оценить произведения, приносящие пользу, представляется как признак эстетической чуткости: «Публика не так худого вкуса, чтобы вздором одним веселилася»280. Здесь, как и в статье «Ко читателю», характеристика читательских вкусов носит нормативный характер. Изображается идеальный читатель,как бы этот образ ни соотносился с читателем реальным; подавая пример эстетической оценки, «Всякая всячина» стремится воспитать вкус аудитории.Проблема идеального и реального читателя в связи с вопросом о задачах сатирической литературы подробно рассматривается далее в статье «Два есть у меня рода читателей».

Здесь иерархия функций литературы эксплицирована, дидактическойфункции со всей очевидностью отдается преимущество перед рекреативной:Я бы совершенно лучше желал приложити старания дать наставление, нежели забавлять.Но если мы хотим быти свету полезны, то мы должны с ним поступати сколько сможемпо мере, как он есть, а не по тому, как желательно, чтоб он был281.Две задачи литературы ставятся в соответствие двум основным психологическим типам читателей, различением которых начинается статья: одни из них «веселые» и ждут от чтения забавы, другие же, напротив, «степенные» и отвергают то,что нравится первым282. От соотнесения психологических типов в начале статьядвижется к иерархии целей литературы в конце, пусть даже эта иерархия представлена не как общее правило, а как частное мнение издателя.

Оба типа читателейпредставлены как реально существующие, но из контекста ясно, что к авторскомуидеалу один из них ближе, чем другой. Дидактическая цель мыслится издателем какглавная, рекреативная же функция, по существу, маскирует ее из снисхождения ктому читателю, который в этом нуждается.Статья эта не оригинальна: она представляет собой перевод из «Зрителя»283; вчастности, оттуда заимствован цитированный заключительный фрагмент. Но это неотменяет ее программного характера: здесь «Всякая всячина» в понимании своих279Всякая всячина. Ст. 61.

Характеристики

Список файлов диссертации