Диссертация (1098107), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Эта сатирическаятенденцияконтрастируетсдидактическойцелью,которуюН. И. Новиков определяет для своего журнала.Парадоксальным образом, именно лень названа в качестве причины, побудившей издателя выпускать журнал: такое занятие якобы наиболее простое, поскольку вместо собственного труда издатель предполагает печатать чужие сочинения.
Таким образом, декларированная в иронической форме композиционная установка позволяет издателю снять с себя ответственность за содержание журнала.Этот прием впоследствии используется в ходе полемики с «Всякой всячиной», когдаиздатель заявляет, что критика со стороны этого журнала должна быть адресованане ему, а читателю – Правдулюбову.Сатирический элемент в образе издателя и лень как присущий ему порок – мотивы, имеющие в русской сатирической журналистике прецедент и до «Трутня».Ему предшествует «Всякая всячина». Прототипом издателя «Трутня» можно считать даже ее издателя, поскольку в первом номере в статье «Ко читателю» от егоимени говорится: «доход мой есть дань мною наложенная на людей, кои более меняработают в поте лица своего»241; впрочем, в этом образе мотив лени остается периферийным.
Еще важнее эта черта в характеристике четвертого участника «общества», издающего «Всякую всячину» (см. о нем выше).Но по сравнению со «Всякой всячиной», где все эти приемы лишь намечены,«Трутень» доводит их до высшей, почти гиперболической степени. В образе издателя, как он обрисован «Предисловием», сатирический элемент едва ли не преобладает и уравновешивается не столько положительной характеристикой, сколько ироническим прочтением отрицательной. Принцип «сотрудничества» издателя с читателями, разрабатываемый «Всякой всячиной», развивается: издатель декларативно передает читателю свои основные функции. При этом «гиперболическая» тенденция240241Трутень.
1769. Л. 1. С. 3–4.Всякая всячина. Ненум. стр.62присуща «Трутню» и в сфере сатирического содержания: мягкому юмору, которыйпроповедует «Всякая всячина», «Трутень» противопоставляет непримиримую борьбу с пороками, вплоть до сатиры «на лицо». Таким образом, в творческом споре со«Всякой всячиной» «Трутень» развивает принципы, предложенные ею, в сторонуусиления, и трансформация оказывается не только количественной, но и качественной: она означает иную концепцию сатиры.Образ издателя, позволяющий сформировать такую концепцию журнала, четырежды парадоксален.
Его биография складывается из неслучившихся событий: онхарактеризуется перечислением дел, к которым оказывается неспособным. Его присутствие представлено как отсутствие: он выступает с предисловием затем, чтобыотказать самому себе в творческой инициативе. Он проповедует добродетель от лица порока: издатель сатирического журнала сам представляет сатирический типаж.Наконец, его порок оборачивается добродетелью: из лени он предпринимает издание журнала – то, что для этого образа является единственной художественной задачей.«Рассказчик забавных басен»: биография как вступлениеКак и в «Поденьшине», в журнале «Рассказчик забавных басен» издатель наделяется биографией. Однако биография излагается лишь во вступлении к журналупод заглавием «От издателя к читателям». Большая часть текста никак с ней не связана; в этом «Рассказчик забавных басен» сходен с «Трутнем».
В соответствии собщей установкой журнала вступление принимает стихотворную форму. Как и многие произведения в журнале, оно написано вольным ямбом и отмечено использованием низкой лексики и фразеологии: «сидеть случится, склавши руки», «над рифмами потел», «начеркал», контрастно оттененной высокими оборотами: «Чтоб нежность лишь одна пером моим владела! / К элегиям стремил я весь свой ум», «пылкаякровь скоро охладела»242. Соответствуя по метрическим и стилистическим характеристикам преобладающей тенденции журнала, вступление формирует установку навосприятие.242Рассказчик забавных басен.
Ч. 1. Л. 1. С. 4.63Биография издателя кратка, намечена лишь отдельными чертами; помимо нее,во вступлении формулируется эстетическая программа журнала (о ней см. ниже).Биография это литературная. Эстетическое сознание эпохи подсказывает ее осмысление в жанровых категориях. Творческий путь поэта представляется как поиск«своего» жанра (ср. у А. П. Сумарокова: «Не то пой, что тебе противу сил угодно, /Оставь то для других: пой то, тебе что сродно»243).
Первая попытка, в элегическомжанре, оказывается неудачной; следующая, в жанре басни, приносит успех. Помимотворчества, издатель здесь же сообщает, что переезжает в Москву.Вступление «От издателя к читателям» отражает, очевидно, некоторые эпизоды творческого пути самого автора – А. О. Аблесимова. Во всяком случае, началоего творчества действительно связано с элегией: А. П. Сумароков публикует в«Трудолюбивой пчеле» его произведение в этом жанре – «Сокрылися мои дражайшие утехи…»244; здесь же он помещает, впрочем, эпиграммы и пародийную эпитафию, также принадлежащие Аблесимову.
В это время Аблесимов еще юн: в 1759году, когда выходит «Трудолюбивая пчела», ему исполняется 17 лет. (Впрочем, вXVIII веке в литературу вступают и еще раньше: М. Н. Муравьев, родившийся в1757 году, в 1772 подает в типографию сборник своих басен, который в 1773 годупечатается245.) В дальнейшем творчество Аблесимова связано в основном с комическими жанрами – басней, стихотворной сказкой, комедией246.Далее в журнале «Рассказчик забавных басен» биография издателя не играетсущественной роли. Образ издателя как персонажа может мотивировать ввод сюжетного эпизода дидактического содержания: такова сцена с его участием в № 10,где к нему приходит заимодавец и советует забыть о честности ради богатства; сцена изложена в прозе, но совет от лица заимодавца – в стихах.
В целом сюжетное243Сумароков А. П. Две эпистолы. В первой предлагается о русском языке, а во второй о стихотворстве. Эпистола II // Сумароков А. П. Избр. произв / Вступ. ст., подг. текста и примеч. П. Н. Беркова. Л.: Сов. писатель, 1957.(Библиотека поэта. Большая серия). С. 124.244Трудолюбивая пчела. СПб.: [Тип. Акад . наук], 1759.
Июнь. Ст. 8 (2). С. 379–381.245Западов В. А. Муравьев Михайла Никитич // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2 (К–П). СПб.:Наука, 1999. С. 306; Топоров В. Н. Из истории русской литературы. Т. II: Русская литература второй половины XVIIIвека: Исследования, материалы, публикации. М. Н. Муравьев: Введение в творческое наследие.
Кн. 1. М.: Языки русской культуры, 2001. (Язык. Семиотика. Культура). С. 11–12.246См.: Кукушкина Е. Д. Аблесимов Александр Онисимович // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 1(А–И). Л.: Наука, 1988. С. 18–19.64развитие образа издателя для этого журнала менее важно, чем речевая маска (см. далее).Аллегорический сюжетЭлементы портрета и биографии издателя в журналах «Всякая всячина», «И тои сё», «Поденьшина», сколь бы подробно или, напротив, фрагментарно они ни былиразработаны, объединяет эстетическая модель правдоподобия. Все названные фрагменты реализуют принцип второй реальности – в той мере, в какой он находит выражение в эстетике XVIII века.
Однако образ издателя может быть введен и с помощью также типичных для литературы этого периода аллегорических средств, переносящих действие в условное мифологическое пространство. Таковы введенные вжурналах «И то и сё», «Что-нибудь», «Что-нибудь от безделья на досуге» пародийные сцены инициации автора. В журнале «Что-нибудь» такая сцена становится началом аллегорической сюжетной линии, продолжающейся впоследствии.
Сценыинициации приурочены к началу издания. В журналах «Что-нибудь» и «Что-нибудьот безделья на досуге» они помещены в первом номере и исчерпывают собой характеристику издателя. В журнале «И то и сё» аллегорическая сцена находится во втором номере и дополняет рассмотренные выше элементы портретной и биографической характеристики. Образ издателя в этом журнале, таким образом, освещен сдвух точек зрения, в рамках двух поэтологических систем, одна из которых ориентирована на поэтику правдоподобия, а другая – на аллегоризм, причем обе они даныв иронической версии.Сцена посвящения поэта, которого музы наделяют творческим даром, представляет собой топос, распространенный в античной литературе. Его классическимобразцом служат ст. 22–34 «Теогонии» Гесиода247.
В журналах, в соответствии с ихсатирической установкой, сцена трансформируется, приобретая комический характер.247См.: Stein E. Autorbewusstsein in der frühen griechischen Literatur. Tübingen: G. Narr, 1990. S. 8–13; Calame C.The Craft of Poetic Speech in Ancient Greece / Transl. from the French by J. Orion; preface by J.-C. Coquet. Ithaca: CornellUniversity Press, 1995. P. 58 ff.; Stoddard K. The Narrative Voice in the Theogony of Hesiod. Leiden; Boston: Brill, 2004.P. 6–7, там же литература вопроса.65В журналах «И то и сё» и «Что-нибудь» сюжет сцены посвящения близок, сучетом комических элементов, к античному прообразу.
В обоих случаях сюжетнойрамкой, вводящей аллегорический эпизод, служит сон рассказчика. Мотив сна неэксплицирован у Гесиода, но предполагается античными комментаторами соответствующей сцены248 и представлен в эксплицитной форме, например, у Каллимаха в«Причинах».Экспозиция обрисовывает исходную точку сюжета с помощью снижающихподробностей. Так, у М. Д. Чулкова рассказчик упоминает о холоде, из-за которогоему приходится «дуть в руки», так как рукавиц на нем нет249.
«Из уст» его появляется сатир, не названный, но описанный перифрастически – сначала как «человеквесьма проворный», а затем с традиционными атрибутами: «Он был нагой, телоимел человеческое, ноги козьи, бороду осколком; а за ушьми торчали небольшиепрямые роги»250. Ассоциация фигуры сатира и сцены, где человек согревает рукидыханием, напоминает о сюжете эзоповской басни «Человек и сатир» (№ 35 по указателю Б. Э. Перри).Сатир становится проводником издателя в мир поэзии. Он начинает дразнитьгероя, затем ведет на гору, окруженную виноградом; виноградной кистью сатирударяет рассказчика по лицу, и на лице у него появляются «изрядные румяны»251.Проснувшись, он обнаруживает, что краска так и не сошла с его лица.В журнале «Что-нибудь» рассказчик попадает на Парнас, где встречает Аполлона и муз.
Античные божества описываются в традициях ирои-комического жанра:«Музы, сидя при Кастальском источнике, бормотали какую-то тарабарщину, так чтоежели бы кто и гораздо поразумнее меня увидел их в то время, то бы сих наук обожательниц почел за пьяных»252. Аполлон пьян и курит табак; вокруг вьются насекомые, которые, когда рассказчик приближается, жалят его. В журнале «И то и сё»действие также происходит на горе, точнее, включает сюжетный элемент восхожде-248Calame C. The Craft of Poetic Speech in Ancient Greece. P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
