Диссертация (972055), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Зыряновым массовые проявления антифеодальногопротеста, прокатившиеся по всей стране, в том числе, и по Приисетью, крестьянские волнения XVIII-XIX вв. Этим событиям посвящены его очерки«Пугачевский бунт в Шадринском уезде и окрестностях его» [110],«Крестьянское движение в Шадринском уезде Пермской губернии в 1843году» [142] и «Крестьянские волнения в Зауральском крае Пермскойгубернии в 1842-1843 годах» [143].72В 1859 году по заданию ИРГО А.Н. Зырянов написал историческийочерк «Пугачевский бунт в Шадринском уезде и окрестностях его»опубликованный на страницах «ПС» [110]. Произведение создавалось, когдаеще были живы участники бунта - свидетели и «летописцы» тех страшныхсобытий. Источниками очерка, наряду с архивными документами (дело оПугачеве в Шадринском уездном суде, значащегося по архивной описи под№ 5547, сведения архива Шадринского городничего правления, рапортыуездных старост, переписка между осажденными долматовскими монахами ипугачевцами и т.д.) [111], автором избираются и рассказы - меморатыочевидцев событий, и «устная» история «пугачевщины» – предания илегенды о Пугачеве, бытующие в крае.
Зырянов-историк, понимающийважность архивных материалов в разработке предложенной ему темы,одновременно осознает не менее насущную необходимость учитывать и«мнение народа» в справедливом и беспристрастном освещении вопроса.Кроме того, краевед ссылается на локальные артефакты как средствоподтверждения достоверности исторических фактов, приводимых им вработе: «Пробитые ядрами от пушечной стрельбы северные деревянныеворота у ограды и происшедшие вследствие того же на монастырской стенеборозды поныне свидетельствуют об этом приступе мятежников» [112, с.
81].Масштабкрестьянскойвойны1773-1775годов,именуемойвфольклорной традиции «пугачевщиной» [342, с. 44], был грандиозным.Мятеж охватил значительную по протяженности территорию Российскойимперии - от Волги до Сибири. Участниками событий являлись тысячипредставителей разных национальностей и сословий. Таинственная фигураПугачева, сумевшего возглавить огромную народную армию, не разпривлекала внимание историков, писателей, носителей фольклорногосознания.В отечественной историографии при сходстве общей трактовкивосстания как одной из крупнейших крестьянских войн, маркировкиличности руководителя народного бунта разнятся. Емельяна Пугачева73именовали, например, «извергом, вне законов природы рожденным» [51, с.90]. В то же время его характеризовали как «…выдающегося вожакавосставшего народа, которому присущи неукротимая воля и смелость,редкостная энергия, величие, сострадание к угнетенному народу» [342, с.134].ВпроизведенияхфольклораотношениекПугачевутакженеоднозначно: речь о нем идет то как о бесшабашном разбойникебунтовщике, то как о «добром царе».
В любом случае трагедией стала длянарода его казнь:Емельян ты наш, родной батюшка!На кого ты нас покинул?Как остались мы, сироты горемчны,Некому за нас заступиться,Крепку думушку за нас раздумать… [273, с. 180].В художественной литературе объективная оценка событий тех летвпервые была дана А.С. Пушкиным в 30-е гг. XIX века. До этого одна изсамых кровавых страниц русской истории замалчивалась или изображаласькак преступное предприятие казака-самозванца и его шайки разбойников. Впушкинскомочерке1833года«ИсторияПугачева»представленпринципиально иной взгляд на проблему. Знакомство с архивнымидокументами, мемуарами участников событий тех лет, воспоминаниямижителейКазанскойиОренбургскойгуберний,изучениенароднойинтерпретации бунта под предводительством Пугачева - все это помоглоА.С.
Пушкину понять истинные причины событий, взглянуть на нихобъективно, учитывая позицию как дворянства, так и закабаленногомноговековымкрепостнымигомкрестьянина.Позднеевромане«Капитанская дочка» (1836 год) писатель представит на суд читателяхудожественную интерпретацию событий тех лет.А.Н. Зырянов, человек начитанный, конечно же, был знаком с трудамивеликого предшественника, имея в каталоге своей библиотеки собрания74А.С.
Пушкина. В очерке он ссылается на то, что проблема Пугачевскогобунта достаточно полно освещена в его работах. Однако, - продолжаетзауральский краевед, «…из сочинений Пушкина … далеко нельзя узнать всечастности события, забытые или еще неизвестные, но, тем не менее,интересные для истории. Мы на этот раз покажем частности событийПугачевского бунта в Шадринской области» [112, с.
67]. Таким образом, ужепервые строки очерка декларируют четко поставленную автором цель работы– осветить локальную специфику общероссийской трагедии, изобразитьместные подробности, без которых не могло бы состояться крестьянскоедвижение вообще.Вероятно,двойственноесоциальноеположениеА.Н.Зырянова(государственный крестьянин-чиновник на царской службе) предопределилонеоднозначную авторскую позицию в очерке. С одной стороны, он стремитсяпридатьсвоемуповествованиюмаксимальнуюобъективностьибеспристрастность. Автор описывает в своей работе массовые повстанческиесцены, включает в повествование документальные тексты воззванийПугачева и грамоты бунтовщиков, отмечает огромный размах военныхдействий, многонациональный состав армии Пугачева, объединение людейразных сословий и вероисповеданий.
Он говорит об участии «башкирцев» вкрестьянской войне: «… когда Деклонг был в Шадринске, на берегах Миясапоявилась партия башкирцев, эта толпа должна была поддержать мятеж»[там же, с. 67].А.Н. Зырянов исторически достоверно излагает военные действиямеждумятежникамииправительственнымивойсками,подчеркиваяобоюдную жестокость противостоящих друг другу военных лагерей. Настраницах очерка мы видим страшные картины ненависти и насилиявраждующих сторон. Пока преимущество было на стороне пугачевцев, «…те,кто не хотел пристать к толпе насильников, подвергались всевозможнымнасилиям с их стороны» [112, с.
83]. После же подавления восстания«…убийства и опустошения долго не прекращались: осажденные в75Долматове стали теснить те селения, крестьяне которых еще недавноосаждали их» [там же, с. 90].Итак, А.Н. Зырянов в своей интерпретации восстания стремится кпредельной объективности. Вместе с тем ощущается явно благосклонноеотношение автора к бунтовщикам.
Исследователь-крестьянин, признаваявлияние «мнения народа» на свое, в духе общепринятой в фольклоретрадиции воспринимает события тех лет как своего рода «веху» в историистраны, разделившую жизнь на то, что было до восстания и что случилосьпосле: «И теперь еще живо предание о Пугачевщине, так что это времяслужит для народа как бы эрою. Спросите у крестьянина, когда родился он? –«в пугачевщину, или спустя столько-то лет после нее» - будет ответом им»[там же, с. 92]. Актуальность для устной традиции края обозначенного вочеркенародноговзгляданазначениепугачевскоговосстанияподтверждается исследователями-современниками А.Н.
Зырянова: «Редкаябеседа старых людей обойдется без ссылки на эту памятную эпоху: Я вПугачев год женился», - говорит один; «А я родился за год до Пугачева»,говорит другой; «А я тогда учился в цель стрелять»,- говорит третий» [320,с.29]. Пугачевское время продолжает осмысляться как своего рода рубежистории и точка отсчета частных человеческих судеб и в устной традициирегиона ХХ века: «Уральские предания знают у себя две эпохи: эпохупугачевского бунта и явление Ермака Тимофеевича.
То было после Ермака, аэто после Пугача» [342, c. 51].А.Н. Зырянов объясняет причины возникновения бунта, но намек нанесправедливость власти, спровоцировавшую всеобщее недовольство, звучитна страницах очерка: «Было бы, конечно, односторонне и крайнеповерхностно объяснять причину этого волнения тем, что вот-де нектозлодей Емелька Пугачев назвал себя императором Петром III, а простойнарод вдался в обман и восстал против законной власти: утверждать такзначило бы отрицать всякий человеческий смысл у волновавшегосямногомиллионного населения» [112, с. 67].
Картины, нарисованные76А.Н. Зыряновым, убедительно показывают, что побудительные мотивывосстания, как в самой личности Пугачева, так и в положении народа: еготерзают чиновники, идут постоянные поборы, в суде простой крестьянин неможет рассчитывать на справедливость. По его наблюдениям, в народнойсреде бурлила мысль о возможном закабалении. Пугачевское восстание – немятеж одних лишь воров и разбойников (хотя в многомиллионной имноголикой армии встречались и они), а всплеск всеобщего негодования.Именно поэтому огромное количество крестьян так быстро вливалось в рядыпугачевцев, именно поэтому, имея на вооружении только палки и топоры,повстанцы с легкостью побеждали регулярные правительственные войска.Своеобразие очерка заключатся в том, что его автор впервыеиспользовал в работе местные архивные материалы: письма зауральскихпугачевцев, ответы повстанцам Далматовского монастыря и т.д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
