Диссертация (971973), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Камков анализирует именно«Наставление», составленное К. К. Фойгтом, а не какой-то другой документ,имеющий соответственно и другого автора.В 1840 году предписание попечителя от 30 сентября 1838 года было повторено с дополнением о необходимости присылать хотя бы одно сочинениена каждого ученика [54, с. 307]. С этого же года упражнения «филологического содержания» учеников 6 и 7 класса, представляемые попечителю округа,стали рассматриваться и рецензироваться вышеупомянутым профессором Казанского университета К.
К. Фойгтом. Он делал отзывы о качестве работ, присылаемых из каждой гимназии, а также выделял лучшие сочинения и писалподробные разборы на некоторые из них, которые затем печатались в «Начальственных распоряжениях округа». Ежегодно общее число проверяемых профессором работ составляло от 1500 до 2500 [54, с. 27].Именно пристальное внимание попечителя к литературному и языковому развитию старшеклассников, к развитию их речи (особенно письменной)привело к такой мере, как введение в 1844 году литературных бесед [200, с.148], а сформировавшаяся система отправки сочинений учащихся руководствуокруга обеспечила сравнительную долговечность этой формы, наблюдавшуюся в Казанском округе.Однако инициатива организации бесед исходила всё же от рядового учителя словесности Пензенской гимназии В. А.
Васильева. В мае 1844 года инспектор этого учебного заведения, исполнявший обязанности директора, г-нБрунон-Ольшевский, представил на рассмотрение попечителю копию протокола заседания педагогического совета гимназии. Одним из вопросов, обсуждавшихся на педсовете, был вопрос об устройстве «литературного совета».73Старший учитель словесности В. А.
Васильев предложил ввести в практикупреподавания эту новую учебную форму, утверждая, что «соревнование естьодна из главных побудительных причин к увеличению успехов на поприщеотечественной словесности». На литературном совете, по мысли педагога, ученики 6 и 7 классов, избранные учителем, в присутствии членов педагогического совета должны были прочитывать свои сочинения, предварительно рассмотренные преподавателем, «поверяя друг друга» и совместно разбираявстречающиеся погрешности [148, л.
4].М. Н. Мусин-Пушкин, который и ранее ревностно следил за успехамигимназистов в отечественной словесности, конечно, обратил внимание напредложенную меру и отправил копию протокола профессору Казанскогоуниверситета К. К. Фойгту, который фактически руководил в то время преподаванием словесности во всем учебном округе [115, с. 137]. Попечитель поручил ему дать заключение о возможности введения «некоторого рода литературного совета» не только в Пензенской, но и в остальных гимназиях Казанского округа [148, л.
2]. К. К. Фойгт в ответном письме, датированном 29 сентября 1844 года, признал устройство литературных собраний «мерой… полезною», однако предложил, во-первых, дать им название «литературные беседы», а во-вторых, приглашать на собрания не весь педагогический совет, атолько учителей, к предметам которых будут относиться представляемые кразбору и прочтению сочинения [148, л. 3]. К своему донесению профессорприложил и разработанные им правила для организации литературных бесед[148, л. 5–6].Документ К.
К. Фойгта по форме своей похож на аналогичные проекты1820-х (И. И. Лажечников, Д. И. Дмитревский) и 1830-х годов (Х. А. Экеблад)и цитируется (правда, без указания авторства) во многих исследовательскихработах [см.: 5, с. 155–156; 226, с. 185–186], в том числе современных [65, с.30], поэтому мы укажем только его отличительные особенности. Во-первых,обращает на себя внимание императивный характер правил: после прочтения74сочинения учащиеся «обязаны» делать замечания, а сам автор «обязан» отстаивать свою позицию, в том числе избранный способ изложения [148, л. 8].
Вовторых, только в проекте К. К. Фойгта есть указания на то, чего должны быликасаться замечания учеников-оппонентов: 1) формулировки самой темы, 2)позиции автора, 3) композиции, 4) фактической точности и полноты раскрытия темы, 5) стилистики текста и грамотности («исполнения условий в отношении языка и слога»). В-третьих, по казанским правилам, не велся протоколбеседы, но все замечания, сделанные во время прений, прописывались на полях сочинения; после заседания автор должен был с учетом сделанных емувозражений исправить текст работы и переписать его набело.
В-четвертых,черновик письменной работы и её исправленный вариант было необходимоотправлять ежемесячно попечителю округа. В-пятых, правилами К. К. Фойгтаконкретизировалась роль учителя-словесника в ведении беседы: по окончаниипрений между учениками он должен был дать свою оценку читавшейся письменной работе, выполнить её подробный разбор и оценить степень справедливости сделанных гимназистами возражений, а кроме этого, исправить все обнаруженные ошибки (последнее разрешалось сделать уже «вне класса»). Вшестых, литературные беседы вводились не только «для усиления успехов»учащихся «в русской словесности», но и для «возбуждения… соревнования»по предмету [148, л.
8].Другие пункты правил: состав участников (учащиеся 6 и 7 классов; руководство гимназии – директор, инспектор, учителя других предметов), распорядитель (учитель словесности), регулярность (еженедельно) – встречалисьи в более ранних документах, регламентировавших литературные беседы.Проект К. К. Фойгта был утвержден М. Н. Мусиным-Пушкиным с одним незначительным исправлением: беседы предписывалось проводить некаждую неделю, а дважды в месяц.
Наконец, произошло одно из важнейших вистории литературных бесед событие – их введение в целом учебном округе –75в 12 учебных заведениях (10 гимназиях и 2 дворянских институтах). Об учреждении новых занятий попечитель сообщил директорам в циркуляре от 2 ноября 1844 года [148, л. 7].Тем же числом датировано донесение М. Н. Мусина-Пушкина об учреждении литературных бесед министру народного просвещения С. С.
Уварову[148, л. 9–10], ответом на которое стало предписание главы министерства от14 декабря 1844 года с одобрением нововведения и выражением признательности за этот «знак попечительства» о пользе молодых людей [148, л. 20]. Сообщая директорам гимназий и дворянских институтов положительный отзывминистра циркуляром от 30 декабря 1844 года [148, л. 23], руководительокруга уже выражал благодарность руководителям большинства учебных заведений за представленные ему в ноябре-декабре ученические сочинения.Следующий циркуляр, касающийся литературных бесед (от 18 апреля1845), стал для М. Н.
Мусина-Пушкина одним из последних на посту попечителя Казанского учебного округа – весной 1845 года он возглавил Санкт-Петербургский учебный округ. Этот документ ещё раз позволяет убедиться вовнимании, с которым попечитель относился к внедрению новой организационной формы во вверенных ему гимназиях: к циркуляру прилагалась своднаяведомость «О сочинениях, читанных… на литературных беседах в ноябре–декабре 1844 года», составленная К.
К. Фойгтом, в которой публиковались темывсех присланных письменных работ гимназистов с краткими отзывами профессора. Особо выделяя гимназии, приславшие лучшие сочинения и разборы,М. Н. Мусин-Пушкин требовал такого же внимания и от руководителейостальных учебных заведений, вменяя в «непременную» обязанность директорам и педагогам постоянное исполнение распоряжения о литературных беседах [148, л. 38].Традиция составления и рассылки сводных ведомостей продолжилась ив последующие 2 года, когда обязанности попечителя округа исполнял великий русский математик Н.
И. Лобачевский. Методика проведения литературных бесед под влиянием К. К. Фойгта, рассматривавшего и рецензирующего76все поступающие в округ сочинения учащихся, также продолжала совершенствоваться. В начале 1846 года в очередном циркуляре Н. И. Лобачевский,«согласно желанию профессора Фойгта», предписывал учителям всех гимназий «содействовать успехам бесед», сообщая ученикам, избирающим темы поих предметам, «советы» и указывая необходимые источники для написанияработы [149, л.
126]. В конце того же года, по требованию профессораК. К. Фойгта, избранные гимназистами темы письменных работ стали проходить утверждение учителем [149, л. 140].В некоторых гимназиях литературные беседы были очень тепло приняты учениками. По крайней мере, об этом сообщают попечителю директора.Так, руководитель Нижегородского дворянского института М. Ф. Грацинский(бывший профессор греческой словесности Казанского университета [25, с.68]) в донесении М.
Н. Мусину-Пушкину от 5 марта 1845 года сообщает, чтостаршеклассники с таким восторгом участвуют в литературных беседах, чтопозволения допустить их к этим занятиям просят и пятиклассники [149, л. 16].Высказанную мысль подтверждают и воспоминания профессора Казанскогоуниверситета Я. С. Степанова, обучавшегося в 1844–1849 годах в Вятскойгимназии; он пишет, что беседы вызывали интерес учащихся и посещалисьохотно [38, с. 79].П. П. Зеленецкий отмечает, что в некоторых городах беседы были оченьпопулярны не только среди воспитанников: на них часто присутствовали «самые интеллигентные лица города» [99, с. 101]. Это происходило, например, вНижегородской гимназии во время обучения там будущих знаменитых русских историков С.
В. Ешевского и К. Н. Бестужева-Рюмина. Кстати, сочинение первого «Пребывание Петра I в Нижнем» было признано К. К. Фойгтомлучшим в округе в 1846 году [54, с. 349].Видели в литературных беседах «новый и оригинальный способ развития дарований» некоторые педагоги старшего поколения. Директор училищНижегородской губернии Я. П. Евтропов, которого Ф. И.
Буслаев называл од-77ним из первых [130, с. 9] и главных своих воспитателей и наставников в литературе [34], в своем донесении попечителю от 25 апреля 1845 года указывална «двойную пользу» «методы» литературных бесед: во-первых, она помогаетразвиваться мышлению и письменной речи учащихся, а во-вторых, открываетнаставникам неизвестные способности их учеников [149, л. 33].Весной 1847 года в Казанском округе опять произошла смена руководителя – на пост попечителя был назначен военный генерал В. П. Молоствов[150]. В.
П. Молоствов, служивший вместе с В. И. Далем [75] и приходившийся М. Н. Мусину-Пушкину троюродным братом [59, с. 185], уделял литературным беседам старшеклассников едва ли меньше внимания, чем его родственник и предшественник. Порядок представления сочинений учениковоставался тем же: директора гимназий и дворянских институтов присылалипопечителю сочинения учащихся, тот в свою очередь перенаправлял их профессору К.
К. Фойгту (а с начала 1850-х годов – Н. Н. Буличу), К. К. Фойгтрассматривал письменные работы и рецензировал их, затем отсылал попечителю и сами сочинения, и отзывы на них, и только после этого они отправлялись обратно в гимназии. Таким образом, процесс пересылки занимал оченьдлительное время – полгода и даже более, а публикация итоговых ведомостейпроисходила порой через год. Например, ведомость за октябрь–декабрь 1845года была выслана директорам в декабре 1846 года [149, л. 140]. Получалось,что некоторые гимназисты (бывшие семиклассники) узнавали об отзывах насвои работы, уже будучи студентами университета.Наверное, именно это обстоятельство побудило руководство округа отказаться от составления подобных сводных ведомостей и ограничиться отправкой в гимназии профессорских рецензий; перестали появляться и циркуляры попечителя, касающиеся литературных бесед, а сами беседы было разрешено в 1848 году назначать один раз в месяц [115, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
