Диссертация (958818), страница 8
Текст из файла (страница 8)
272.33упомянутом письме: «Голядкин в 10 раз выше ―Бедных людей‖. Наши говорят,что после ―Мертвых душ‖ на Руси не было ничего подобного, что произведениегениальное и чего-чего не говорят они! <…> Действительно, Голядкин удался мнедонельзя. <…> Тебе он понравится даже лучше ―Мертвых душ‖, я это знаю»(XXVIII, кн. 1, 118).
Как видим, Достоевский не лишен авторского самолюбия,гордится тем, что поднялся выше Гоголя. И в этой самооценке Гогольрассматривается в качестве признанного авторитета, «мэтра», которого именнопоэтомуиважнопревзойти.Хотя,несмотрянатакуюсмелостьвпредположениях, «Мертвые души» для Достоевского по-прежнему остаютсявысшим мерилом писательского гения. Но промелькнувшая ироническая оценкаГоголя, граничащая с сарказмом, прорывается и в другом письме Достоевского, воктябре 1846 года: «Желаю вам всем счастья, друзья мои. Гоголь умер воФлоренции, 2 месяца назад» (XXVIII, кн. 1, 133). Удивляет не столько очередноемуссирование слухов, сколько странное соседство двух фраз – последняя в такомконтексте звучит жестоко своим равнодушным отношением к известию (вдействительности ложному) о кончине писателя.Перейдем к творческому диалогу с Гоголем на страницах «Петербургскойлетописи» Достоевского (1847) и остановимся на таком его аспекте, какотношение к «маленькому человеку».
В повести «Шинель» (1842) Гогольсочувствует Башмачкину: «…вечный титулярный советник, над которым, какизвестно, натрунились и наострились вдоволь разные писатели, имеющиепохвальное обыкновенье налегать на тех, которые не могут кусаться» (III, 141142). Защитить «маленького человека» - это пафос не только Гоголя, но иДостоевского. Он прямо ссылается на приведенный выше эпизод «Шинели»,рассуждая в «Летописи» о поступках людей, которые, подталкивая друг друга наполезную деятельность, «готовы обвинить своего же собрата, может быть, ипотому только, что он не очень кусается, как уже заметил раз Гоголь» (XVIII, 31).Перед нами почти точная цитата со ссылкой на автора. К.С. Аксаков считал, что,как бы низко ни пал герой у Гоголя, мы всегда признаем в нем человека,34созданного «по образу Божию»1. Видел ли Достоевский в Акакии Акакиевичеавторский замысел «образа и подобия Божия» - трудно сказать однозначно,потому что Макар Девушкин, как известно, спорит с автором «Шинели».
Хотя, поутверждению французского исследователя Мельхиора де Вогюэ, именноДостоевскому принадлежат слова об истоках творчества русских писателей: «Всемы вышли из ―Шинели‖ Гоголя»2.Современные исследователи этой повести (Ч. Де Лотто3, Ю.В. Манн4, О.Г.Дилакторская5 и др.) выявляют в герое Гоголя ассоциации с агиографическойлитературой,с литературойсвятоотеческой.Взятыйнепосредственноизгородского анекдота образ Башмачкина в проекции на этот религиозносимволический ряд внешне смотрится пародийным воплощением высокихобразцов, их кривым зеркалом. Что для самого Гоголя отнюдь не служилоповодом для сатирической оценки, а было источником того самого «видимогомиру смеха и незримых, невидимых ему слез», о которых он так вдохновеннопишет в начале 7 главы «Мертвых душ».
Авторская оценка Башмачкина не былаоднозначной, в этом образе парадоксально соединилось «высокое» (доброта,трудолюбие, кротость) и пошлое (духовная и творческая ограниченность). Нельзясказать с уверенностью, чувствовал, понимал ли молодой Достоевский больавтора-христианина за искаженную, опошленную душу своего героя, видел ли он вего смехе попытку упрекнуть человека «им самим», о которой Гоголь настойчивопишет в «Выбранных местах»: «...если вы узнаете все душевные его силы, данныеему на добро и которые он поворотил во зло или вовсе не употребил, тогда высумеете так попрекнуть его им же самим, что он не найдет себе места, куда емуукрыться от самого же себя» (VIII, 351).
Возможно, на этапе создания «Бедныхлюдей» Башмачкин для Достоевского – это карикатура на человека как «образа иподобия Божия», образ сатирический. И устами Макара Девушкина он критикуетГоголя1занесоответствие(вдействительности,мнимое)образагерояСм. об этом: Аксаков К.С. Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова, или Мертвые души» //Якушин Н.И., Овчинникова Л.В.
Русская литературная критика. М.: Камерон, 2005. С. 383.2См. об этом: Селезнев Ю.И. В мире Достоевского. М.: Советский писатель, 1980. С. 125.3Лотто Ч. Де Лествица «Шинели» // Вопросы философии. 1993. № 8. С. 58-83.4Манн Ю.В. Карнавал и его окрестности. С. 656-681.5Дилакторская О.Г. Петербургская повесть Достоевского. 349 с.35христианскому идеалу самого же Гоголя. Идет борьба за Гоголя с самим жеГоголем. Позднее мы докажем, что на каторге Достоевский увидит человека вНоздреве, Манилове и других персонажах Гоголя. Пока же можно сказать, что воценке Гоголя как родоначальника «натуральной школы» автор «Бедных людей»ощущал некоторое расхождение между авторским идеалом и его художественнымвоплощением, трактуя последнее как сугубо сатирическое и не соглашаясь с ним.Однаизпроблем,объединяющихавторов«Выбранныхмест»и«Петербургской летописи», - подвиг во имя высокой цели и связанный с нимидеал русского «богатырства».
Гоголь пишет: «Каждый из нас опозорил до тогосвятыню своего званья и места (все места святы), что нужно богатырских сил нато, чтобы вознести их на законную высоту» (VIII, 291-292). Достоевскийотмечает: «...все хотят серьезного занятия, многие с жарким желанием сделатьдобро, принесть пользу и начинают уже мало-помалу понимать, что счастье не втом, чтоб иметь социальную возможность сидеть сложа руки и разве дляразнообразия побогатырствовать <…>» (XVIII, 30-31).
Г.М. Фридлендер считает,что так Достоевский «отдал предпочтение серьезной общественно-полезнойдеятельности<…>,противопоставивеевозможностиэпизодически―побогатырствовать‖»1. В этой фразе Достоевского заключен намек на известнуюпритчуиз«Мертвыхдуш»,вкоторойавторпоказываеткроткого,философствующего отца семейства Кифу Мокиевича и его сына – сильного,плечистого Мокия Кифовича. Для Гоголя идеалом русского человека былогармоничное сочетание в нем богатырства духа с богатырством внешней силы,поэтому он сожалеет, что герои притчи по пустякам расходуют недюжинныеумственные и физические возможности. О богатырстве как о духовном подвигево имя высокой цели Муразов скажет Чичикову: «…делайте добро насильно, безлюбви к нему.
<…> Заставьте <себя> только несколько раз, - потом получите илюбовь. <…> Царство нудится, сказано нам. <…> Эх, Павел Иванович, ведь <у>вас есть эта сила, которой нет у других, это железное терпенье - и вам ли не1Фридлендер Г.М. Примечания: Петербургская летопись // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. В 30 т. Т. 18. Л.:Наука, 1978. С. 219–220.36одолеть? Да вы, мне кажется, были бы богатырь» (VII, 114). Возможно, такпроблема человека как «образа и подобия Божия», поставленная СвященнымПисанием, актуализируется Гоголем и, вслед за ним, Достоевским.Следующийаспекттворческогодиалогаписателей-проблема«просвещения» в трактовке Гоголя и Достоевского. С Белинским создателя«Бедных людей» объединяло отрицательное отношение к крепостному праву ителесным наказаниям, вера в прогресс, правовые институты и демократическиесвободы, идея социалистического переустройства общества.
Иных убежденийпридерживался Гоголь, что отмечено И.П. Золотусским: «…для него просветитьчеловека значило не только образовать его ум, дать ему сведения о новейшихзнаниях и сами знания, но и ―просветлить‖ его всего – то есть сочетатьобразование с уважением к ―небесному закону‖.
Поэтому столь туманно звучалодля него общее слово ―прогресс‖»1. Летом 1847 года Гоголь пишет в одной изредакций письма Белинскому: «Вы говорите, что спасенье России в европейскойцивилизации. <…> Хоть бы вы определили, что такое нужно разуметь подименем европейской цивили<зации>, которое бессмысленно повторяют все. Тут<…> все друг друга готовы съесть, и все носят такие разрушающие, такиеуничтожающие начала, что уже даже трепещет в Европе всякая мыслящая голова<…>» (XIII, 438).
Гоголь, в отличие от Белинского, считал европейский путьпрогресса обманчивым, призрачным; революционную борьбу – разрушением;просвещение – прежде всего «просветлением» душ каждого2, а уже потомзнанием как таковым, образованием в смысле постижения наук. Ниже мыпокажем, что европейскому материальному прогрессу Гоголь предпочиталрусский патриархальный быт3. Е.Е.
Дмитриева раскрывает сложное отношениеГоголя к просвещению. Писатель рассматривал два окказиональных синонима:цивилизация и просвещение. Производное от французского слова «civilisation»1Золотусский И.П. Гоголь. С. 378. О полемике Белинского с Гоголем см. также: Манн Ю.В. «Душа мояизнемогла…»: спор с Белинским // Гоголь. Завершение пути: 1845-1852.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
