viktor_frankl_osnovy_logoterapii (855235), страница 45
Текст из файла (страница 45)
Она равно далека иот логического рассуждения, и от морального увещевания. Образно говоря, роль логотерапевта ближе роли офтальмолога, нежелихудожника. Художник стремится передать картину мира, как он еевидит; офтальмолог старается дать нам возможность видеть миртаким, каков он в реальности. Роль логотерапевта состоит в расширении и прояснении поля зрения пациента с тем чтобы весьспектр смыслов и ценностей стал видимым и осознаваемым им.Логотерапия не стремится навязывать какие бы то ни было суждения пациенту, ибо истина утверждает себя сама и не нуждается вовмешательстве.196Человек в поисках смысла: введение в логотерапиюДекларируя, что человек - существо ответственное и что он должен актуализировать потенциальный смысл его жизни, я хотел быподчеркнуть, что подлинный смысл жизни должен быть найден в окружающем мире скорее, нежели в самом человеке или в его собственной психике, как если бы она была замкнутой системой.
Точно так жереальная цель человеческого существования не может быть достигнута посредством так называмой самоактуализации. Человеческоесуществование в сущности скорее самотрансцендентно, нежели самоактуализируемо. Самоактуализация вообще не может быть цельюпо той простой причине, что чем больше человек будет стремиться кней, тем больше он будет промахиваться.
Ибо только в той мере, вкакой он будет посвящать себя осуществлению цели его жизни, он ибудет себя актуализировать. Иными словами, самоактуализация небудет достигнута, если это становится самоцелью, но может быть лишьсопутствующим эффектом самотрансценденции.Мир нельзя рассматривать как просто выражение своей самости.Не следует рассматривать также мир и как просто инструмент, иликак средство для достижения самоактуализации. В обоих случаях видение мира, или Weltanschauung, превращается в Weltentwertung, т. е.обесценивание мира.До настоящего момента мы рассматривали смысл жизни как постоянно изменяющийся, но никогда не исчезающий. Согласно логотерапии, мы можем реализовать смысл жизни тремя различными способами: 1) через деятельность; 2) через переживание ценностей; 3) через страдание.
Первый путь - путь достижения - или исполнения вполне очевиден. Второй и третий нуждаются в пояснениях.Второй путь отыскания смысла жизни состоит в созерцании явлений природы или культуры, а также в переживании любви.8. Смысл любвиЛюбовь - это единственный способ постижения другого человеческого существа во всей глубине его личности.
Никто не может полностью понять самую сущность другого человеческого существа дотех пор, пока он не полюбит его. Посредством духовного акта любвион обретает способность видеть сущностные черты и свойства люби197Основы логотерапиимого человека; и даже более того, он начинает видеть то, что потенциально содержится в нем, то, что еще не реализовано, но должнобыть реализовано.
Кроме того, своей любовью любящая личностьделает возможным для любимого человека актуализировать эти возможности. Помогая ему осознать, чем он может быть и чем он должен стать, он делает возможным их осуществление.В логотерапии любовь не интерпретируется как просто эпифеномен сексуального влечения в смысле так называемой сублимации.Любовь - такой же первичный феномен, как и секс. Вполне нормально, если секс является способом выражения любви.
Секс оправдан исанкционирован при условии и лишь до тех пор, пока он являетсявыразителем любви. То есть любовь понимается не как просто побочный эффект секса, но, напротив, секс понимается как выражениепереживания, называемого любовью.Третий способ отыскания смысла жизни состоит в переживаниистрадания.9. Смысл страданияВ тех случаях, когда человек сталкивается с невыносимой и неизбежной ситуацией, когда он имеет дело с судьбой, которую невозможноизменить, например с неизлечимой болезнью, такой как, скажем, неоперабельный рак, именно тогда человеку дается последний шанс осуществить высшую ценность, реализовать самый глубокий смысл,смысл страдания. Ибо самое важное - это позиция, которую мы принимаем по отношению к страданию, позиция, при которой мы беремна себя это страдание.Позвольте мне привести поясняющий пример.
Однажды пожилой практикующий врач консультировался у меня по поводу тяжелойдепрессии. Он не мог пережить потерю своей жены, которая умерладва года назад и которую он любил больше всего на свете. Но как ямог ему помочь? Что должен был ему сказать? Я отказался от какихлибо разговоров и вместо этого задал ему вопрос: «Скажите, доктор,что было бы, если бы вы умерли первым, а ваша жена пережила бывас?».
— «О! - сказал он, - для нее это было бы ужасно; как сильноона бы страдала!». На что я сказал: «Видите, доктор, какими страда198Человек в поисках смысла: введение в логотерапиюниями ей это бы обошлось, и именно вы были бы причиной этих страданий; но теперь вам приходится оплачивать это, остававшись в живых и оплакивая ее». Он не сказал больше ни слова, лишь пожал мнеруку и тихо покинул мой кабинет. Страдание каким-то образом перестает быть страданием,после того как оно обретает смысл, такой, например, как смысл жертвенности.Разумеется, это не было терапией в собственном смысле слова, таккак, во-первых, его отчаяние не было болезнью, и, во-вторых, я не могизменить его судьбу, возвратить ему его супругу. Но в тот момент я сумелтак изменить его отношение к его неотвратимой судьбе, что с этого времени он мог, по крайней мере, видеть смысл в своем страдании.
Один изосновных принципов логотерапии состоит в том, что главным стремлением человека является не получение удовольствия или избегание страдания, но, скорее, поиск смысла. Вот почему человек готов даже страдать, при условии, разумеется, что его страдание имеет смысл.Нет нужды говорить, что страдание не будет иметь смысла, еслионо не абсолютно неизбежно, например рак, который може! быть вылечен хирургическим путем, не должен приниматься пациентом какего крест, который он должен нести. Это было бы мазохизмом скорее,нежели героизмом. Но если доктор не может ни вылечить болезнь, нипринести облегчение больному снятием его боли, он должен задействовать ею способность реализовать смысл его страдания.
Традиционнаяпсихотерапия ориентировалась на восстановление способности человека трудигься и радоваться жизни; логотерапия принимает эти задачи,но идет дальше, восстанавливая способность страдать, если это необходимо, посредством отыскания смысла даже в страдании.В этом контексте Эдит Вейскопф-Джельсон1 утверждает в своейстатье по логотерапии, что «наша современная философия психогигиены акцентирует идею, что люди должны бьпь счастливы, что несчастье является симптомом дезадаптации. Такая ценностная система может быть ответственна за тот факт, что бремя неизбежного несчастья усиливается чувством несчастья от того, что ты несчастен».А в другой работе2 она выражает надежду, что логотерапия «может1Е.
Wfisskopf-Joelson. Some Comments on Viennese School o f Psychiatry // J. Abnorm,Soc. Psychol. 1955. Vol 51. P. 701).2E. Weisskopf-Joelson. Logotherapy and Existential Analysis // Acta psychother. 1958.Vol. 6. P. 193-204.199Основы логотерапиипомочь противодействовать некоторым нездоровым тенденциям всовременной культуре США, где неизлечимо больному дается слишком мало возможности быть гордым своим страданием и считать егоскорее облагораживающим, нежели принижающим», так что «он нетолько несчастен, но еще и стыдится того, что несчастен».Бывают ситуации, когда человек лишен возможности выполнятьработу или радоваться жизни; страдание, которого нет возможностиизбежать, нельзя исключить.
В мужественном принятии такого страдания жизнь обретает и сохраняет смысл до конца. Иными словами,смысл жизни безусловен, ибо включает даже потенциальный смыслстрадания.Позвольте мне рассказать о том, что было, может быть, самымглубоким моим переживанием в концентрационном лагере. Ш ансы выжить в лагере были не более чем один к двадцати, как можнолегко проверить точной статистикой.
Спасти рукопись моей первой книги, которую я прятал под одеждой, когда прибыл в Освенцим, представлялось невозможным. Таким образом, я должен былпережить потерю моего духовного детища. И в тот момент мнеказалось, что ничего и никого не останется в этой жизни послеменя: ни естественного, ни духовного дитя! Так я столкнулся с вопросом, не была ли моя жизнь в этих обстоятельствах окончательнолишена всякого смысла?Я не знал, что ответ на этот вопрос, которым я ужасно мучился,уже заготовлен для меня, и что скоро я его получу. Случилось так, чтомне пришлось поменяться одеждой с заключенным, который сразупосле прибытия в Освенцим был отправлен в газовую камеру.
Вместомоей рукописи я нашел в кармане вновь приобретенного пальто всеголишь одну страницу, вырванную из еврейского молитвенника, где былаглавная еврейская молитва «Shema Gisrael». Как мог я истолковатьтакую «случайность» иначе, чем призыв жить моими мыслями, вместо того чтобы просто заносить их на бумагу?Несколько позже, я помню, мне казалось, что я умру в скоромбудущем. В этой критической ситуации, однако, мои заботы отличались от забот большинства моих товарищей. Они задавались вопросом: «Переживем ли мы лагерь? Потому что если нет, то все эти страдания не имеют смысла».
Меня же осаждал вопрос: «Имеют ли смыслвсе эти страдания, эта смерть вокруг нас? Потому что если нет, тогда200Человек в поисках смысла: введение в логотерапиюв конечном счете нет смысла в выживании; потому что жизнь, смыслкоторой зависит от того, удастся избежать смерти или нет, вообще нестоит того, чтобы жить».10. Метаклинические проблемыВсе больше и больше врач сталкивается с вопросами: Что естьжизнь? Что такое страдание, в конце концов? Действительно, к психиатру сегодня приходят пациенты скорее с человеческими проблемами, чем с невротическими симптомами.
Некоторые из людей, которые в наше время обращаются к психиатру,, в прежние времена обращались бы к пастору, священнику или раввину; но теперь они частоотказываются иметь дело с ними, так что врачу приходится скореесталкиваться с философскими вопросами, чем с эмоциональнымиконфликтами.11. ЛогодрамаЯ хотел бы привести следующий пример. Однажды мать мальчика, умершего в возрасте одиннадцати лет, была доставлена в мою клинику после попытки суицида. Мой сотрудник, доктор Коцоурек, предложил ей принять участие в терапевтической группе, и случилось так,что я вошел в помещение, где он проводил сеанс психодрамы. Этапациентка рассказывала свою историю. После смерти ее мальчика онаосталась одна с другим, старшим сыном, инвалидом после перенесенного детского паралича. Несчастный мальчик вынужден был передвигаться в кресле.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
