диссертация (1169563), страница 20
Текст из файла (страница 20)
В последовавшей немногим позжедискуссииопределахкомпетенцийЕЭСЕвропейскаяКомиссияподруководством последовательного федералиста В. Хальштейна настаивала наусилении системообразующих институтов ЕЭС, в особенности Комиссии какглавного политического органа, что делало их своего рода функциональнойзаменой национальных государств250. В. Хальштейн намеревался придать своемуведомству черты европейского правительства, регулирующего вопросы, какобщей внешней политики, так и политики безопасности.Отметим также, что за декаду с 1950-го по 1960 гг. Европейские Сообществав области внешней торговли и экономики установили контакты со многимигосударствами, часть из которых возникла на волне постколониализма и потомусохранялаисторическуюметрополиями.250Темнепреемственностьменее,сследующеебывшимиевропейскимдесятилетиенаглядноБида Д. А.
Люксембургское соглашение и кризис наднациональности в европейской интеграции в 60-е – 70-егоды ХХ века. - Тамбов: Грамота, 2011. С. 34.89продемонстрировало,чтодляполноценногопозиционированияЕСвмиросистеме, внешнеполитические компетенции и дипломатии национальныхгосударств-участников необходимодополнить некиммежгосударственнымкоординирующим принципом.Важным практическим шагом в этом направлении стало учреждение наЛюксембургской сессии министров иностранных дел стран «шестерки» в 1970году Европейского политического сотрудничества (ЕПС)251.Дальнейший важный шаг в развитии институциональной интеграционнойсреды Европы связывают с учреждением Европейского совета, который долженбылдаватьустановочные«политическиеориентиры»252дляразвитияинтеграционных процессов, многие из которых находили воплощение в видемногочисленныхсаммитовглавгосударствиправительствиработевнутриевропейской дипломатии.
Парижская встреча 10 декабря 1974 годаопределила, что формат саммитов упраздняется, и вместо него собственно ивозникает Европейский совет как формат встреч лидеров государств и министровиностранных дел три раза в год.Следующейважнейшейперестройкойинституциональнойсредыевропейской интеграции стала, по мнению М. Берджесса, серия из восьмирезолюций Европарламента об институциональных реформах интеграционнойсреды 1980-1982 гг.253. Помимо них Лондонский доклад ЕПС от 13 октября 1981года254 позволил Еврокомиссии подключаться к функционированию ЕПС на всехуровнях выработки общей внешней стратегии. Министры иностранных делдобились единодушия в оценках дальнейшей евроинтеграции как процесса,напрямую зависящего от возрастающей эффективности скоординированной251Communiqué of the meeting of Heads of State or Government of the Member States at The Hague. [Электронныйресурс].
– Режим доступа: http://www.cvce.eu/obj/final_communique_of_the_hague_summit_2_december_1969-en33078789-8030-49c8-b4e0-15d053834507.html.252Фадеева Т. Федералистская модель Европейского Союза // МЭиМО. № 6, 2000. С. 24-33.253Burgeess M. Federalism and European Union: the Building of Europe, 1950-2000. – London: Routledge.
2000.254Report on European Political Cooperation, London, 13 October 1981. [Электронный ресурс]. – Режимдоступа:http://www.cvce.eu/content/publication/2002/1/18/869a63a6-4c28-4e42-8c41-efd2415cd7dc/publishable_en.pdf.90внешней политики и расширения для этих целей инструментальной и правовойбазы255.Вышеперечисленные документы можно считать подготовкой европейскогоинтеграционного поля к принятию в 1986 году Единого европейского акта(ЕЕА)256, который, в свою очередь, подготовил почву для принятияМаастрихтского и Амстердамского договоров. Благодаря ЕЕА возниклимеханизмы координации Сообществ и ЕПС, а его важнейшей новеллойстановится расширение интеграционного процесса посредством юридическогозакрепления принципа координации внешних политик государств-членов.Последующий виток интеграции связан с подписанием 7 февраля 1992 года вМаастрихте Договора о Европейском Союзе, который вводил параллельнуюучрежденному еще в 1957 году ЕЭС интеграционную структуру и впервые прямозаявлял о проведении общей внешней политики как одной из первостепенныхзадач257.
Маастрихтский договор первым за много лет в разделе V (статьи 11-28)напрямую возвращался к чувствительной теме «перелива» интеграционныхявлений на сферы, доселе относимые к предмету национального суверенитета:общую внешнюю политику и политику безопасности (ОВПБ, ставшую одной из«трех опор» ЕС 258 ). При этом, в отличие от первой опоры – трех Сообществ(ЕОУС, ЕЭС и Евратом), где механизм принятия решений имел общеевропейскуюприроду – во внешней и оборонной политиках ЕС решения государствамиучастниками принимаются межправительственно. При этом, в соответствии сдоговором каждая страна обязуется прикрепить к Европейской комиссиипостоянного дипломатического представителя259. Быть может то обстоятельство,что ОВПБ смогла юридически возникнуть только при «Маастрихтской попытке»было связано с тем, что до этого идея самостоятельного осуществления255The London Report / Bulletin – EC. № 3, 1981. Рр.
14-17.Кочин И. А. Об источниках и правовой природе европейского политического сотрудничества // ВестникНижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Выпуск 1(5). – Н. Новгород: Изд-воНижегородского университета, 2002. С. 51.257Vertrag uber die Europaische Union Amtsblatt № C 191 vom 29. Juli 1992. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://www.europarl.europa.eu/brussels/website/media/Basis/Geschichte/EGKSbisEWG/Pdf/VERTRAG_Maastricht.pdf.258Ландо Д. Д., Самарин В.
И. Европейское публичное право: монография. – М.: Проспект, 2015.259Зонова Т. В. Дипломатические структуры Европейского союза: учебное пособие / под ред. Т. В. Зоновой;МГИМО(У) МИД РФ. – М.: РОССПЭН, 2004. С. 311.25691европейскимистранамистратегийколлективнойбезопасностивстречаласопротивление в Вашингтоне, где на весь срок ведения холодной войны данныезадачи полагались прерогативой НАТО.Договор определял, что все три опоры образуют единый и ужефункционирующий ipso facto каркас, а, значит, собственно дипломатические ивнешнеполитические задачи находятся в теснейшем взаимном контакте состановлениемвнутреннейполитической,экономической,социальнойикультурной баз ЕС 260 . Так, статья 3 гласила, что «в Союзе действует единаяинституциональная структура, которая должна обеспечить согласованностьдеятельности, осуществляемой для достижения его целей, с соблюдением иопорой на достигнутый в Сообществе уровень интеграции»261.
С другой стороны,были усилены и процессы дифференциации (дифференцированной интеграции)европейского поля, поскольку договор не препятствовал установлению илиразвитию углубленного сотрудничества между двумя и более странамиучастницами.Особенностью конкретно дипломатического арсенала ОВПБ как второй изопор в редакции Маастрихта стало то, что директивы, регламенты и решенияСообществ теряют актуальность для второй опоры, которая приобретает своиэксклюзивные инструменты: совместные действия и общие позиции. Общиепозиции существовали в арсенале европейской дипломатии и ранее, но спринятиемМаастрихтскогодоговорасталиноситьобщеобязательныйполитический характер для стран-участниц, которые обязуются отныне выражатьи поддерживать общую позицию в международных организациях и намеждународныхконференциях.Посредствомвыработкиобщихпозицийпроисходит определение подхода Евросоюза к особой географической либотематической проблематике.260Уместно вспомнить в этом контексте «Повестку дня 2000», в котором ЕС увязывает европейскийэкономический потенциал и его развитие с поиском новой внешней политики.
См.: Юдина И. Н. «Повестка дня2000»: для более сильного и расширенного Союза // Европейские исследования. № 1 (2), 1999.261The Treaty on European Union, signed at Maastricht on 7 February 1992 // Official Journal of the EuropeanCommunities. Volume 35, 29 July 1992. P. 5.92ОВПБ была основана на т.н. углубленном межправительственномсотрудничестве (интерговерменталистский подход), где институты/структурыевродипломатии мыслятся в качестве площадок для встреч стран-участниц ЕС.Нечеткостьжевраспределениикомпетенциймеждунациональнымиобщеевропейским уровнями, в том числе по вопросам согласованного проведенияОВПБ, побудила авторов Маастрихтского договора в § 3 статьи 5 сформулироватьпринцип субсидиарности, согласно которому в областях совместной компетенцииСообщество действует, если необходимые масштабные и результативныедействия не могут быть успешно достигнуты странами-участницами, но могутбыть осуществлены наилучшим образом самим Сообществом.ОВПБнекотороевремякомплексновоспринималасьевропейскимиполитологами как полноценная внешнеполитическая ипостась ЕС, сопоставимая страдиционной дипломатией национальных государств262.
Однако практикапоказала, что ОВПБ не смогла создать новых общих внешнеполитическихакторов, без которых качественный переход к совместной внешней и военнооборонной политикам попросту невозможен263.В «евродипломатии после Маастрихта» появлялись и новые инструменты дляработысновымипартнерами(большаячастькоторыхбылипост-коммунистическими странами или регионами в стадии своего геополитическогосамоопределения). В их числе: секторальные и многосторонние соглашения сгруппами стран, макрорегиональные саммиты (например, саммиты ЕС –Латинская Америка 1999 и 2002 гг.) или двусторонние соглашения ЕС – АСЕАН(вроде декларации «Новая динамика» 1997 года264). Объявленная еще в 1990 году«новая средиземноморская политика» ЕС получила важное продолжение в видеДекларации о сотрудничестве в сферах политики и безопасности, экономики ифинансов, социальных и гуманитарных проблем (она же Барселонская декларация262Nutlall S.
Т. European Foreign Policy. – Oxford: Oxford University Press, 2000.Nuttal S. The CFSP Provisions of the Amsterdam Treaty, an Exercise in Collusive Ambiguity // CFSP Forum. 1997. NB3. Pp. 1-2.264Creating a New Dynamic in EU – ASEAN Relations. Communication from the Commission to the Council, theEuropean Parliament and the Economic and Social Committee. – Brussels: Commission of the European Community,1996.263931995 года 265 ) и создании Средиземноморского союза. Следует отметить ипринятое в Котону в июне 2000 года соглашение о партнерстве между ЕС истранами Африки, Карибского бассейна и Тихого океана266.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
