диссертация (1169146), страница 44
Текст из файла (страница 44)
Наличие таких интересов у государственного управления показывает,например,социологизВеликобританииП.Скотт,замечающий,что«глобализация – это не интернационализация, предполагающая существованиенационального государства, которое глобализация отрицает и даже относится кнему враждебно. Глобализация подразумевает фундаментальное изменениемирового порядка, при котором национальные границы утрачивают свое значениеблагодаря развитию высоких технологий и массовой культуры»344.У глобализации много «лиц», и одно из них, – предпринимательское.Предпринимательский вектор глобализации не только не связан с поглощениемнауки и образования «рыночной идеологией», но, напротив, в силу освобожденияпредпринимательской мотивации (по В. Зомбарту, Й.
Шумпетеру, Р. Бреннеру)значительно повышает «давление» знаний на общество, не устраняя, аподтверждая общественное благо образования и науки.В формирующейся предпринимательским сектором «экономике знаний»государство сократило финансирование высшего образования. Рынок потеснилгосударство, но это – стратегическая тенденция, идущая от «экономики знаний», авовсе не тенденция «свертывания социальных программ». Не только в США, но344Скотт П. Глобализация и университет // Alma Mater, 2000.
№ 4. – С. 5.205также и в большинстве западноевропейских стран в 1970–1990-е годысоотношение государственных расходов на высшее образование в расчете наодного студента снижалось345. Эта тенденция заметна и в XXI веке.Однако важно подчеркнуть, что при этом высшее образование вэкономически развитых странах стало реально массовым. Именно задачакадровогообеспеченияинновационнойстратегиипредпринимательствавынуждает деловые круги все более активно вмешиваться в процесс образованияипредъявлятьсистемеобразованиясвоитребования.Именновпредпринимательских кругах была сформулирована главная задача образования вXXI веке: «обеспечение непрерывной подготовки «человеческого ресурса» крентабельному использованию в постоянно меняющихся условиях»346.В условиях третьей промышленной революции, которую мир переживаетсегодня, социальный контракт эпохи второй промышленной революции,основанный на принципах фордизма в экономике и концепции «государства –доброго гения» в социальной сфере, не отвечает императивам XXI века.Стержневой принцип нового социального контракта – образования для всех втечение всей жизни предполагает, что образовательные учреждения должныформировать у людей стремление к знаниям как гарантию высоких социальноадаптационных способностей в условиях быстрых технологических сдвигов.
Приэтом эксперты предостерегают от упрощенного подхода к реализации принципанепрерывногообразованиядлявсех.Данныйпринциппредполагаетформирование «обучающегося общества», в котором для индивида уже не будетчетко разграниченных «трех периодов жизни» – учащегося, трудящегося ипенсионера. Но будет приоритет непрерывного обучения взрослого человека, стем, чтобы он, пока трудоспособен, мог полноценно участвовать в социальноэкономической жизни. В такой социально-экономической системе вузы меняютсвою функциональность, отказываясь от своей традиционной роли «башен из345См.: Alexander, K. The Changing Face of Accountability // Journal of Higher Education. – Ohio, 2000. – Vol.
71. – №4, – P. 418.346Цит. по: Животовская И.Г. Указ. соч. – С. 29.206слоновой кости» и стать одним из основных генераторов экономического исоциально-культурного развития.Таким образом, современное предпринимательство с его высоким спросом назнания играет роль ключевого фактора перехода на инновационный путьразвития. Предпринимательская мотивация привлекает в рыночную экономикузнания через менеджмент. Исследователи фиксируют такой феномен современнойпредпринимательскойкультуры,как«гибкийменеджмент»–усилениепредпринимательской составляющей стратегии предприятий через их уход отзастывшихорганизационно-управленческихсхемкорганизационно-управленческим инновациям, упреждающих развитие рыночных тенденций и,таким образом, обеспечивающих устойчивую рыночную нишу предприятия.При этом отмечается, что рост «предпринимательского духа» современнойрыночнойэкономики,сопровождаемыйраспространением«гибкого(инновационного) менеджмента», оказывает влияние на социальное управление вцелом.
В экономико-социологических исследованиях констатируется, что системагибкого менеджмента, восходящая к частному сектору, воспринимается также игосударственными управленческими структурами, отчетливо стремящимися уйтисегодня от классического бюрократизма к более гибкому управлению347.Стратегическая роль предпринимательства в рыночной экономике всегдазаключалась в поддержании инновационной активности на рынке, а в настоящеевремя эта роль превращает национальную экономику в так называемуюнациональную инновационную систему (НИС).
О том, что НИС существует какимманентнаяхарактеристика(пустьпокаинезавершеннаявсвоемформировании) развитых стран и сама является крупнейшей в историичеловечества социально-экономической инновацией, свидетельствуют опросы347См.: Sushil. Flexible Systems Management: An Evolving Paradigm // Syst. res. behav. sci. – N.Y., 1997. Vol. 14.
№ 4,– P. 263; Hammer, M., Champy, J. Reengineering The Corporation: A Manifesto for Business Revolution. – L., 1994. – 256р.; Upton, D. The Management of Manufacturing Flexibility // California Management Review, 1994. Vol. 36. № 2. – P.72–89; Гапоненко А.Л. Новые технологии менеджмента в государственном управлении // Аль Пари. – Алматы, 2000.№ 3–4.– С.
35–38.207международных, в том числе российских, экспертов, назвавших самымвыдающимся открытием богатого на инновации XX века не что иное, как НИС348.Показательно экспертное определение НИС, согласно которому НИС –рыночная(свысокоразвитымпредпринимательскимсектором)системавзаимосвязанных институтов, предназначенных для того, чтобы создавать,хранить и передавать знания, навыки и артефакты, определяющие новыетехнологии349. Это фактически определение «экономики знаний», элементыкоторой на всем протяжении индустриальной истории общества формировалпредпринимательский спрос на знания.ТемсамымНИСвыступаеткакконцентрированноевоплощениефундаментального механизма рефлексивного детерминизма механизма, вкотором общественный спрос на знания и, соответственно, их «давление» наобщество создается социальным слоем предпринимателей.
Чтобы механизм этотдействовал устойчиво, от государственного управления требуется поддерживатьпредпринимательский дух национальной экономики на высоком уровне. Отгосударственного управления требуется создание структурных условий дляразвития не «вообще рыночной», но именно предпринимательской экономики. Истартовым для развития предпринимательской экономики структурным условием,является построение экономики МСБ, что и реализуется вдинамичноразвивающихся странах, от США до Индии.В России с 2004 года государственная социально-экономическая политикасделала ставку на экономику крупных государственных корпораций.
Стесненныеусловия для малого и среднего бизнеса продолжают сохраняться. Тем самымвектор национальной экономики не совпадает с вектором предпринимательскойэкономики, - при всей «обтекаемой» политической риторике.348См., напр.: Гохберг Л. Национальная инновационная система России в условиях «новой экономики» // Вопросыэкономики, 2003. № 3. – С.
26-44; Иванова Н. Национальные инновационные системы / под ред. А.А. Дынкина. –М.: Наука, 2002. – 244 с.349См.: Metcalf, S. The Economic Foundations of Technology Policy: Equilibrium and Evolutionary Perspectives //Handbook of the Economics of Innovation and Technical Change / Ed. by P. Stoneman. – L.: Blackwell. 1995. – P. 409512.208Невозможнообойтивниманиемивопросопроводимойв России реформе высшего образования, которая, если судить по декларациям,как раз и направлена в сторону координации спредпринимательскойэкономикой. Образовательный процесс представляет собой педагогическиорганизованную социализацию в интересах личности и общества.
При всеммногообразии факторов, влияющих на этот процесс, государственная политика впериод реформ задает главный вектор «приложения сил» и общую траекториюизменений, связанных с системой образования. Поэтому чрезвычайно важно, какиеименно социальные ценности принимаются, или по умолчанию предполагаются,государственными структурами.Так, например, присоединение России в 2003 году к Болонскому процессуобязывает нашу страну провести реформирование образовательной системы ивыполнить ряд условий, среди которых введение сравнимых квалификаций вобласти высшего образования и двухступенчатой системы (бакалавриат –магистратура), использование академических кредитов европейского образца(ECTS), переход на принципы модульного обучения и многое другое.Выполнение данных условий должно способствовать формированию единогоевропейскогообразовательногопространствастакимиважнымиегохарактеристиками, как сопоставимость программ обучения, академическаямобильность студентов и преподавателей, сравнимость дипломов на рынке трудаи т.д.
Для России очевидны определенные плюсы включения в этот процесс.Помимо модернизации всего российского образовательного пространства, этоеще и конвертируемость российских дипломов, которые на Западе пока неоцениваются адекватно, за исключением документов известных вузов, таких какМГУ, МГИМО, МИФИ, МФТИ, СПбГУ и некоторых других.Однако по определенным содержательным позициям, касающимся, вчастности, сохранения фундаментальных ценностей и традиций в образовании(что также предполагается Болонским процессом), ситуация выглядит не такобнадеживающе.
Не случайно столько острых дискуссий велось в Германии и209Франции, а некоторые европейские вузы вообще отказывались двигаться в руслеБолонского процесса.В России ситуация, очевидно, сложнее всего. И не только потому, что теперьмы должны интегрироваться в более прагматичную западную систему высшегообразования,неизбежноразрушаянекоторыеисторическисложившиесяпреимущества наших вузов (одно из которых – ориентированность всего учебногопроцесса, начиная с первого курса, на более глубокую подготовку в областифундаментальных наук). Противоречивость позитивных целей реформ и реальныхнегативных тенденций отражаются и в социологических исследованиях мненийроссиян по поводу школьного образования.
Так, в исследованиях ФОМ,проведенных в 2015 году, преобладало мнение граждан об ухудшении школьногообразования (52 % опрошенных) в сравнении теми временами, когда респондентысами посещали школу. Также отмечался рост за последние 6 лет числа тех, ктосчитает, что не ЕГЭ, а прежняя система оценки знаний выпускников школ былаэффективней (с 55% до 67% опрошенных). Причем за последние 5 лет возрослочисло тех, кто считает, что уровень коррупции после введения ЕГЭ увеличился:30% опрошенных против 25%, кто говорит о снижении350.Сложности коренятся в традиционном российском расхождении ценностейдекларируемыхиценностейфактических,реальноопределяющихгосударственные решения. «Объем» подобного расхождения накапливалсявеками, а административную систему России XX столетия по «индексурасхождения», пожалуй, и сравнить не с чем.Конечно, за последние годы ситуация в структурах управления существенноизменилась.
Но укоренившееся в «генах» расхождение между декларируемыми ифактическими ценностями не исчезло. Почти избавившись от идеологической иполитической нагруженности, это расхождение продолжает свое, теперь болеескрытое, существование в области принятия и проведения государственноадминистративных решений.350См.: Россияне о среднем образовании, ЕГЭ и реформе. ФОМ MEDIA. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http//fom.ru/Nauka-i-obrazovanie/12245210Во-первых,реформапроводится«сверху»совсемиклассическиминедостатками такого подхода: отсутствие внутренней мотивации у самих вузов,обязательный прием студентов только на основе ЕГЭ351, жестко поставленныесроки перехода для всех учебных заведений, независимо от их готовности и т.п.То есть мало учитывается тот декларируемый постулат, что в сфере образованияболее предпочтительными являются методы стимулирования вузов (современнаяи сложная для менеджмента задача).Во-вторых, внимание центрируется на формальных отчетах-рапортах опроведении реформ и подготовке бумажного сопровождения учебного процесса,что составляет львиную долю рабочего времени преподавателей и сотрудниковвузов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
