Диссертация (1168848), страница 46
Текст из файла (страница 46)
Наряду с этим, требование адекватностиСм.: Ларина Т.В., Шайдуллин Т.В. Анализ развития процесса моделированиябоевых действий на примерах прошлого и настоящего // Мир образования – Образование вмире. – 2017. – №1(65). – С. 109-113.2См.: Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба заЕвропу: 1939-1940 годы. URL: http://www.wcry.narod.ru/meltyukhov/12.html(датаобращения: 16.09.2013).3См.: Никифоров Ю.А.
Советское военно-стратегическое планирование наканунеВеликой Отечественной войны // Никифоров Ю.А. Военно-исторические исследования.URL: http://www.militera.lib.ru/research/nikiforov_ya/01.html (дата обращения: 10.03.2013).4Так, германское военное руководство в планировании войны сконцентрировалосьна ее сугубо военной стороне и не учло географический, моральный и ресурсный потенциал Советского Союза, помешавший им разгромить последний к зиме.5Так, недооценка результатов военно-стратегических игр советскимкомандованием обернулась значительными потерями для войск и репрессиями высшегокомандования. В судебном процессе по итогам разгрома наших войск в июне 1941 годагенерал-полковнику Павлову Д.Г.
вменялось в вину не использование результатов данныхигр (где он был за «красных», т.е. за обороняющиеся советские войска, а Жуков Г.К. за«синих», т.е. за германцев), которые практически полностью предвосхитили действиянемцев в 1941 году. В то же время учет отмеченных на военно-стратегических играх 19401194моделей и точности результатов прогнозирования по итогам военностратегических игр нуждалось в развитии математических методов описаниябоевых действий.Методы математического моделирования боевых действий базировались на историко-научной традиции, берущей начало в античности1, актуализированной после Первой мировой войны в рамках теории конфликта интересов (Э.
Ласкер, Э. Цермело, Э. Борель). «Ключевыми вехами неклассической военной науки стали модели Ф. Ланчестера, а также количественные (восновном вероятностные) методы оценки боевой эффективности различныхвидов вооружжения»2, приведшие к упрочению в военной науке таких разделов, как исследование операций3 и теория игр.4. Игра (как обман) – технология ведения войны.Обман широко используется в боевых действиях в целях достиженияфактора внезапности. Необходимо отметить, что обман тесно переплетается спроцессами моделирования (как следствие, прогнозирования). Дело в том,что обмануть противника, не сформировав его образ, модель поведения,спектр возможных действий, практически невозможно.Обман4 и его формы (введение в заблуждение, маскировка, имитация ит.д.)призваныисказить«гносеологическуюоптику»противникаи1941 гг.
Г.К. Жуковым вариантов стратегических действий германских войск позволил быснизить наши потери на начальном этапе войны и выиграть ее гораздо раньше.1Так, в античный период начинает формироваться прикладной аспект взаимосвязиигры и военного дела в рамках попыток математического описания и моделированияпроцесса вооруженного противостояния. С исторической точки зрения одним из первыхприложений теории игр как раздела точных наук к военному делу считается деятельностьАрхимеда при организации обороны Сиракуз (См.: Гаррет Р., Лондон Д.
Основы анализаопераций на море. – М., 1974. – 270 с.).2См.: Вентцель Е.С. Введение в исследование операций. – М., 1964. – 388 с.3См.: Вагнер Г. Основы исследования операций. – М.: Мир, 1972. Т. 1. – 335 с.; Т. 2.– 488 с.; Т. 3. – 501 с.; Морз Ф., Кимбел Д. Методы исследования операций. – М., 1956. –307 с.; Саати Т. Математические модели конфликтных ситуаций. – М., 1977.
– 304 с.; ЧуевЮ.В. Исследование операций в военном деле. – М., 1970. – 256 с.; Hiller F., Lieberman G.Introduction to Operations Research. – 8th ed. – Boston. McGraw-Hill, 2005. – 1061 p.; Taha H.Operations Research: An Introduction. – 9th ed. – NY: Prentice Hall, 2011. – 813 p.
и т.д.4Так, китайский мыслитель Сунь-цзы полагал войну «путем обмана». Егомногочисленные комментаторы подробно разъясняют, как понимали положения Сунь-цзы195сформировать у него симулякры различной природы (репрезентативной илинерепрезентативной),используя,вобщемслучае,методологиюрефлексивных игр. Необходимо отметить, что содержание обмана какфактора симулякративного плана в общем виде может быть представленомаскировкой (сокрытием) и симуляцией (имитацией).Применительнокбоевымдействиям,маскировка(сокрытие)1представляется в виде репрезентативного симулякра2, который имеет своейцелью скрыть подлинные цели и действия. В истории русского военногоискусства маскировка использовалась в битве на Куликовом поле в действияхБоброка Волынского и его засадного полка, российских военнослужащих в2014 году, поддержавших самоопределение Крыма и его желание вернуться всостав России и т.д.В то же время «внутри репрезентативной модели симулякра боевойобстановкиивариантовдействийсторонобнаруживаетсебянерепрезентативная модель, заключающаяся в том, что симулякры способнывыйти за рамки оппозиции подлинник–копия и уже не предполагатьсоотношениясникакимиреальносуществующимиреферентами.Нерепрезентативная модель симулякра отрицает подлинник и функционируетв форме симуляции (имитации)3.
В процессах симуляции (имитации)о военной хитрости. Цао Гун: «В войне нет постоянной формы; искусство войны состоит вобмане». Мэй Яо-чэнь: «Без обмана невозможно применить тактический маневр, а безтактического маневра невозможно справиться с противником». Ван Чжэ: «Обман – этосредство добиться победы над противником». Чжан Юй: «В основу войны полагаютгуманность и справедливость, но для того, чтобы одержать победу, непременно нуженобман» (См.: Лобов В.Н.
Военная хитрость. – М., 2001. – 472 с).1В данном случае понятие маскировки рассматривается в философском смысле, ане как один из видов боевого обеспечения.2В рамках репрезентативной концепции «симулякр» представляется в качествеискусственной негативной сущности, искажающей (но еще не отрицающей!) отражаемуюдействительность.3Вместе с тем содержание термина «имитация» рассматривается в философскомсмысле, т.е.
как создание видимости существования процессов, явлений или предметов, неимеющих место в действительности. В таком случае, в контексте теории симулякроворигинальным образом корректируются представления о принадлежности элементовтактической маскировки – демонстративных действий и дезинформации не к способаммаскировки, а, скорее, к способам имитации (симуляции).196доминируют ложные (не соответствующие действительности) сведения осостоянии объекта, процесса»1 или возможных действий сторон.
Яркимипримерами симуляции или имитации в истории военного искусства сталиТроянский конь, а также обманные действия немцев накануне войны сФранцией в 1940 году относительно направления главного удара2, ЯсскоКишиневская операция в августе 1944 года, в ходе которой советские войскаввеливзаблуждениегерманскоекомандованиепутемимитацииконцентраций войск и танков на ложном направлении удара и т.д.В то же время, в общем случае, игра как обман в рамках классическойвойны оставалась технологией ведения последней и не имела широкогораспространениявневоенныхсферахжизнедеятельностиобществапротивника.Таким образом, роль, значение и взаимосвязь игры с вооруженнойборьбой в рамках военно-социальных практик заключаются в ее признаниисутьювойны,(моделированиеатакжебоевыхфактором,действий),выполняющимпрогностические,репрезентативныепедагогические(средство, способ воспитания и обучения воинов и полководцев) функции, ииспользовании в качестве технологии ведения войны с целью достиженияфактора внезапности.
Наряду с этим, в эпоху классических войн необходимоотметить превалирование в военно-социальных практиках сугубо военныхпрактик над актами несилового, игрового характера.Конец XX–начало XXI века ознаменовали собой качественныеизменения в характере и содержании военно-социальных практик и ихсущностного элемента – войны. В данной связи в современных военносоциальных практиках необходимо выделить черты «новых», неклассическихСм.: Казаков В.Г., Кирюшин А.Н.
Комплексное управление боевыми действиями //Военная мысль. – 2013. – №7. – С.65.2См.: Лобов В.Н. Военная хитрость. – М., 2001. – 472 с.1197войн1, которым стали сопутствовать более изощренные и масштабныеигровые практики:боевые действия, сопровождающиеся захватом и контролем территории, перестают быть главным содержанием «новой войны». Последняя преимущественно представляет собой войну с населением, а не с противником,что обусловливает значительно меньший масштаб применения вооруженнойсилы2. В результате уменьшилась вероятность крупномасштабной, «горячей»войны, поскольку произошло изменение в соотношении элементов военносоциальных практик: боевые действия значительно уступили по масштабунесиловым противоборствам игрового характера.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
