Диссертация (1168782), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Имя Павел в «Мертвых душах» отсылает к одному из апостолов, какбы намечая вектор развития гоголевского героя.Позволим здесь сделать предположение о реминисцентной природе образадяди в лесковском рассказе «Чертогон». Как Гоголь, так и Лесков, создавая своипроизведения, ориентировались, в первую очередь, на идею возможностивоскрешения человеческой души. Перед читателем предстает неоднозначнаяфигура Ильи Федосеича, в котором смешались высокая и низкая природы инациональный русский дух.
Интертекстуальный мотив воскрешения включается в«Чертогон», однако путь дяди нельзя назвать отражением православногопредставления о «духовной лестнице (лествице)», «духовной вертикали».Несмотря на то, что Илья Федосеич проходит условный путь от ада (ресторанГоголь Н. В. Письмо А. С. Пушкину. 07.10.1835. Санкт-Петербург // Гоголь Н. В.Полное собрание сочинений : в 14 т. Т. 10 : Письма, 1820−1835. 1940. С. 375.87Обзор компаративистских исследований по научной проблеме «Гоголь и Данте»освещается в работах И. А. Беляевой, А. Х. Гольденберга.
См..: Беляева И. А. Мертвые душиН. В. Гоголя. Дантовский вектор поэмы // Беляева И. А. Генезис русского классического романа(«Божественная комедия» Данте и «Фауст» Гёте как истоки жанра) : уч. пос. : в 2 ч. М.: МГПУ,2011. Ч. I. С. 95−115; Гольденберг А. Х. К проблеме дантовского архетипа в поэтике Гоголя //ИзвестияВолгоградскогогосударственногопедагогическогоуниверситета. 2007. № 5.
С. 115−119; Его же. «Гоголь и Данте» как современная научнаяпроблема // Н. В. Гоголь и современная культура : Шестые Гоголевские чтения.М. : Университет, 2007. С. 159–174.8661«Яр») до рая (покаявшись в святой обители, герой ощущает себя в раю: «он неотвержен и счастлив» [VI, 314]), где предполагается единение христианина сБогом, дядю рассказчика нельзя назвать праведником. Он сначала сознательногрешит, а затем − от всего сердца кается, причем устраивает «чертогон» невпервые: Илья Федосеич хорошо известен как в ресторане «Яр», так и вмосковском монастыре.
Финал «Чертогона» знаменует, хоть и не столь явно, как впервой редакции рассказа («Рождественский вечер у ипохондрика»), победу«веры народной» над неверием и грехом, но при этом чувствуется авторскаяирония по поводу безмерности русского духа, характерной, по Лескову, как длягрехопадения, так и для раскаянья.Провести ассоциативную параллель между образами Ильи Федосеича иЧичикова также помогают персонажи второго плана. Среди героев «Чертогона»можно распознать намек на слуг Чичикова, кучера Селифана и лакея Петрушку,путешествующих вместе с хозяином по «гоголевскому аду» (вспомним здесьтакже дантовского Вергилия): дядю в ад сопровождает «детский учитель» Рябыка,являющийся спутником Ильи Федосеича во время кутежа.
Проводниками в райдля дядюшки служат две инокини из московского монастыря. Возможно, здесьпредставлена реминисценция на «Мертвые души» Гоголя («роль губернаторскойдочки в задуманном духовном возрождении Чичикова <…> не тождественна ролиБеатриче, тем не менее некая принципиальная близость здесь очевидна»88) или наего же повесть «Рим» («героя, подобно Беатриче, способна вывести к райскомусвету красавица Аннунциата»89).Интертекстуальные связи лесковского рассказа «Чертогон» с «Мертвымидушами» актуализируются также на уровне образа дороги, который как стержень,как каркас поэмы, постоянно сопутствует Чичикову: «он в дороге видит способизбежать наказания, что свидетельствует о продолжении его движения в бездныСмирнова Е.
А. Поэма Гоголя «Мертвые души». Л. : Наука, 1987. С. 133.См.: Гольденберг А. Х. Фольклорные и литературные архетипы в поэтике Н. В. Гоголя :дисс. … д-ра филол. наук. Волгоград, 2007. С. 238.888962порока, но никак не исцелении души»90. Первый том «Мертвых душ» завершаетсялирическим отступлением, рассуждением Гоголя о направлении движения Россиии русского народа: «Русь, куда ж несешься ты <…>?»91 Лесков вызывает впамяти вдумчивого и внимательного читателя этот эпизод в «Чертогоне»,обрамляя интертекстуальными маркерами путь дяди-грешника: условное началопути (таким сигнификатором служит описание коней из повозки Ильи Федосеича:«у подъезда стоят кони-львы, сами вороные, а гривы рассыпные, шерсть какдорогой атлас лоснится, а заложены в коляску.
<…> Львы сразу приняли ипонеслись, только задок коляски подпрыгивает, а как за город выехали, ещешибче помчали» [VI, 303−304]), и поездку в заключительной части рассказа(«…не настаивая более, дядя снова сел в коляску, и мы понеслись» [VI, 311]).Гоголь был выбран Лесковым осознанно в качестве «учителя». Писательпоследовательно осваивает и интерпретирует, переосмысливает не толькоромантический метод Гоголя, характерный для периода создания первых циклов(1831−1835).
В святочных рассказах Лескова отмечаем обращение к позднемутворчеству Гоголя, проявившееся в его реалистической прозе, наиболее ярко этасвязь проявляется, начиная с 1883 года.Лесков перерабатывает и развивает темы, ставшие ключевыми для Гоголя в«Петербургских повестях», «Ревизоре», «Мертвых душах». Повести второгопериода Гоголя описывают в критическом ключе столичную жизнь Петербурга,обывательское мировоззрение, противопоставление высших и низших чиновгорода и «маленького человека». В гоголевских «Петербургских повестях» городпредставляется читателю калейдоскопом лиц на Невском проспекте, однакоавтором подчеркивается искусственность такого образа: «О, не верьте этомуНевскому проспекту! <…> Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется! <…> Онлжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночьБеляева, И. А. Генезис русского классического романа («Божественная комедия» Дантеи «Фауст» Гёте как истоки жанра).
Ч. 1. С. 115.91Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений : в 14 т. Т. 6 : Мертвые души : Том первый.1951. С. 247.9063сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов,когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов,форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы длятого только, чтобы показать все не в настоящем виде»92.В святочном рассказе Лескова «Старый гений» действие происходит уже невнасыщенноммистическимипризракамиПетербурге(«ПривидениевИнженерном замке»), а в реалистичном столичном городе, куда приезжаетстарушка-помещица в поисках справедливости: какое-то время назад онаодолжила деньги некоему франту, заложила дом, однако тот деньги ей так и невернул. Однако, в отличие от Гоголя, Лесков не дает столь подробного описаниягорода – его образ города редуцирован, но вместе с тем писателем ярко рисуетсячиновничий мир, его безразличное отношение к чужому горю.
«Высшие» чинызаявляют старой женщине: «…ищите его, поймайте, − это ваше дело, − тогда ему“вручат” [документ. – Е.Ш.]» [VII, 316].Гения, вызвавшегося помочь старушке, зовут Иваном Иванычем. Авторнарекает «спасителя» национально-маркированным обобщенным типичнымименем, равнозначным выражению «русский человек», в историях которого, какнапишет позже Лесков в одном из своих «рассказов кстати»93, «большесказывается находчивость, бойкость и тонкость плутовского пошиба» [VII, 451].Благодаря гениальности, а по сути, обману и плутовству, справедливость в итогеторжествует: после драки в публичном месте, организованной «старым гением»,должника задерживает полиция.
Узнав, как зовут господина, ему вручаютдокумент, согласно которому он должен погасить долг. Конечно, финал рассказаможет ввести в заблуждение читателя, но не стоит думать, что Лесков воспеваетподобный обман, даже направленный на благое дело. Иван Иваныч, конечно,оказывается хитрее системы чиновничества, но он не является героем-Гоголь Н. В. Невский проспект // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений : в 14 т. Т. 3 :Повести.
1938. С. 45−46.93Рассказ Лескова «Старинные психопаты» (1885).9264праведником. Рассказ «приправлен» горечью, сатирически изображающейрусское общество: гений совершает благое дело за деньги, а не по веленью души,а кроме того, драка не настоящая, а подстроенная.Таким образом, несмотря на то, что использованный прием, пусть и с долейлукавства, возымел эффект, Иван Иваныч является, скорее, антигероем.
Рассказ«Старый гений» ориентирован на внимательного и вдумчивого читателя,способного увидеть не просто вкрапления гоголевской темы столицы ичиновничества в творчество Лескова, а то, как эта тема получает свое развитие икак писатель показывает, насколько глубоко поразила общество эта болезнь. Мирискусственного гоголевского Петербурга, в котором все видится «наоборот»,«наизнанку», доведен до большего абсурда с помощью лесковского гения:организация драки для восстановления справедливости и прав старушки.В другом святочном рассказе, «Белом орле», очевидны пересечения с«Ревизором» Гоголя. Герменевтическими указателями, в частности, являютсясюжетные и персонажные соответствия: вельможа Галактион Ильич получаетпоручение, по которому он должен отправиться в отдаленную местность дляпроверки.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
