Диссертация (1168782), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Во многихгоголевских повестях и рассказах волшебное пространство не всегда четко51отделено и противопоставлено бытовому: дочь хуторского сотника, панночка,оказывается ведьмой; Солоха из «Ночи перед Рождеством», несмотря на своюведьмовскую сущность, угощает «жирными со сметаной варениками», ходит вцерковь; Вакула, в силу своей профессии (кузнец), традиционно связывается стемными силами, однако «размалевывает» красками домашнюю утварь, заборы идаже разрисовывает храмы и т. д.
Подобным «домашним» образом предстаетперед читателем и покойный генерал Ламновский, у гроба которого надлежитдежурить юным кадетам. Как студенту киевской бурсы Хоме Бруту предстоялоиспытание страхом перед лицом ожившей панночки, Вия и другой нечисти, так икадеты Инженерного корпуса боялись, что мертвец отомстит за причиненные емуоскорбления. Но, несмотря на страх, «по обычаям, которые тогда существовали,кадетам надо было посменно дежурить у гроба, и вот тут-то и произошластрашная история, испугавшая тех самых героев, которые долго пугали других»[VII, 115].В центре «Вия» так же, как и в произведениях «Вечеров на хуторе близДиканьки», дан конфликт мифологического и реального сознаний, демоническогои человеческого начал, дьявольского и божественного.
Претекст достаточно легкоатрибутируетсячерезчастичнуюобщностьсюжетнойсхемы,атакжехарактерный мотив нарастающего страха, причем последним проникнута бо́льшаячасть «Привидения в Инженерном замке»: «Дежурные кадеты проводили слухомшаги удалявшегося офицера и замечали, как за каждым шагом их положениездесь становилось сиротливее − точно их привели сюда и замуровали с мертвецомза какое-то оскорбление, которого мертвый не позабыл и не простил, а, напротив,встанет и непременно отмстит за него.
И отмстит страшно, по-мертвецки... Кэтому нужен только свой час − удобный час полночи» [VII, 119]. Ядромповествования в «Вие» и «Привидении в Инженерном замке» становитсяиспытание человека (группы людей) возле гроба темными силами, однакозаметны и различия.52Гроб панночки был оставлен посередине церкви, покойный генерал из«Привидения…» находился в замке, вне церкви, «потому что был лютеранин»[VII, 115].Панночка из «Вия» Гоголя, являясь активным персонажем, несеткарательную функцию: на первый взгляд, из-за её губительной красоты погибаетХома. Однако И. А. Есаулов утверждает, что «двойственность апостасирующегомиропорядка, открывшаяся душе Хомы Брута еще в момент одновременногосозерцания красавицы-ведьмы и золотых глав киевских церквей, и оказываетсяпричиной его гибели, а сама свобода преступить границу миров (круг72,начертанный с молитвой) − его трагической виной»73. Трагедия Хомызаключается более в недостаточной силе его христианской веры и отсутствиипокаяния.
Образ бурсака Брута, «профессионального христианина»74, грустнокомичен и противоречив. Религиозность его лишь внешняя, напускная: отвергаядомогательства старухи, он напоминает ей о посте (действие повести происходитв июне, поэтому пост, вероятно, перед Петровым днем): «…теперь пост; а я такойчеловек, что и за тысячу золотых не захочу оскоромиться»75.
Хома лукавит,причина вовсе не в посте − ему попросту неприятна старуха. О том, что Брут ненастолько благочестив, говорит его признание сотнику: «да я, хоть ононепристойно сказать, ходил к булочнице против самого страстного четверга»76;обращает на себя внимание его прогулка по селению после первого ночногочтения молитв: «из двух хат его даже выгнали; одна смазливая молодка хватила[Примечание Есаулова. – Е. Ш.]: Хома Брут «переходит взглядом через черту обведенного им круга» (Абрамович Г. Л. К вопросу об идее повести-сказки Н.
В. Гоголя “Вий” // Проблемы теории и истории литературы. М., 1971. С. 96).73Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск : Изд-воПетрозавод. ун-та, 1995. С. 72−73.74Выражение использует современный российский прозаик, сценарист Ю. Н. Арабов.См. : Арабов Ю. Н. В качестве приложения. Полет Гоголя, или кое-что о фабуле и сюжете //Арабов Ю. Н. Кинематограф и теория восприятия : Учебное пособие. М. : ВГИК, 2003.С. 68−91.75Гоголь Н.
В. Полное собрание сочинений : в 14 т. М. : Изд-во Аадемии наук СССР,1937−1952. Т. 2 : Миргород. 1937. С. 185.76Там же. С. 197.7253его порядочно лопатой по спине, когда он вздумал было пощупать иполюбопытствовать, из какой материи у нее была сорочка и плахта»77. Неотказывает себе Хома в пост и в еде: принял «кварту горелки», «съел почти одиндовольно старого поросенка»78, при этом он не раскаивается в своих грехах. Образжизни и мыслей Хомы Брута вступает в противоречия с христианскими идеаламии его будущим служением. Божий храм, где находится Хома, казалось бы, долженбыл защитить его от нечистой силы, но бурсак принимает там смерть. В сознанииБрута происходит корреляция сакральности христианской и языческой: Хома недо конца верит в спасительную силу христианской молитвы и Божьезаступничество, если он рисует с молитвами берущий начало из славянскоймифологии магический круг-оберег.
Пока Брут читает христианские молитвы, онжив, с ним сила Божья, которая удерживает его, не дает ему перейти черту внехристианский мир, именно этот внутренний голос, христианское начало в душебурсака предостерегает его от Вия: «Не гляди!» Однако Хома не смог устоять исовершил роковую ошибку, взглянув в мир нечисти, перешел, пусть тольковзглядом, ту дозволенную черту, которую сам же себе обозначил.
Он не выдержалборьбы и погиб не от физического вмешательства нечистой силы, а отпоглотившего его волю страха перед нею, пав бездыханным перед самымрассветом.В «Привидении в инженерном замке, несмотря на бурные фантазии кадетов,«болезненное душевное беспокойство и волнение» [VII, 115], не происходитмистического оживания мертвеца. Серая тень, которую испуганные кадетыприняли за призрак, не принадлежит к миру нечистой силы, а оказывается простостарой женой генерала, которой не посчастливилось «пережить своего мужа»[VII, 124].
Таким образом, волшебное и бытовое пространство в «Привидении вИнженерном замке» фактически не пересекаются в реальности повествования, афантастический элемент получает объяснение. Лесков концентрируется не на7778Там же. С. 209.Там же.54репрезентации конфликта реального и мифологического в действительности, нонаразвенчаниимифов,порожденныхсознаниемсамогочеловека.Сюжетообразующий мотив страха, связанный с выбором между добром и злом,сближает «Привидение в Инженерном замке» с «Вием», но в финале святочногорассказа раскаявшиеся кадеты избавляются от страхов перед привидениями (чтоотличает их от гоголевского Хомы Брута), перестают радоваться чужой смерти.
Всоответствии с канонами святочного жанра они прощены «тихой, как ангел» [VII,114] вдовой генерала Ламновского, образ которой олицетворяет христианскуюлюбовь:«Мывсегдапомнилинашунепростительнуюшалостьиблагословляющую руку последнего привидения Инженерного замка, котороеодно имело власть простить нас по святому праву любви» [VII, 124].Одной из главных особенностей гоголевской поэтики, безусловно, являетсясмех, его карнавальная природа и маски, которые вольно или невольно надеваютперсонажи. Любые метаморфозы героев вносят дополнительную характеристикув описание героев, в структуру образов. Так, например, превращение в какое-либоживотное, согласно фольклорным представлениям о нечистой силе, говорит отом, что человек связан с потусторонним миром, чёртом и т.
п. Таких героевмного в произведениях Гоголя романтического периода: панночка, Басаврюк,Солоха и другие. В творческом мире Лескова некоторые персонажи так жепретерпевают некоторые изменения. Так, Селивана из рассказа «Пугало» (1885),«доброго, честного мужика, “постоялого дворника”, <…> считали вором иразбойником без всякой иной причины, кроме того, что он был страшен собою инелюдим, а также скрывал свою жену − дочь отставного палача» [XI, 357−358].Люди сами надели на него в своем воображении маску злодея, колдуна иоборотня,окружилинебылицамиоегосвязяхс«нечистойсилой».Произошедший в Рождество чудесный случай с возвратом забытой шкатулкипомог окружающим увидеть истинное лицо Селивана.
«Страшный мужик»оказался честным, совестливым и добрым человеком.55В«Путешествииснигилистом»,какотмечаетЭ. Ф. Шафранская,«попутчики поезда, рассказывая “страшные” истории, заменяют ожидаемыеобозначения святочной нечисти <…> ходовым для того времени словомнигилист»79.Героя,нигилистом»послучайногоследующимпассажира,признакам:признают«грефовские«чистокровнымкруглыеочки,неблагонамеренная фуражка, не православным блином, а с еретическимнадзатыльником, и на плечах типический плед, составляющий в нигилистическомсословии своего рода “мундирную пару”, но что всего более нам непонравилось, − это его лицо. Не патлатое и воеводственнное, как бывало уортодоксальных нигилистов шестидесятых годов, а нынешнее − щуковатое, таксказать фальсифицированное и представляющее как бы некую невозможнуюпомесь нигилистки с жандармом. В общем, это являет собою подобиегеральдического козерога» [VII, 127].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
