Диссертация (1168782), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Талант развивается и крепнет, когда человек сумеет сохранитьв себе бодрость и силу на распутии четырех дорог. <…> Неразменный рубль − этоесть сила, которая может служить истине и добродетели, на пользу людям, в чемдля человека с добрым сердцем и ясным умом заключается самое высшееудовольствие» [7, 24]. А «человек в жилетке сверх теплого полушубка − естьсуета, потому что жилет сверх полушубка не нужен, как не нужно и то, чтобы занами ходили и нас прославляли» [7, 24].
Через мудрость бабушки и слезыраскаянияпроисходитчудеснаярождественскаяметаморфозамальчика,взросление, герой понимает истинное предназначение человека: «всё, что онсделает для истинного счастья своих ближних, никогда не убавит его духовногобогатства, а напротив чем он более черпает из своей души, тем она становитсябогаче» [7, 24].В сюжетной линии «готического» рассказа как разновидности жанраромантизма непременно кроется тайна, присутствует элемент волшебства.Диккенс,несмотрясверхъестественныхпереноситчитателянареалистичныеэлементов,вописания,принадлежащихдругой,спомощьюмагическомуфантастический,мир.Ввведенияизмерению,своемраннемрождественском творчестве, заимствуя мотивы и приемы готической литературы,он воздействует на читателя посредством сказочной формы.
Диккенс создаетмистическиеобразыпризраков,духовифей,используятрадициизападноевропейского фольклора и народных преданий: перед читателемпредстают призрак умершего старика Марли и посланные им Духи Рождества из«Рождественской песни в прозе», Духи колоколов из рассказа о духах церковныхчасов «Колокола», добрый Призрак Сверчок и многочисленные феи из сказки осемейном счастье «Сверчок за очагом», злой Призрак-двойник Редлоу из повести-38сказки «Одержимый, или сделка с призраком».
Обращение писателя к народномутворчеству при создании рождественских произведений совсем не случайно:сказки имеют счастливый конец, правда и добро торжествуют, а ложь, ненавистьи злоба оказываются наказанными и поверженными.Отметим, однако, что такой повествовательный прием, как введениефантастических элементов: духов, привидений и т. п.
– объясняется не тольколюбовью английского писателя к страшным историям (ghost story), являющихсяхарактерным элементом немецкого романтизма, в первую очередь, но итребованием публики, которая читала рождественские рассказы, в то время каксам Диккенс не верил в подобные сверхъестественные явления: «Doubtful andscant of proof at first, doubtful and scant of proof still, all mankind's experienceof them is, that their alleged appearances have been, in all ages, marvellous, exceptional,and resting on imperfect ground proof; that in vast numbers of cases they are known tobe delusions superinduced by a well understood and by no means uncommondisease…»43 [перевод44 мой. – Е.
Ш.].Русские национальные особенности нашли свое отражение у Лескова.Анализируя отдельные произведения, в том числе лесковские святочныерассказы, Душечкина делает акцент на языческой традиции и ее художественномвоплощении45. В частности, в центре внимания исследовательницы находятсяважнейшие «маркеры» святочной словесности: темы гадания, игрища, ряжения итак далее – в то время как христианские, библейские мотивы, связанные ссобытием Рождества, упоминаются лишь при анализе лесковских рассказов«Зверь»,43«Пугало».ОднимизнаиболеехарактерныхпризнаковжанраCollins Philip.
Dickens on Ghosts : An Uncollected Article // The Dickensian. − 1963. – N 59.Р. 7.«Сомнительно и малодоказательно в самом начале, сомнительно и малодоказательно досих пор, весь опыт человечества с этим родом существ состоит в том, что их предполагаемымипоявлениями были отмечены все эпохи, прекрасными, исключительными, но не имеющими подсобой никакой почвы; в подавляющем большинстве случаев они, как известно, бредоваяиллюзия, вызванная хорошо понимаемым и отнюдь не редким заболеванием» [статьяопубликована в 1963 г. в английском журнале Диккенсовского общества «Диккенсиан»].45Душечкина Е.
В. Русский святочный рассказ.4439календарного рассказа является «элемент чудесного», который выполняетфункцию «новеллистического пуанта» в сюжетно-композиционной структурепроизведения. Очевидно совсем не рутинное понимание Лесковым категории«чудесного», о чем пишет он в «Предисловии» к прижизненному сборнику своихсвяточных рассказов46: «Предлагаемые в этой книге двенадцать рассказовнаписаны мною разновременно, преимущественно для новогодних номеровразных периодических изданий.
Из этих рассказов только немногие имеютэлемент чудесного в смысле сверхчувственного и таинственного. В прочихпричудливое или загадочное имеет свои основания не в сверхъестественном илисверхчувственном, а истекает из свойств русского духа [выделено мной. – Е. Ш.] итех общественных веяний, в которых для многих, – и в том числе для самогоавтора, написавшего эти рассказы, заключается значительная доля странного иудивительного»47. Литературовед И. Виницкий, говоря о понимании Лесковымкатегории чуда, отмечает, что оно «состоит не в противоречии необыкновенногоявления естественным законам природы, но в выражении “сверхъестественнойпричинности”, входящей в глубинный порядок мира»48.Если ранней диккенсовской рождественской повести присуща такаятрадиционнаякомпозицияготическихпроизведенийкак«историяспривидениями» («Рождественская песнь в прозе», «Одержимый, или сделка спризраком»),толитературоведовЛесковЛ.
П.всвоемГроссмана49,святочномтворчестве,В. А. Гебель50,помнению«превращается»вмистификатора жанра и разоблачителя чудесного и мистического. А между темсам Лесков упоминал о своей любви к этим категориям: «Я от природы немножкосуеверен и всегда с удовольствием слушаю рассказы, в которых есть хотя какоеЗдесь и далее цитаты приводятся в современной орфографии.Лесков Н. С. Святочные рассказы Н.
С. Лескова. 1886. С. 1−2.48Виницкий И. Русские духи : Спиритуалистический сюжет романа Н.С. Лескова «Наножах» видеологическомконтексте1860-хгодов//НовоеЛитературноеОбозрение. 2007. № 87. С. 186.49Гроссман Л. П. Н. С. Лесков : Жизнь − творчество − поэтика.50Гебель В. А. Н. С. Лесков : В творческой лаборатории.464740нибудьместотаинственному»[7, 81].Рассматривая«художественныйспиритуализм» автора, И. Виницкий утверждает, что замысел Лескова состоит втом, «чтобы провести читателя между двумя ошибочными, по его мнению,крайностями рационализмом,сверхъестественного,исуевернымначистострахомотвергающим(передсуществованиепривидениями—вобразованном сословии и нечистой силой в простом народе)»51.Рассказ «Жемчужное ожерелье» отсылает к поверью о том, что это«драгоценное образование» приносит слезы, однако история счастливой семьи,которая предстает перед читателем в конце рассказа, опровергает миф о жемчуге.В рассказах «Дух госпожи Жанлис», «Привидение в Инженерном замке»,«Путешествие с нигилистом», «Белый орел» реализуется сюжет о нечистой силе,в роли которой выступают привидения, духи и «нигилист, да в полном своемоблачении, со всеми составами и револьвер-барбосом» [7, 126].
Это традиционнаясвяточная история, в которой чудо заключается в том, что с рассветом всянечистая сила уходит и кошмар заканчивается. Как и в рождественских повестяхДиккенса («Сверчок за очагом», «Битва жизни»), согласно закону готическогожанра, у Лескова находит отражение сюжетообразующий мотив тайны,раскрытие которой происходит в финале произведения («Путешествие снигилистом», «Привидение в Инженерном замке», «Пугало», «Обман»). В«Путешествии с нигилистом» подозрительный персонаж [он же нигилист. –Е. Ш.] оказывается прокурором судебной палаты, таким образом, пусть и нефизически, но исчезает, а вот болтун дьякон действительно куда-то пропадает:«дьякона уже не было; он бесследно пропал, как нахалкиканец, даже и без свечки.Она, впрочем, была и не нужна, потому что на небе уже светало и в городезвонили к рождественской заутрене» [7, 132].
В «Привидении в Инженерномзамке» «привидениями» оказываются живые люди, надевшие простыни снамерением испугать кадетов и прохожих, а поэтому с рассветом кадеты снимаютВиницкий И. Русские духи : Спиритуалистический сюжет романа Н.С. Лескова «Наножах» в идеологическом контексте 1860-х годов. С. 186.5141одеяния и нечистая сила, как и в других рассказах, исчезает; другим призраком,«трупом в белом, с распущенными седыми волосами» [7, 123] оказывается стараявдова покойного генерала, которая прощает и благословляет кадетов. Такимобразом, сверхъестественное явление получило свое вполне естественное, совсемне потустороннее, трансцендентное, объяснение.Расширение категории чуда у писателя зачастую связывается с обходомцензуры и сатирическим подтекстом произведений. Духи все же могут появлятьсяв земной жизни человека и вмешиваться в нее, считает Лесков-мистик.Трансформация потусторонних «сущностей» в веселых и приземленных «типов»наблюдаются в «Белом орле» и «Духе госпожи Жанлис»: призрак ИванаПетровича Аквиляльбова улетает, напевая «До свиданс, до свиданс, же але оконтраданс» [7, 25], а дух Фелисите «отколол (да, именно отколол) в строгомсалоне такую школярскую штуку, что последствия этого были исполненыглубокой трагикомедии» [7, 87].Тема семьи становится центром сюжетных ситуаций, объединяющимрождественские истории Диккенса, считавшего семью основой английскогообщества; по его мнению, именно она способна поддержать любого человека втрудную минуту.
Писатель подчеркивает ценность семейного очага, используя вкачестве художественного приема антитезу: мрачным картинам одиночествагероев-мизантропов (Скруджа, Тэклтона) писатель противопоставляет сценысемейного счастья бедняков (Крэтчитов, племянника Фреда, Пирибинглов, дажебедных рудокопов). Безусловно, рождественские сюжеты, мотивы, идеидиккенсовских повестей восходят к библейской образности. Как отмечаетисследовательница М. И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
