Диссертация (1168478), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Тут разъясняется, что девичье лицо змея-искусителя была не иллюзией, а биологическимсвойством рептилии, в которую вселился дьявол: нечистый отыскал «…избранную змию отнекоего рода змиина, лице имущу девиче, и подвиже глаголати язык ея ко Евзе…» [Серебрянский1908: 528–529]. Корнилий либо пересказывает какой-то текст, восходящий к Петру Коместору,405Ср. с миниатюрой XIX в.
[БАН. 25.2.14: 11, 12].406Ср. с другой лубочной картинкой XVIII в. [Сакович I: илл. 126].407Ср. с другой лубочной картинкой XVIII в. [Сакович I: илл. 126]; с миниатюрой из Синодика XVIIIв. [БАН. 25.2.14: 11, 12].261либо «считывает» и буквально трактует иконографический образ, уже распространившийся в этовремя на Руси.Интересно, что русские авторы упоминали о змее-искусителе и как о женоликом аспиде, и как одраконе с крылами и «ногами» (т.е., возможно, прямоходящем). В XVII в. протопоп Аввакум,рассуждая о сотворении мира и грехопадении, писал, что сатана вошел в «лучшаго зверя» – змею. Залестной для змеи характеристикой следует пояснение: «ноги у нее были и крылье было. Хорошийзверь была, красной, докаместь не своровала» [РИБ 39: 669, 670].
По сути, Аввакум повторял здесьидею, высказанную в иудейских текстах и в сочинении о рае, приписанном Василию Великому –о том, что до искушения Адама и Евы у змеи были ноги [Kelly 1972: 302].Если в западной иконографии женоликий змей появлялся в разных визуальных контекстах и,кроме искушения Адама и Евы, бывал повержен и попран новой Евой – Богородицей,символизировал грехи и т.п., то в русском визуальном контексте его основная функция – прельщатьпрародителей в Эдемском саду. В то время как на Западе он был вписан в широкий контекстрептилий с человеческими головами, как скорпионы, сфинксы, сирены, драконы и проч., то на Русиоказывался в своеобразной изоляции – похожих фигур в иконографии не было до конца XVII в. когдав лицевой рукописи начали появляться сложные гибридные фигуры демонов, в т.ч.
обыгрывавшиеевропейские образцы. И все же единичные изображения женщин с рыбьими хвостами известны доXVI в., хотя сказать с уверенностью, кого именно обозначали такие фигуры (сирен, «фараонок»?)невозможно. Самый ранний известный пример – новгородская костяная пластина XII либо XIII в., накоторой длинноволосая женщина со змеиным хвостом и распущенными волосами пьет из рога[Бочаров 1969: 101, рис. 89; Колчин, Янин, Ямщиков 1985: илл.
162]. Фигура женщины спрорисованной грудью и змеиным хвостом изображена на дверях входного портала церкви Троицы вНикитниках XVII в. [Бусева-Давыдова 2008: 207]. Другие гибриды, птица или зверь с женскойголовой (Мелузина, Сирин и Алконос), появляются в русском лубке XVII–XVIII вв. Такие образыперекликаются с европейскими, пришедшими из античной традиции, и, на сохранившемсяматериале, хотя и далеком от церковной иконографии, создают минимальный контекст длязаимствованных из Европы фигур змея-искусителя в Эдемском саду.3.6. Антихрист как Зверь, призрак и человекПоследний персонаж, которого мы рассмотрим в этой главе – Антихрист, ключевая фигураОткровения Иоанна Богослова и множества эсхатологических текстов Средневековья.
Начиная ссередины XVI в. его образы быстро распространяются в книжной миниатюре, а в XVII в. активнопроникают в храмовое пространство.262Апокалиптический враг и искуситель последних дней – один из самых многоликихперсонажей средневековой иконографии. Основу для такой вариативности образов заложилитексты, в которых его природу и внешний облик описывали совершенно по-разному.
Авторы либоотталкивались от евангельской идеи о том, что сын дьявола будет выдавать себя за Христа итворить чудеса, либо опирались на рассказы Откровения Иоанна Богослова о Звере, которого вхристианской традиции отождествили с Антихристом, либо комбинировали обе идеи так, чтоапокалиптический враг оказывался и прельстителем, и монстром.Явление «лжехристов и лжепророков» в конце времен предсказал Христос в проповеди наЕлеонской горе (Мф. 24:5, 24; Мк. 13:22; ср.: Ин. 5:43)408. Апостол Павел во Втором посланииФессалоникийцам говорил о беззаконнике, «сыне погибели», который явится со знамениями ичудесами по действию сатаны и которого убьет Господь (2 Фесс.
2:3–10). «Антихрист» вединственном и во множественном числе упоминается в посланиях апостола Иоанна (1 Ин. 2:18–22; 4:3; 2 Ин. 1:7). В этих случаях речь скорее идет о человеке, выдающим себя за Христа.Образы монстра восходят к ветхозаветной книге пророка Даниила, где рассказано о видениичетырех зверей, вышедших из моря: первый был подобен льву с орлиными крыльями, второй –медведю, третий – четырехглавому крылатому барсу, последний имел ужасный облик, железные зубыи десять рогов, из которых вышел новый, небольшой рог с человеческими глазами и устами и говорилвысокомерно до тех пор, пока зверь не был убит и сожжен (Дан. 7:1–11). Видение Даниила сталоосновой для многих эсхатологических пророчеств. Образы четырех зверей вошли в русскуюиконографию Страшного суда: здесь они символизировали четыре грешных царства, последнее изкоторых часто отождествляли с антихритовым, отталкиваясь от популярной трактовки ИпполитаРимского (II в.), который связывал монстра с Римской империей, а империю с грядущим врагомЦеркви409.Главным источником сведений о погибельном сыне стало Откровение Иоанна Богослова,единственный Апокалипсис, включенный в канонический Новый завет.
Здесь говорится осемиглавом звере, который выйдет из моря: Змей – сатана даст ему свою силу и власть, а второйзверь, который выйдет из земли и будет иметь два рога, подобных рогам агнца, сотворит чудеса,408«Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если кто иной придет во имя свое, егопримите». Эти слова истолковали как пророчество об Антихристе многие богословы и Отцы Церкви(Ириней Лионский, Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин и др.), см.
[Деревенский 2007: 116].409См, к примеру, в Русском хронографе (первая треть XVI в.) [ПСРЛ 22: 173]. Другая трактовка,предложенная Ефремом Сириным и отразившаяся в популярной на Руси «Христианскойтопографии» Козьмы Индикоплова, связывала последнего зверя с разделившимся царствомАлександра Македонского. См. подробнее [Нерсесян 2003].263обольщая людей, и заставит их поклониться ставленнику дьявола (Откр. 13:1–2, 11–17). И хотяподобие Агнцу (Христу), ложные чудеса и обольщение людей связано со вторым зверем, чтонапоминает евангельские слова об Антихристе как обольстителе, в христианской традиции его, какправило, отождествили с Лжепророком, а главного антагониста видели в первом звере, которомупередал власть Дракон (дьявол)410. Облик Зверя-Антихриста вобрал в себя признаки всех зверей извидения Даниила: монстр подобен барсу, у него ноги медведя и пасть льва, семь голов увенчаныдесятью рогами, на которых высятся диадемы.
Близкий образ появляется в Апокалипсисе еще раз – ввидении вавилонской блудницы, которая едет на багряном семиглавом звере с десятью рогами (Откр.17:3–7).Зооморфный облик врага из Откровения стал основой для более поздних рассказов о сынепогибели и для его предельно вариативной иконографии. Однако раннехристианские тексты в первуюочередь развивали евангельскую идею – о том, что Антихрист придет «во имя свое» (Ин.
5:43) и будетвыдавать себя за Спасителя. Так как в земной жизни Христос творил чудеса, а его Второе пришествиедолжно произойти с великой славой, подобно молнии, осветившей небеса, Антихрист будетобольщать людей, симулируя чудеса и знамения. «Учение двенадцати апостолов» (II в.) и«Вознесение Исайи» (ок. II в.) говорят, что враг явится в образе царя-чудотворца, называющего себяМессией [Деревенский 2007: 147–154].Уже во II в. Ириней Лионский (135 – ок. 202) собрал все свидетельства об Антихристе, которыевстречаются в Священном Писании. В его трактате «Против ересей» сын дьявола – нечестивыйправитель, богохульник, гонитель христиан, который произойдет из колена Данова и воцарится на 3,5года. Младший современник (и, возможно, ученик) Иринея, антипапа и мученик Ипполит († ок. 235)тоже представил Антихриста человеком – евреем из колена Данова411, императором, преследующимхристиан – он совершит все действия, описанные в Откровении, но зверем будет не по внешнемуоблику, а по существу.В богословской традиции следующих веков представления об Антихристе были разработаныподробнее.
На первый план вышла мысль о том, что подобие дьявольского правителя-чудотворцаХристу будет иллюзорным. Смирение и кротость, которые он покажет в начале жизни, сменятсягонениями и тиранией, когда он станет императором. Чудеса, которыми он прельстит людей,окажутся ложными – Антихрист сможет лишь колдовать и насылать видения. Об этом писал в«Слове на Пришествие Господне, на скончание мира и на пришествие Антихриста» Ефрем Сирин410О библейском и постбиблейской биографии Антихриста см. [Poesch 1970: 44; Toorn, Becking,Horst 1999: 62–64].411Об этом, а также других идеях, которые связывали евреев и Антихриста в средневековойевропейской (прежде всего, немецкой) традиции, см. [Gow 1995: 93–130].264(306–372), те же идеи в разных вариациях высказывали Кирилл Иерусалимский (315–386),Феодорит Кирский (387 или 393–457), Иоанн Дамаскин (ок.
675 – ок. 753 или 780), АндрейКесарийский (VI–VII вв.) и др. [Alexander 1985: 201–203; Деревенский 2007: 289, 295–296, 305–307,317, 319, 346, 352, 357, 366–367]. Исключением оказалось мнение Августина Блаженного о том, чтоАнтихрист, как и сатана, будет творить чудеса не в видениях, а наяву [Деревенский 2000: 182–183;Деревенский 2007: 567–568; Махов 2006: 56; Махов 2007: 46].Учитывая неоднозначность новозаветных образов, необходимо было решить вопрос о том,кем на самом деле окажется сын дьявола. Ириней Лионский и Ипполит Римский видели в немправителя-тирана, подобного Нерону 412. Некоторые утверждали, что он станет «вместилищем»дьявола: так, Кирилл Иерусалимский писал, что Антихристом будет некий волхв, которого сатанаиспользует в качестве орудия, действуя в его теле [Деревенский 2007: 317, 318–319; ср.: Кирилловакнига 1644: 49об.].
Другие богословы, прежде всего Василий Великий и Григорий Богослов,склонялись к идее, что погибельный сын – личина самого дьявола [Деревенский 2000: 128–134,182–183; Alexander 1985: 193–200; Hughes 2005: 58, 70, 77, 154, 232].В V–VIII вв. появилось «Сказание о скончании мира и Антихристе», сочинение неизвестногогреческого автора, приписанное в книжной традиции Ипполиту Римскому.
В нем тожеутверждалось, что Антихрист – призрачная «маска» сатаны. Такая мысль позволила автору четкопротивопоставить Рождество Иисуса Христа рождению сына погибели: Антихрист тоже появитсяна свет от девы, но, так как дьявол, в отличие от Бога, не способен сотворить плоть для своегосына, это будет не реальное создание, а некий мираж: «Родит же ся по привидениу от девицу»,«диавол же аще и плъть приимет, ну и ту въ привидени како бо я же не създа плъть».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
