Диссертация (1168478), страница 71
Текст из файла (страница 71)
[Flores 1981: 102–108, 138–143]. В XVI в. фигуры прародителейизображали в откровенно сексуальных позах: Ева обнимает Адама у Древа познания на гравюреАльбрехта Дюрера (1510) или «обнимается» со змеем с женским торсом на гравюре ЛукасаКранаха Старшего (1522).Иногда у змея возникает не женская, а мужская голова, как в рукописи 1436 г. из Равенбурга,а еще реже, как в Часослове Рогана первой половины XV в., змей зеркально отображает не Еву, аАдама [Flores 1981: 75–77, 93]. Тициан изобразил искусителя с головой ангела-купидона, будтонамекая на утерянный ангельский чин Люцфера («Грехопадение», 1570), а создатель панно изИнсбрука – с рогатой и бородатой головой сатира, который ассоциировался с сексуальной258невоздержанностью, похотью и, разумеется, с дьяволом [Flores 1981: 155].
Начиная с XVI в. и втеатральных постановках, и в живописи искуситель стал все чаще изображаться полузмеейполумужчиной, напоминая теперь множество антропозооморфных фигур демонов в христианскомискусстве [Kelly 1972: 324–326].Лишь к концу XVI в. образы гибридной рептилии постепенно уступают место реалистичноизображенной змее на ветвях Древа познания добра и зла. Эдвард Топселл в своей «Истории змей»отвергал версию о том, что в Эдеме действовал не обычный змей, а дракон с женской головой,другие авторы тоже критиковали эту идею [Flores 1981: 160–161]. Однако к этому времени образженоликой змеи прочно вошел в европейскую традицию, и использовался уже самостоятельно, каксимвол обмана, ереси и греха399.
Яркий пример – аллегорические изображения Древа греха, как наминиатюре 1538 г., где женщина со змеиным хвостом раскинула руки на дереве, сжимая в правомкулаке яблоко и в левом – череп (символы искушения, греха и смерти) – композиция,противопоставленная Распятию Спасителя400.Неудивительно, что столь популярный в Европе образ, разошедшийся в тысячах изображений итекстов XII–XVI вв., был заимствован на Руси. Точно так же, как в Европе, гибридные образысоседствовали здесь с обычным змеями – распространившись как минимум в XVI в.
(на закатеевропейской иконографии женоликого змея), они не вытеснили традиционных рептилий, но толькопотеснили их.3.5. Гибридный змей-искуситель в русской иконографии и текстахВозвращаясь к русскому материалу, приходится сказать, что конкретные каналы для такоговлияния найти непросто – катализатором мог послужить перевод какого-то из многочисленныхтекстов, так или иначе отразивших саму идею, либо (скорее) отдельные изображения из европейскойминиатюры и гравюры.
Первые известные мне русские примеры относятся к XVI в. На иконах иминиатюрах тело змеи зачастую оканчивается безбородым (женским) человеческим лицом, как наклеймах икон «Троица в бытии» второй половины XVI в. [ГРМ. Инв. № ДРЖ 2138; опубл.: Рыбаков,№ 280/281; Вилинбахова, с. 24–25]. Такой образ можно найти на миниатюре Лицевого летописногосвода (1560–70-е) [ЛЛС 1а: 16] или в Синодиках XVII и XVIII вв. [ГИМ. Воскр. Бум. № 66: 18; БАН.399Таким примерам посвящена третья глава исследования Ноны Флорес.400Arbor bis Mortua.
Gidis van den Hecke [Oxford, Bodleian Library. Ms. Douce 373: 5]. См. такжерепродукцию миниатюры XIV в., опубликованную А.Е. Маховым [Махов 2006: 165; Махов2007: 114]; описание нескольких композиций с древом греха [Trapp 1968: 259–260].259Арханг. Д. 399: 4]. Гибридная фигура проникает и в лицевые рукописи «Христианскойтопографии» Козьмы Индикоплова XVI и XVII вв.
[РГБ. Ф. 173. I. № 102: 86; Голышенко,Дубровина 1997: 110; БАН. П. I. А. № 68: 165об.]. В храмовом пространстве она появлялась нетолько на иконах – ее могли изобразить, к примеру, на двери в жертвенник 401. Иногда, хоть и нетак ярко, как в европейских примерах, женское лицо змея-искусителя напоминает лицо стоящейрядом Евы 402. При этом на ветках дерева могли по-прежнему изображать и обычную рептилиюбез каких-либо дополнительных элементов, иногда совмещая такие образы в одной рукописи 403– гибридные и простые фигуры сосуществовали, как это происходило и на Западе.Визуальную параллель Змей – Ева могли выразить более ярко, добавив к женской головечеловеческий торс, как в Синодике 1659 г. [ГИМ. Муз. № 203: 36], на иконе «Верую» 1680-х гг.[Брюсова 1984: Цв.
илл. 130] или на иконе «Сотворение человека» XVII в. [Сакович I: Илл. 82]. Нателе не всегда акцентирована женская грудь, но ее могли изобразить и крупно – как на клейме иконы«Символ веры» середины XVII в. [Брюсова: цв. илл. 115] или на миниатюре из сборника XVIII в.[ИРЛИ. Новг.-Псковск. собр. № 84: 166] (Ил. 15). Как и на Западе, такой гибрид напоминает сиренув образе женщины с рыбьим хвостом404.Реже у змея-искусителя с человеческой головой появляются крылья, и он напоминаетнеобычного антропоморфного дракона, как на клейме № 6 иконы «Святая Троица, в бытии» 1580-хгг. [СГИХМ.
Инв. № 344–ж; опубл.: Рыбаков 1995: Илл. 281], в лицевой Библии начала XVII в.[ГИМ. Вахр. № 1: 6об.] или на миниатюрах Синодика XVIII в. из собрания БАН [БАН. 25.2.14: 11,12; ср.: Л. 8 – змей без отличительных признаков демона]. Этот дополнительный знак позволяетболее четко указать на дьявола как главного виновника грехопадения.Иногда змей превращался в дракона со змеиной головой, но с человеческими руками, как вгравированной Библии Василия Кореня 1692–1696 гг. На первой миниатюре, посвященнойискушению людей в Эдеме, с дерева свешивается обычная змея – она держит во рту красноеяблоко и передает его Еве.
На двух следующих миниатюрах (прародители, стоящие передБогом; изгнание из рая) изображен уже переродившийся змей: длинное тело гадаоканчивается крыльями, человеческими руками и красной драконьей головой с торчащими401Как на дверях последней трети XVI в. [ЦМиАР. Инв. № КП 352; опубл.: Иконы ЦМиАР 2007:№ 105].402См. в Синодике XVIII в. [БАН. Арханг. Д.
399: 4]; см. также [Брюсова 1984: цв. илл. 115].403Как в Синодике второй полвины XVII в. [РГБ. Ф. 98 № 1186: 99, 111]404См. образы змеи-«сирены» в лицевых сборниках XVIII в. [РГБ. Ф. 344. № 181: 108об.; РГБ. Ф. 98.№ 894: 17].260ушами и языком 405 [Сакович 2: мин. 10, 12, 13]. Тот же прием был использован в лубочнойкниге Ивана Любецкого (XVIII в.) 406 [Сакович 1: илл. 108–109] и в разных лицевых рукописях(вместо человеческих рук у змея бывают звериные лапы, и он превращается в обычного дракона)407[Сакович I: илл.
108–109].Наконец, змей мог выглядеть как рептилия с головой и торсом не женщины, а классическогохохлатого беса, как в лицевой Библии XVIII в. [ГИМ. Увар. № 34: 5]. В этом случае иллюминаторпопросту разоблачает демона, создавая классический гибридный образ, характерный для сцен,изображающих дьявольские иллюзии и мену тел.Пожалуй, одна из самых интересных сцен грехопадения в русской иконографии изображена вчетвертом клейме иконы «Троица Ветхозаветная, с деянием в 24 клеймах» из Покровскогомонастыря в Суздале второй половины XVI в.
[ГРМ, Инв. № ДРЖ-2138; опубл.: Русские монастыри1997: 55]. Змей с крошечной человеческой головой обвивает Древо познания, обратившись лицом кЕве, а его хвост оплетает ноги прародительницы. Эта сцена необычна тремя жестами и нарративом,который передается с их помощью – мы отдельно рассмотрим это клеймо в главе 1 третьей частидиссертации.Невольно повторяя аргументацию Дж.
Боннела, замечу, что вряд ли иконописцы создалиобраз змеи с женской головой на основании одних только текстов – скорее всего, в основерусской иконографии лежат европейские изображения, усвоенные отдельными мастерами.Однако средневековые трактаты, в которых шла речь о женоликой змее, были известны на Руси иподкрепляли визуальный мотив. Русский перевод Физиолога, включенный в Азбуковники,описывает один из видов аспидов следующим образом: «…лице имеет девичье и власы девичьи,хобот змиев, нозе василисковы, криле велицы остры» [Белова 2001: 60]. Как и на Западе, идею о том,что сатана использовал для прельщения людей это гибридное создание, обыгрывали разные авторы.Первый известный мне пример – любопытный фрагмент с описанием демонов, который во второйполовине XVI в. игумен Снетогорского монастыря Корнилий вставил в письмо своему сынуИвану.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
