Диссертация (1168478), страница 58
Текст из файла (страница 58)
Некоторые из этих образов восходят кгреческой иконографии и перешли сюда через севернорусскую традицию, другие заимствованы изготического искусства, третьи были созданы местными мастерами [Himka 2009: 66–73, 119–126,193–194]. И в Карпатском регионе, и на Руси источником таких визуальных сюжетов моглислужить ранние апокрифические тексты («Евангелие Варфоломея», «Откровение Петра»,«Хождение Богородицы по мукам», «Видение апостола Павла»), и отдельны средневековые Слова305См.
ряды мучимых грешников, напоминающие изображения лицевых сборников XVII–XVIII вв.на иконах «Страшный суд» второй половины XVII в. [ВГИАХМЗ. Инв. № 1031; опубл.: Рыбаков1995: № 90/91] или конца XVIII в. [Череповецкое музейное объединение. Инв. № 1336/1; опубл.:Рыбаков 1995: № 196/199].306См. такие изображения на иконе «Страшный суд» конца XVI – начала XVII в.
[ГИМ. Инв. №НДМ-3312], где сцены адских казней совмещаются с образами грешников, окруживших сатану вгеенне огненной. Слева от адских клейм расположен отрывок текста, в котором описаны различныемуки тех или иных категорий грешников.307Та же подпись в рукописи XVIII в. [РГБ. Ф. 344.
№ 181: 164об.].212и Поучения 308 . Выдержки из переводных текстов с описаниями адских казней встречаются врусских лицевых Синодиках и сборниках XVII–XVIII вв.309, хотя, как увидим, визуальные циклыдалеко не всегда следовали за описаниями.Максимальной насыщенности сцены казней достигли на страницах лицевых рукописей.Начиная с XVII в. в многочисленных Синодиках, Цветниках, Житиях Василия Новогопоявляются циклы из десятков миниатюр, которые подробнейшим образом демонстрируютмытарства, различные типы мучений и группы истязаемых категории грешников 310 . Этиизображения построены по тому же принципу, что и клейма (пещеры) на иконах Страшного суда,но тут возникает существенное отличие: одному клейму с иконы соответствует лист или разворотлиста в рукописи. В результате изображения адских пространств и их обитателей освобождаютсяот подчиняющего контекста, получают автономию и разворачиваются в длинное визуальноеповествование311.
В результате на первый план выходят крупно изображенные фигуры грешников,что акцентируют их жесты и позы.308См., например, описание адских мук в «Слове св. Нила», входившем в Пролог за 20 февраля[Пролог 1643б: 827об.].309См. выдержку из «Луцидариуса», распространенную в Синодиках и опубликованную Е.В.Петуховым: «Геенна огненная муки: здешний огнь против тамошняго аки стень.
Тартаръ студениямуки. Ежели вложить в студеныя муки превеликую огненную гору, тотчасъ ледъ будет. Во адскихъмукахъ беспрестани крик превелии, шумъ презелный, плачь, слезы, стенание, воздыхание, болезнияко рождающей, скрежетъ зубовъ, тма, страх…» [Петухов 1895: 253–254].310См., например, мучения грешников в Синодике Дедовской пустыни 1603 г. [Синодик 1877: 34–42], Слове Палладия Мниха XVIII в. [РНБ. ОЛДП. Q. 630: 30, 37, 45] или Сборнике XVIII в.
[РНБ.Q. I. 1160]. Цикл «деяний» Смерти в другом Цветнике XVIII в. [РГБ. Ф. 37. № 14: 7, 16, 17, 18, 19,20, 58].311В Синодике XVII в. из собрания БАН серия миниатюр открывается изображением Смерти скосой. На следующем листе появляется гигантская пасть ада, куда бесы заталкивают грешников, адальше начинается череда адских мук, уготованных за разные преступления: изображения женщин,прервавших беременность, с окровавленными грудями, в которые впиваются змеи, жабы искорпионы; отравительниц, которых за ноги грызут волки; женщин, не сохранивших до свадьбыдевственности, которых клюют птицы; скотоложцев и мужеложцев, подвешенных на крюке за пупи покрытых с ног до головы червями, и т.д. [БАН.
П. I. A. № 62: 251–258]. Ср., к примеру, вСинодике XVII в. [ГИМ. Увар. № 880], Сборнике XVIII в. [РНБ. Q. I. 1158] или Житии ВасилияНового XIX в. [ИРЛИ. Колл. Богословского. № 56].2132.2. Жесты грешниковЧем многочисленнее и крупнее становятся фигуры грешников, тем бóльшую роль ввизуальном рассказе играют их повторяющиеся жесты. Если жестикуляция демонов, которую мырассмотрели выше, тесно связана с их активными ролями в визуальном рассказе, то позы узниковпреисподней гораздо менее вариативны и демонстрируют состояние и статус.Первый жест – рука, прижатая к щеке либо ко лбу. Это типичный знак скорби и уныния, реже –задумчивости. В аналогичной позе застывают Мария и Иоанн в сценах Распятия, ангелы-хранители,наблюдая, как душу грешника уносят бесы, Иосиф в иконографии Рождества и множествоперсонажей, демонстрирующих грусть [Антонов, Майзульс 2018: 58, 59, 66, 81, 137, 140].
АнриМагваер проследил вариации этой модели в античном искусстве, откуда она перешла в христианскиеизображения [Maguire 2007: 134–140]. У пленников ада прижатые к щеке / голове руки показываютвечную скорбь преисподней [Антонов, Майзульс 2018: 140, 198, 205, 212, 214]. На изображенияхXVIII в. грешники иногда не просто подносят руки к голове, но закрывают ими свои лица в ещеболее экспрессивной позе отчаяния [Антонов, Майзульс: 212].Еще один частый жест – мимический: оскал, обнажающий зубы, иллюстрирует «скрежетзубовный» как одну из типичных мук на изображениях Страшного суда и посмертных страданий.Иногда зубы прорисованы очень крупно, что предает фигурам черты гротеска [Антонов, Майзульс2018: 198, 213].Руки грешников бывают заломлены за спину, как у скованных преступников, что подчеркиваетих статус пленников ада. Ту же идею подчеркивают цепи или веревки, которые могут охватывать ихруки и кисти, напоминая образы скованного в геенне дьявола [Антонов, Майзульс 2018: 125, 152,155, 174, 179, 186, 198, 212, 213].
Жест с руками, заведенными за спину грешников, типичен длякарпатских икон Страшного суда – здесь он используется шире, чем в русской иконографии[Berezhnaya, Himka 2014: 35, 36, 43, 83, 86, 123 etc].Наконец, руки грешников часто скрещены на груди, ладонями к плечам. Это очень интересныйи многозначный жест. В русской иконографии такая поза, прежде всего, – знак мертвеца: такизображали и умирающих на смертном одре, и умерших в гробу [Антонов, Майзульс 2018: 82, 84].Поза возникает у трупов, в одежде или в погребальном саване, и у скелетов, лежащих на земле или вмогиле. Самый лаконичный вариант в череде таких примеров – две кости, перекрещенные подчерепом.
В иконографии Распятия именно так часто обозначалась «глава Адама» на Голгофе, подкрестом [Антонов, Майзульс 2018: 191].Этот жест выделяет не только мертвецов, но и людей на пороге смерти. С перекрещеннымируками могли изображать мучеников перед лицом правителя, посылающего их на казнь; жертву214перед лицом убийцы; святого в предсмертной молитве и т.п. В рукописи 1680-х гг. в позе мертвецазамер Димитрий Углицкий, над которым убийца занес нож [Антонов, Майзульс 2018: 192]. Наминиатюре начале XVIII в. Анна, Каиафа и Пилат, которых Тиберий приговаривает к казни(«Страсти Христовы»)312, скрестили руки на груди, а на следующих миниатюрах в аналогичной поземы видим уже их мертвые тела [РГБ. Ф.
98: № 827: 165об., 167об.]; аналогичные миниатюры врукописи того же времени [РГБ. Ф. 98: № 1204].Интересно, что иллюминаторы и иконописцы начиная с XVI в. все активнее началииспользовать этот знак в новых контекстах, расширительно трактуя идею смерти. Скрещенные рукивсе чаще обозначали смерть не реальную, а метафорическую. Жест появляется у людей,принимающих монашеский постриг, а следовательно «умирающих» для мирской жизни. Юродивые,отшельники, аскеты, которые еще радикальнее уходят от мира, добровольно «умерщвляя» свое телои свои страсти, часто изображаются в той же позе.
Перекрещенные на груди руки изображались уХриста в иконографии «Спас – благое молчание», сформировавшийся в XVII в.: здесь это трактуетсякак проповедь аскезы (см. подробное описание этих примеров в [Юферева 2013: 142–150]). На иконевторой половины XVI в. «Троица Ветхозаветная, с деянием в 24 клеймах» из Покровского монастыряв Суздале в позе мертвеца замер Адам перед Древом познания добра и зла – здесь это символизируетсмерть как последствие грехопадение (подробно об этом см.
в первой главе третьей части) [ГРМ.Инв. № ДРЖ-2138; опубл.: Антонов, Майзульс 2018: 194].Перекрещенные руки изображаются у узников преисподней в разных сегментах ада [Антонов,Майзульс 2018: 124, 174, 179, 180, 182, 214, 218]). Это обозначают не их земную смерть. Такой жестсовершенно не характерен, к примеру, для праведников на небесах, хотя они тоже приняли смерть наземле (здесь близкая поза возникает, если этого требует контекст изображения: к примеру, Авраам,Исаак и Иаков иногда похожим образом удерживают за пазухой души спасенных). У пленников адаскрещенные руки символизируют муки в преисподней как «вечную смерть» – т.е.
бесконечныестрадания, антитезу «вечной жизни» праведников в раю. Это прямая визуализация метафоры,распространенной в христианских текстах. Такую же позу принимает и старик-Гадес, символизируяад как пространство смерти (см. в Годуновской псалтири [ГТГ 2010: 217 (л. 259об.)]).Вариация жеста мертвеца – руки, не перекрещенные на груди, а сведенные либо ладонями клоктям, либо кулак к кулаку / ладонь к ладони в районе живота. Чаще руки спеленуты впогребальные одежды. Эта поза точно так же изображалась и у мертвецов в гробу, и у грешников ваду, обозначая физическую кончину или адские муки как «вечную погибель» [Антонов, Майзульс2018: 81, 82, 86, 180, 186, 192, 195–197]. Но в отличие от скрещенных рук, она практически не312Об истории текста и традициях его иллюминирования у старообрядцев см., к примеру, [Савельева1994; Братчикова 2005].215использовалась в других контекстах, отражая, вероятнее всего, определенную погребальнуюпрактику пеленания тела.Интересно, что перекрещенные на груди руки использовались в иконографии еще в двухситуациях.
В русской церкви такой жест хорошо известен благодаря позе причастников, которыеподходят к чаше Евхаристии, сложив руки именно таким образом. Это трактуется, с одной стороны,как замещение крестного знамения: 101-е правило Шестого (Трулльского) собора предписывает«слагать руки в образ креста», подходя к причастию, однако как именно перекрещивать руки, несказано, что рождало разные практики – на Руси, когда причастие было раздельным, хлеба брали вскрещенные ладони).
С другой стороны, по аналогии с перекрещенным во время Евхаристии ораремдьякона, в этом иногда усматривают апелляцию к скрещенным крылам серафимов (в видениипророка Исайи они закрывали свои лица, воспевая Бога: Ис. 6:2–3). Не позднее XVII в. причастникиначали изображаться в позе с руками, перекрещенными на груди. Кроме того, с конца XVI в. такоеположение рук стало использоваться на иконах и миниатюрах как жест предстояния Богу – вероятно,по аналогии с евхаристической практикой. В этой позе изображали Адама и Еву в Эдеме, передлицом Саваофа – в момент Творения или получения заповеди не есть плодов с Древа познания313. Наодной из миниатюр Синодика XVIII в.
именно так скрещены руки Авеля в сцене, где он смотрит надесницу Божию, которая благословляет с небес его жертву [БАН. Арханг. Д. 399: 5]. На карпатскихиконах Страшного суда конца XVII в. в этой позе застывают люди перед Христом [Berezhnaya,Himka 2014: 48, 51, 219, 222, 223, 241, 242, 265, 271, 281 etc]. Смерть и предстояние Богу – ситуации,взаимосвязанные на символическом уровне: подходя к чаше, человек, фактически, оказываясь передтелом Христовым, а молитвенное сосредоточение может концептуализироваться как временная«смерть» для всего внешнего, по аналогии с монашеским «умиранием для мира» (ср.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
