Диссертация (1168478), страница 56
Текст из файла (страница 56)
Бесы пытаются догнать ангелов изастывают с вытянутыми вперед руками в позе преследования286.В средней и нижней частях композиции, шествуя, как правило, по телу змея, демоны ведут илитащат за собой веревками людей, осужденных на Суде, в огненное озеро. Ангелы на многих иконахпо-прежнему бьют длинными копьями грешников, но эти копья проходят теперь сквозь фигурысамих бесов, и это напоминает классический удар демона ангельским копьем, по той же модели что всцене у чаши весов287. В другом варианте ангел бьет копьем дьявола, сидящего в геенне, или Иуду,которого тот держит на своих коленях288.Все эти образы противостояния наполняют композицию динамикой: удары, порывистыедвижения, позы преследования и бегства.
При этом семантика и роли персонажей усложняется –ангелы не только окружают Христа в верхней части композиции, трубят в трубы и караютгрешников, но и спасают души, а демоны выступают и в роли неудачливых охотников, и в роли283Как на иконе конца XV – начала XVI в. из Успенского собора Московского кремля (здесь ангелзамахивается длинным предметом (мечом?) стоя перед огненной рекой, в которой не видны фигурыосужденных) [ГММК. Инв. № 3225соб.; Ж-277; опубл.: Попов 1975: 57; Лазарев 2000: 116] илиновгородской иконе третьей четв. XV в. [ГТГ.
Инв. № 12874; опубл.: Лазарев 2000: 242].284Как на той же новгородской иконе третьей четв. XV в. из ГТГ (Инв. № 12874).285Как на иконе XVII в. из коллекции Переславского музея [Попова 2015: 146–147].286Как на новгородской иконе второй половины XVI в. [ГТГ. Инв. № 14458; опубл.: София 2000:320].287Как на той же новгородской иконе из XVI в. ГТГ (Инв. № 14458).288Как на ярославской иконе второй четверти XVII в [ЯГИАХМЗ.
Инв № Инв. И-1399; КП-53403/1254].204жертв, и в роли погонщиков осужденных, и в роли мучителей. Значительная часть этих новыхмотивов пришла в иконографию с появлением в ней змея мытарств. Темы Страшного и посмертногосудов, сливаясь, дали мощный импульс для различного комбинирования фигур и выстраиванияновых визуальных схем – микрорассказов.Кроме архангела Михаила и множества безымянных ангелов, на многих изображениях бесовизбивают святые-демоноборцы. Самые яркие и детализированные рассказы о физическом истязаниипадших ангелов были включены в четыре мартирия, о которых шла речь в первой части работы.Однако визуальные образы резко контрастировали с текстами своей лаконичностью: в изображенияхвсе ограничивалось, как правило, жестом захвата и занесенной для удара руки. Сцены на иконахСошествия во ад были вариативнее и разнообразнее, фигуры избиения – ярче и реалистичнее, хотяэтаиконографиянеподкреплялисьописаниями,похожиминажитиеНикитыилиМарины/Маргариты Антиохийской.
Это неудивительно, учитывая, насколько автономна визуальнаялогика от письменных текстов и как легко многочисленные детали и мотивы редуцируются (в товремя как другие появляются) при переводе нарратива в визуальный ряд.Роль основного демоноборца закрепилась за Никитой – как в текстах, так и в изображениях.Иконографический тип «Бесогона» возник на русской почве (в Византии, несмотря на популярностьЖития, такие образы неизвестны, см. [Marcović 2008: 22]) и широко распространился в иконографиии памятниках металлической пластики – прежде всего, в новгородских и тверских землях XIV–XVIвв.
Уже с XII в. изображение Никиты встречается на нательных образках и крестах (под Распятиемили вместо него), явно с апотропеической функцией, на панагиях, на медальонах-змеевиках двухтипов [Николаева, Чернецов 1991; Райан 2006: 349], а с XV в. на отдельных иконах. В XVI в. св.Никите были посвящены многие церкви. Интересно, что иногда святого-демоноборца визуальноуподобляли архангелу Михаилу или Христу – иконописные Подлинники указывали, что лик, бородаи волосы св. Никиты следует изображать «аки Спасовы», «аки у Христа», «христовы»289.
На крестах,иконах и складнях изображение Никиты, избивающего беса, встречается наравне с фигурамиБогоматери, архангелов Михаила и Сихаила, и других святых, известных благодаря победе наддемонами или драконами – прежде всего, Николая Мирликийского и Федора Стратилата290.289См.
подробнее [Тетерятникова 1982; Хухарев 1994; Хухарев 2003; Соколова 2003: 138, 140;Marcović 2008: 34]. В Подлинниках XVII в. см. [РГБ. Ф. 178. № 936: 7; РГБ. Ф. 299. № 457: 34; ГИМ.Забел. № 339: 3]. Интересно, что некоторые фрагменты жития Марины/Маргариты Антиохийскойтоже уподобляли ее Христу, а на изображениях ее могли представлять с распростертыми объятиями,напоминающими распятие; см. об этом [Larson 2002: 26].290См., например [Попов 1975: 612-613; Гнутова, Зотова 2000: 22 № 2а, 2б; 26 № 14; 27 № 18; 28 №22; 29 № 24, 25, 26; 58 № 56; Marcović 2008: Fig. 4, 6, 7, 8, 9].205Чаще всего Никита представлен в развороте (стоящим, реже сидящим): левой рукой он хватаетза шею или за волосы беса, а правой – замахивается на него цепью или другим орудием. Иногда оннаступает бесу на шею. На сохранившейся деревянной резной иконе XVII в.
святой вооруженодновременно цепью, которую он заносит ее над головой, стоя фронтально к зрителям, и мечом, нарукоять которого опустил левую руку (фигура беса не сохранилась – возможно, она размещаться унего под ногами). Этот жест напоминает позу ангела-демоноборца Михаила на известном образеСимона Ушакова «Архангел Михаил, попирающий дьявола» 1676 г., – облаченный в доспехиМихаил занесенным с мечом в правой руке и сферой-зерцалом в левой прижимает ногами к землекрылатого сатану и двух бесов [Соколова 2003: 141, № 23].
На необычной иконе XVI в.,опубликованной И. Окуневой, под ногами Никиты оказывается двухголовое чудовище, похожее надракона, из одной его пасти вырастает антропоморфный бес, что напоминает скорее сюжет измартирия Марины Антиохийской [Окунева 1935: Илл. IV].По той же модели – хватка за волосы и занесенная для удара рука – изображались ИулианияНикомедийская291 и Ипатий Гангрский292, хотя сцены их демоноборчества встречались очень редко.Эта типичная поза избиения, как уже говорилась, восходит к античной модели императоратриумфатора.
Она повторялась множество раз в самых разных визуальных сценах – схватив демоновза волосы, их бьют ангелы293 и даже сатана (так в одном из Цветников XIX в. проиллюстрированаистория о том, как дьявол наказывал бесов за нерасторопность) [ГИМ. Муз. № 254: 93об]. Некоторыетексты, в том числе и редакции мартириев святых-демоноборцев упоминали хватку за волосы какобраз победы над бесом, но иконографическая модель явно родилась независимо от этого294.В 1690 г. был написал сборник с лицевым Житием Иулиании Никомидийской. На двух291См. клеймо иконы «Мученица Варвара, Параскева Пятница и Ульяна, с житием Варвары, УльяныИлиопольской и Ульяны Никомидийской» XV в. из собрания Новгородского музея [НГОМЗ, Инв. №2921; опубл.: Иконы Новгорода 2008: № 98].
В иконописных подлинниках встречается указаниеизображать под ногами святой беса; см. [ГИМ. Забел. № 339: 66об.].292См. клеймо иконы «Св. Ипатий Гангрский, с житием» XV в. – демон изображен здесь в образенебесного ангела, но с бесовским хохлом, за который его и держит святой Ипатий (ГТГ. Инв №.6135; Опис.: Антонова, Мнева 1: № 204; Опубл.: Попов, Рындина 1979: 447, 449; Лазарев 1983: Илл.143).293См., например, в Житии Василия Нового XVII в. [РНБ. F.
I. 725: 94об.].294В тексте жития Ипатия, опубликованной Н.С. Тихонравовым, святой ведет беса к царю, держа егоза волосы. В редакции, вошедшей в сборник начала XVIII в., волосы беса упомянуты дважды: и наморе, и в темнице Ипатий хватает демона именно за них [РГБ. Ф. 310 № 1190: 87, 95об.].Аналогичным образом, за волосы, в соответствии с греческими текстами, св. Сисиний хватает Гилу.206миниатюрах святая избивает беса и ведет его на веревке к своему мучителю.
Но уникальны здесь неизображения, а повреждения. На листе 97об. кто-то из читателей рукописи вырезал фигуру Иулианиипо контуру, оставив лишь фигурную дыру на миниатюре (Ил. 26). На листе 107об. святуюпопытались вырезать точно так же, контурно, начав с нимба, но что-то помешало закончить дело, иизображение осталась на листе. Объяснений может быть несколько, но учитывая избирательностьатаки – только фигуры святой, и аккуратную работу – вырезание по контуру, вполне можнопредположить, что изъятый образ святой-демоноборца использовали как апотропей (о прагматикезрительских атак на изображения см. в третьей части диссертации).Что касается Марины/Маргариты Антиохийской, то в основе ее европейской иконографииоказалась сцена выхода из утробы дракона295, мотив демоноборчества встречался гораздо реже296(один из известных примеров – Маргарита, избивающая молотом демона в нижней сцене картиныБарна да Сиены «Мистическое обручение святой Екатерины», ок.
1340). В Византии, наоборот,распространились образы Марины, избивающей демона – уже с XII–XIII вв. они появляются ввосточной части империи и на Балканах [Drewer 1993; Майзульс 2009: 93] (интересно, что орудиемМарины в греческих изображениях часто оказывается не просто молот, а молоток-гвоздодер сраздвоенным концом). В русской иконографии, в отличие от Европы и Византии, эти сцены неизображались, и Марина не стала популярным демоноборцем297.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
