Диссертация (1168478), страница 45
Текст из файла (страница 45)
[Долгодрова, Гусева, Анисимова 1995:65], демонов из печатного Киево-Печерского Патерика XVII в. [Патерик 1661: 131об., 160об.]. Ср. вБиблии Василия Кореня [Сакович II. Мин. 4]. О «конкуренции» хохлов и рогов в европейскойиконографии демонов [Махов 2011: 89].222Как на ярославской иконе XVI в. «Апокалипсис в 29 клеймах» [ЯГИАХМЗ. Инв. № И-420; опубл.:Горшкова, Федорчук 2002: № 54], в Апокалипсисе XVI в. [РГБ. Ф. 98.
№ 1844: 66, 67, 82об.], в КиевоПечерском патерике издания 1661 г. [Патерик 1661: 250об.], Библии Василия Кореня 1692–1696 гг.[Сакович II: Мин. 36] или Житии Василия Нового XVIII в. [РГБ. Ф. 98. № 1225: 53об.].165длинными носами и т.п.223. Иногда вздыбленные волосы возникают и на звериных головах фигур:один из самых ранних примеров – сцена искушения Зосимы Соловецкого на рельефе егодеревянной раки 1556 г.: звериная морда беса увенчана хохлом [Померанцев, Масленицын 1994:Илл. 82]. Такие же зверообразные демоны со вздыбленными волосами распространились вминиатюре лицевых рукописей XVII–XVIII вв.224.
Наконец, на многих изображениях сами рога иуши демонов напоминают вздыбленные волосы эйдолонов225. Новая иконография в большей илименьшей степени обыгрывает классический древнерусский мотив.Интересно, что и сами хохлы демонических персонажей в XVI–XVIII вв. начинаютизменяться, становятся все более экзотичными и разнообразными. Головы бесов венчают теперьострые треугольные или круглые вытянутые хохолки, похожие на крылья стрекозы226; длинныевьющиеся пряди227 или огромные хохлы – языки огня228. Часто несколько хохолков одного бесазакручиваются в высокую прическу, которая напоминает тюрбан или перевитое полотенце229 [Ил.2]. Три высоких хохла на голове сатаны могут превращаться в развесистый «куст» 230 илиимитировать корону231.
На некоторых иконах и миниатюрах курчавые волосы демона, поднятыевверх высокой «пирамидой», оказываются похожи на женские парики, популярные в XVIII в.232.223См., к примеру [ГИМ. Муз. № 257: 29об.; РГБ. Ф. 98. № 1204: 154об.–172об.; РНБ. ОЛДП. Q.487: 15об.].224См., напр. [РГБ. Ф. 98. № 1204: 154об., 159об.; РГБ. Ф. 173. I.
№ 14: 102об.].225См. «Сатанаила» с гривой, хохлом, рогами и поднятыми ушами в лицевом Апокалипсисе XVII в.[Откровение 2003: 65] или экзотические зооморфные фигуры бесов с торчащими рогами, ушами ихохлами в Житии Василия Нового конца XVIII в. [БАН. Строган. № 63: 73, 73, 79, 81 и далее]. Ср. смногочисленными бесами с хохлами, рогами и/или ушами в Синодике середины XVIII в. [РГБ. Ф.344. № 240: 30, 32, 36, 39, 51, 55].226Как в сборнике сер. XVIII в. [БАН. Калик. № 44: 128об.; ср.: 108об.]227См.
в. Апокалипсисе XVI в. [РГБ. Ф. 98. № 1844: 62] или в лицевом «Слове Палладия Мниха»XVIII в. [РГБ. Ф. 344. № 184: 42, 43, 44].228См., например, в Цветнике XVIII в. [БАН. Плюшк. № 42 99].229См. в [Житие Федора Эдесского 1879: 37; РГБ. Ф. 218. № 538: 287; БАН. П. I. А. № 34: 127об.,180об.].230Как на той же миниатюре [БАН.
П. I. А. № 34: 180об.].231Как в лицевом Апокалипсисе XVII в. [РГБ. Ф. 344. № 180: 210об.].232См., к примеру, в сборнике XVIII в. [РГБ. Ф. 218. № 538: 287]. Похожие прически можноизредка встретить на Западе, например, у одного из бесов на капители со сценой смерти Иуды всоборе Сен-Лазар в Отёне (ок. 1130) [Wirth 2008a: Ill. 150].166Они состоят из длинных прядей или множества мелких локонов. Все это лишь часть общегоявления: чем необычнее и вариативнее становятся образы самих бесов, тем больше форм иассоциаций обыгрывают при изображении их вздыбленных волос.Помимо рогов и торчащих ушей эпизодически в XVI и массово со второй половины XVII в.на головах бесов появляется еще один важный атрибут – высокие шапки самых разных размеров,форм и цветов.
На миниатюрах можно увидеть, как бес в высокой изогнутом колпаке судится сангелом за душу умершего [РГБ. Ф. 344. № 181: 150], как бесы являются людям в разноцветныхтюрбанах [БАН. Калик. № 44: 240, 277, 277об.] или в высоких округлых шляпах разных цветов233.В одной лицевой рукописи бесов могли изображать и со вздыбленными волосами, и в венцах, и вкоронах, и в разноцветных головных уборах разной формы234. Постепенно шапки становились всеболее экзотичными. На миниатюре XVIII в. два беса схватили грешную душу: правый носитдлинный, загибающийся назад колпак, а у левого на голове сложена пирамида из уменьшающихсяв диаметре «блинов» [Азбелев 1992: Илл. 52].
Шапки бывают закрученными, перевитыми; ониукрашены перьями, несколькими хвостами и т.п. [РГБ. Ф. 218. № 538: 287]. В тюрбан может бытьвоткнут даже целый пук пернатых стрел [РГБ. Ф. 98. № 1612: 131].Появление таких головных украшений не случайно: это аллюзия на классическую бесовскуюприческу, обыгрывание традиционного средневекового маркера. Часто колпаки и вздыбленныеволосы помещались в одной композиции, перекликаясь и рифмуясь друг с другом. Так, в лицевомсборнике середины XVIII в.
на одной миниатюре стоят два беса в шапках, демон с высокимкурчавым хохлом и два беса с рогами [РГБ. Ф. 218. № 538: 287]; в Цветнике XVIII в. демоны вшапках стоят посреди зооморфных фигур с хохлами и гривами [РНБ. ОЛДП. Q. 487: 15об., 20об.] ит.п. В цикле миниатюр художник мог чередовать шапки и хохлы.
Кроме того, колпаки бесов моглиизображать с диагональными прорисями, что превращало их в своеобразную «хохлатую шапку» иассоциативно привязывало головной убор к вздыбленным волосам 235. Наконец, аллюзия моглаработать и в реверсивном варианте: экзотичные хохлы бесов, свитые из нескольких толстыхпрядей, сами напоминают высокий головной убор236.233См. бесов с хохлами и бесов в высоких шапках в лицевых Житиях Сергия Радонежского XVIи XVII–XVIII вв. [Житие Сергия Радонежского 1853: 72об., 73об.; БАН. П. I. А.
№ 38: 94об.,97]. Ср. с бесами из Канона на исход души Андрея Критского XVII в. [РНБ. ОЛДП. Q. 52: 32].234Как в Сборнике XVII–XVIII вв. [РНБ. F. I. 740: 32–53об.]. Колпаки на головах бесов и огромныйколпак на голове бесовского князя в рукописи XVIII в. [РНБ. ОЛДП. Q. 798: 69об.]235См., например, в сборнике XVIII в. [РГБ.
Ф. 218. № 538: 295].236Как в Житии Василия Нового XVIII в. [РГБ. Ф. 37. № 409: 63об., 65об., 67об.]167Характерно, что колпаки разных форм появляются не только у бесов, но и у другихперсонажей-антагонистов. В сборнике XVIII в. во весь лист изображен Антихрист – воин с мечом визогнутом остроконечном колпаке (подпись: Антихрист пошлет «полки демонские» во всювселенную) [РГБ. Ф. 98. № 894: 67]. В другой рукописи XVIII в. апокалиптическая саранча – прузи(Откр. 9: 3–10) предстает в виде двух групп всадников, между которыми стоит рогатый демон вкороне.
На головах у левых наездников – высокие изогнутые полосатые шапки, а правые одеты втреугольные колпаки с кисточками [РГБ. Ф. 344. № 181: 70об.]. Миниатюру комментирует цитата изАпокалипсиса, в которой сказано, что волосы прузей будут подобны женским, а на их головах –золотые венцы (Откр. 9:7). Иллюминатор заменил венцы и длинные волосы островерхими шапками,которые к XVIII в. уже прочно вошли в арсенал демонических знаков. (Этот маркер, как увидим,работал и в текстах, которые по-своему обыгрывали визуальные образы).Эволюция форм свидетельствовала о популярности знака, который входил в базовуюиконографическую грамматику.
Благодаря такой популярности образ хохлатого врага или врага ввысоком головном уборе начал проникать в тексты и в устную фольклорную традицию.1.7. От иконографии к книжности и фольклоруМы видели, как иконография демонов могла влиять на показания людей, обвиненных вколдовстве. Что касается славянских фольклорных текстов, то судить о прямом влиянии на нихвизуальных моделей сложнее – здесь, как правило, нет прямых отсылок к «картинам».
Однако такоевлияние можно проследить на разных примерах, что делали многие исследователи, начиная с Ф.И.Буслаева и А.И. Кирпичникова. В последнее время эта проблематика интересует специалистов пославянскому фольклору, которые описывают различное использование иконографических образов вдуховных стихах, заговорах и других устных текстах, где происходит разработка отдельныхиконографических сцен, мотивов и жестов [Адоньева 2005; Фадеева 2019; см. также: Топорков 2012].Фигуры и мотивы русской визуальной демонологии, судя по всему, были хорошо адаптированыв устной традиции и превратились в рабочие элементы, которые использовались дляконструирования облика демонических созданий в разных текстах. Нетрудно заметить, чтопринципы описания некоторых славянских мифологических персонажей в записях XIX–XXI вв.строятся по тем же принципам, что иконографические фигуры бесов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
