Диссертация (1168470), страница 62
Текст из файла (страница 62)
было оченьнемного рабочих и крестьян. «Бывшие» работали в высшей школе и научныхучреждениях,фактическиопределяяколлективныйпортретнаучно-педагогического и научно-исследовательского сообщества. И, несмотря нагрозную риторику тех лет, их прием на работу, этапы прохожденияПохожая стратегия: Гордон Г.О. Из воспоминаний о Г.И. Челпанове // Вопросыпсихологии. 1995. № 1. С. 84–96.647Сорокина М.Ю. Русская научная элита и русский тоталитаризм… URL:http://old.ihst.ru/projects/sohist/papers/sork97n.htm (Дата обращения: 03.02.2019).646318профессиональной карьеры, увольнение, выход на пенсию на практикеопределяла не лояльность власти, а их профессиональные качества и навыки;сетевые связи – знакомства и протекция, а также корпоративные механизмы,нормы и правила функционирования научного сообщества в 1920-е – 1930-е гг.ВыводыТакимобразом,научноесообществовисследуемыйпериодфункционировало как статусная привилегированная профессиональная группа,защищеннаяуказанныйвсоциально-экономическомфеноменполучилотношении.объяснениевВрамкахисториографиит.н.политики«наукократического договора», «большой сделки», «сталинской сословности».Причина особого статуса ученых заключалась в сциентистском импульсеполитики большевиков, позиционировавших себя как «правительство экспертов».Хотя принятые меры были трудно реализуемы на практике в силу ограниченностиресурсов, местного бюрократизма и др.
перечисленных факторов, образ ученыхкакпривилегированнойгруппыуспешноконструировалсяна страницахпопулярной периодики, художественной литературы, в игровом кинематографе.В силу ограниченности ресурсов и конкурентных процессов внутри научногополя научное сообщество в исследуемый период функционировало какиерархическое. В условиях «эгалитаризма» – отмены ученых степеней и званий –ученые оказались разделены на разряды и (позднее) категории в соответствии с ихквалификационными характеристиками, однако это изначально социальноэкономическое разделение приобрело впоследствии статусные черты.
Отнесениеученых к той или иной категории стало действующим даже в условияхквалификационноговакуумамеханизмомэкспертнойоценки,неформализованным механизмом квалификации. Включение ученых в ту илииную категорию находилось в ведении Центральной комиссии по улучшениюбыта ученых – Экспертного бюро Секции научных работников. Хотя приотнесении ученых к тем или иным разрядам до конца 1920-х гг. указанныеобъединения имели возможность противостоять властным рекомендациям, в319условиях квотирования мест они были вынуждены учитывать расстановку сил ипроцессы внутринаучной конкуренции.При выявлении факторов, влиявших на статусную позицию ученого внаучнойиерархии,былипроанализированыиндикаторыполитическойлояльности и социального происхождения ученых.
Был сделан вывод о том, чтобеспартийность в большей степени, а «чуждое» социальное происхождение вменьшей не являлись препятствиями для прохождения отдельными ученымикарьерных ступеней, хотя и использовались в качестве риторических приемов иобвинительных штампов в отношении отдельных индивидов, профессиональныхгрупп и сообществ. Причина этого заключалась в узости рабоче-крестьянскойпрослойки в научном сообществе исследуемого периода: несмотря на наличиесоциальных «лифтов» и «поддержек», вхождение указанных групп в научноесообщество в силу разных причин носило медленный характер.
С другойстороны, в исследуемый период, хотя и возник властный запрос на «партийность»ученых, научное сообщество не спешило на него откликаться: удельный вескоммунистов оставался крайне узок не только среди представителей старшегонаучного поколения, но и в группе молодых ученых и аспирантов.320ГЛАВА 4ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ:ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ФОРМЫ И ПОВСЕДНЕВНЫЕ ПРАКТИКИ3214.1.
От ученого к научному работнику: изменение характера иприоритетов научного трудаИзучениеиндивидуальныхтактик итраекторийвживаниянаучныхработников в постреволюционную действительность хотя и раскрывает пестротуи яркость происходящих в поле науки событий, однако требует упорядочения иструктуризации. Научное сообщество являлось социально-профессиональнойгруппой, и индивид становился научным работником, конечно, не в моментзаполнения одной из многочисленных анкет 1920-х гг.
и не в хлопотах за«научный паек». Он приобретал эту функцию внутри профессиональногосообщества, в рамках того или иного исследовательского объединения; ученымже он становился, осознавая причастность особой корпоративной этике,ценностям и смыслам профессии.Именно профессиональное пространство формировало, структурировало,упорядочивалоповседневностьнаучныхработников,обозначаяособыйсоциальный портрет группы. Принадлежность же к тем или иным объединениямопределяла для членов группы некоторую общую судьбу - до определеннойстепени все они испытывали на себе последствия их успехов и неудач.
Проблемазаключается в том, что с точки зрения науковедения фокус изучения тех или иныхформ объединения ученых соотносится с целым веером исследовательскихнаправлений: от изучения научных обществ648 до исследования т.н. схоларнойпроблематики649. Взаимодействие научных работников внутри этих «невидимыхколледжей» в изучаемый период крайне трудно реконструируемо, хотя и оченьперспективно как исследовательская стратегия.Однако применительно к изучаемому периоду нам кажется продуктивнойиная,предложеннаяврамкахэкономическойсоциологиитеория–организационных структур (в другой трактовке – организационных форм). ОнаСинельникова Е.Ф.
Власть и научные общества Петрограда-Ленинграда в 1920-е гг.:Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2013. 26 с.649Мейер Дж., Роуэн Б. Институционализированные организации: формальнаяструктура как миф и церемониал // Классика новой экономической социологии… С. 136.648322делает акцент не на «невидимых» взаимодействиях и коммуникациях, а нажесткойструктуредействующихорганизаций.Посути,этонеоинституциональный подход, согласно которому организация отражаетсоциально сконструированную реальность650. Она – способ упорядочения,координации и контроля сложных сетей отношений, возникающих в рамкахпроизводственной деятельности; управления взаимосвязями как внутри себя, таки на своих границах отношений с внешней средой651.
Все организации укорененыв среде социальных отношений и вследствие этого заинтересованы в том, чтобыкоординировать и контролировать свою деятельность, иметь о ней рациональноепредставление652. Таким образом, успех организаций напрямую зависит отизоморфизма по отношению к институционализированным правилам внешнейсреды. Именно организации часто демонстрируют согласованность при адаптациик ее условиям, из-за чего возникает системный изоморфный эффект653. В такомракурсе важными оказываются не индивидуальные, разрозненные стратегии, аколлективные средства адаптации того или иного сообщества: механизмы,принципы и процессы принятия организационных решений654.Врамкахнеоинституциональногоподходапримеромподобной«организационной формы» выступает отдельная институция (учреждение) с еерегулируемым и контролируемым штатным наполнением, инфраструктурным ифинансовым обеспечением, внутренней расстановкой сил, тактиками принятияорганизационных решений и стилем взаимодействия с властью научного лидера.Понятие институции в исследуемый период ключевое: оно закрепилось даже науровнеисториографическихсужденийпоотношениюкнаучнымипедагогическим сообществам тех или иных учреждений (Института Краснойпрофессуры, Коммунистической академии, Академии наук СССР и т.д.),Мейер Дж., Роуэн Б.
Указ. соч. С. 141.Там же.652Там же. С. 150.653Хеннан М., Фримен Дж. Популяционная экология организаций / Пер. с англ. Г.Б.Юдина // Экономическая социология. 2013. Вып. 14(2). С. 42–72.654Там же.650651323определяя коллективный портрет их представителей. Нахождение в рамкахинституцииформировалоработников, обеспечивалопрофессиональнуюихповседневностьнаучныхв экономическом и бытовом отношении,структурировало и иерархизировало персональный состав, определяло икорректировало направления исследовательского поиска, наконец, объединялочленов корпорации в одно сообщество.
Тем более что в указанный период самученый действовал и воспринимался не иначе, как научный или педагогическийработник той или иной организации, в рамках ее организационной формы,вследствие этого изучать научного работника вне аффилированной с ниминституции и ее истории невозможно.Исследователи сходятся на том, что в исследуемый период организационныеструктуры науки трансформировались. Изменились сущностные характеристикии основы функционирования научных институций, принципы их взаимодействияс властью и процессы принятия организационных решений. Появились новые имодифицировались, если были сохранены, старые формы. Подчеркнем, что приэтом изменились и принципы взаимодействия ученых внутри организационныхформ.Ключевым фактором институциональных изменений в исследуемый период,как и в случае социальных трансформаций, стала Первая мировая война. Причемдалеко не всегда влияние войны на изменение характера научных исследованийоценивалось пессимистично.
Так, в статье «Наука будущего» академикА.Е. Ферсман писал: «Среди уроков войны, среди великих экономическихпотрясений человечества значение научного творчества в государственной жизнинародов сделалось общим лозунгом. Впервые в истории культуры война своимиреальными последствиями показала, какую огромную роль играют успехи науки втехнике войны и мира, в экономике строительства промышленной жизни»655.Безусловно, речь в тексте 1922 г. шла о роли «государственного строительства» вФерсман А.
Пути к науке будущего: Речь, произнесенная на годичном актеГеографического института 30 января 1922 г. Пг., 1922. С. 7.655324процессе организации науки – концепции, которая надолго закрепилась и всоветской историографии656. А. Кожевников отмечал, что уже в годы войны былпоставлен вопрос о координации научной работы – создании сети хорошооснащенных лабораторий, институтов и музеев, действующих под финансовымпатронажем либо государства, либо промышленников и купцов657.
Однаконаиболееявное воплощение идея координирования стихийныхнаучныхисследований сверху получила уже после революции и окончания Гражданскойвойны в процессе создания «новых коллективных форм» организации науки –«государственнойсетинаучныхисследовательскихинститутов»658.Возглавлявший подотдел мобилизации научных сил Наркомпроса Л.Г. Шапиро встатье «Мобилизация науки», опубликованной в журнале «Народное хозяйство»за март – июнь 1918 г., подчеркивал важность государственной централизациинаучных работ и их регуляции для такой страны, как Россия, где незначительноеколичество ученых работает вразнобой из-за ведомственной разобщенности иконкуренции.Было ли усиление роли государственного регулирования науки «русскимслучаем»? В исторических работах последних лет исследователи все чащесходятся на том, что указанная тенденция была в той или иной степени присущавсем национальным научным сообществам в военный и послевоенныйпериоды659.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
