Диссертация (1168470), страница 61
Текст из файла (страница 61)
Проверке подвергнутся все служащие инаучные сотрудники (кроме академиков)»634: в 1929 г. проверяли и «вычищали»рядовых сотрудников Управления делами, Секретариата, Библиотеки Академиинаук. Многие из них относились к той группе, которую обычно обозначаютнаучно-вспомогательным персоналом. Так, в статье С. Полесьева «Ансамблькамергеров:к«Ленинградскойчисткеправде»аппарата7Академииавгуста1929наук»,г.,сопубликованнойвпередергиваниями,внепозволительном тоне отмечалось: «Блистательный путь Эмиля ЭмильевичаШольца усыпан чинами и наградами. Воспитанник Александровского лицея.Действительныйстатскийсоветник.Кавалерорденовсв.Станиславаразнообразных степеней.
Начальник отделения канцелярии совета министров.Камер-юнкер. Камергер высочайшего двора. И, в заключение, – помощникуправляющего делами временного правительства. <…> Он состоит ныне впомощниках заведующего секретариатом Академии наук. Почему царскийкамергер понадобился Академии? В чем его особая ценность? Оказывается, в том,что он “аккуратен как немец”»635.
Волна ненависти захлестнула в эти несколькомесяцев периодические издания. Среди «обломков империи» назывались«работники министерств, духовных ведомств, бывшие преподаватели мракобесия,княжны,дочериминистров,помещики,словом,богатейшаясоциальнаяПроверка аппарата Академии наук: первое собрание сотрудников Академии //Красная газета. 1929.
31 июля. Цит. по: НИОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Д. 1208. Л. 4.635Цит. по: Там же. Л. 8.634313кунсткамера бывших людей»636 – мы встречаем в этом списке имена помощникауправляющегоУправленияделамиделамиАкадемииАкадемии,наук,правоведасохранившегоНищенко,финляндскоесекретаряподданствоГельмерсена, заведующего Иностранным отделом и бывшего камер-юнкера,офицера царской армии С.К. Пилкина; дочь бывшего министра внутренних делН.П. Дурново, прежде крупную землевладелицу, а на тот момент библиотекаряВ.Г. Конради, редактора «Петербургского вестника» М.А. Лихарева, цензораиностранной литературы и во время войны военного цензора М.М.
Милевского,«урожденной княжны Голицыной» Е.А. Верховской («принята в Академию науквместо высланного мужа»), инспектрисы, а потом начальницы Мариинскогоинститута Берковской, офицера царской армии И.А. Геркенса, княжныГ.А. Чарторийской, «черносотенца» Г.И. Демусяка, прежде секретаря патриархаТихона, а в момент проверки старшего библиотекаря И.Н. Ярославского и др.Причем в вину им ставилось не только чуждое социальное происхождение(«рабочее государство, на худой конец, может позвать на службу и камергера.Если он обладает большими знаниями.
Если он действительно незаменим»637), нопреждевсегонеприятиесоветскойидеологии,манкированиеею:«Мартинсон А.Ф. – ученый секретарь библиотеки. В прошлом – преподавательМинской духовной семинарии <…> этот “ученый” секретарь, собирающий ихранящий ценности научной мысли, оказывается, не может назвать ни одногопроизведения Ленина. О Марксе он только слышал. Энгельса, Плеханова, Бабеля– не знает совсем»638. В неатрибутированной заметке, опубликованной подназванием «Губернатор, шпион и дьякон с психозом – в академическом аппарате»и сохранившейся в фонде С.Ф. Платонова в НИОР РНБ, отмечалось: «Выходятони на трибуну в сереньких поношенных пиджачках, скромных толстовках, встаромодных платьях.
За постным видом и тихим голосом ничего не разгадать –636Социальная кунсткамера: к проверке Академии наук // Вечерняя красная газета. 1929.637НИОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Д. 1208. Л. 8.Там же. Л. 21.13 авг.638314ни прошлого, ни настоящего. Но вот проверочная комиссия начинает своюювелирно-реставрационную работу, и штрих за штрихом, краска за краскойложатся на выцветшие лица и оживляются мертвые черты»639.
При этом наразоблачающих собраниях, «несмотря на то, что деятельность учреждений, вкоторых осели все эти бывшие люди, подвергалась резкой критике, по адресусамих “бывших” не раздавалось ни одного голоса с указанием недостатков ихработы. Наоборот, несколько старичков выходило и говорило о том, что каждыйиз перечисленных является в высшей степени незаменимым, исключительнодобросовестным и т.д.»640. Подчеркнем, что речь здесь шла о публичномуничтожении тех людей, которые часто не были защищены – статусом, именем,связями: ничем, кроме добросовестного исполнения своих обязанностей.Риторическиештампы,которыепримениливгазетах1929г.кхарактеристике кадров при проверке Академии наук – «социальная кунсткамера»,«приют камергеров», «богадельня»641 – тяжелы до отвращения.
Однако прижелании властей они вполне могли быть отнесены к любому из действовавшихтогда учреждений (включая Институт Красной профессуры – где в тот моментработали «Мика» Морозов, известный по детскому портрету К. Серова, вобщежитии проживала «княжна Багратион», а в лекциях профессора Косминского«марксизм и не ночевал», – см.
главу 5); ко всему срезу научноисследовательского и научно-педагогического сообщества в указанный период. Инастоящиепричинычисток,предшествующих«Академическомуделу»,заключались, конечно, не в социальном составе ее кадров. В этот периодпредпринимались попытки нападения с разных сторон – так, еще до «чисток» впериодикепрозвучалиобвиненияврастратегосударственныхсредств,НИОР РНБ. Ф. 585.
Оп. 1. Д. 1208. Л. 29.Там же.641Например: Полесьев C. Ансамбль камергеров: к чистке аппарата Академии наук //Ленинградская правда. 1929. 7 авг.; Социальная кунсткамера: к проверке Академии наук //Вечерняя красная газета. 1929. 13 авг.; Парад бывших // Ленинградская правда. 1929. 14 авг.639640315выделенных перед празднованием юбилея в 1925 г.642, в недобросовестностиреализации жилищной политики руководством АН643.Почему из числа возможных поводов для придирок ключевым стал сюжетзасилья «бывших»? На наш взгляд, финансовая проверка повлекла бы за собойнаказание лишь отдельных и конкретных, скорее всего высокопоставленных,администраторов; обвинение же в «чуждом» социальном происхождении вусловиях, когда «бывшие» количественно доминировали в науке и образовании,было универсальным и вполне подходило под «окрик власти»; затронуть научныхработников или их группы оно могло выборочно, а произведенный эффектоказался значителен.
Кроме того, оно позволило ввести новые группы научныхработников-общественниковнаместо«вычищенных»вакадемическоесообщество. Хотя и этот процесс сопровождался обвинениями в периодике:«Старая Академия развила необычайную энергию для создания организованногосопротивления введению в нее ученых-общественников: <…> комиссиянекоторое время заваливалась кандидатами, которые, в случае принятия их наработу в Академию наук, были бы достаточными продолжателями ихпредшественников; кандидаты[-общественники. – Е. Д.], прошедшие черезкомиссию по набору, застряли в следующих инстанциях: в президиуме, всекретариате, в управлении делами; в отношении некоторых кандидатов,проведенных на ответственные, руководящие посты, было выдвинуто требованиеапробации их общим собранием действительных членов Академии наук. Сбольшими трудностями комиссия по набору, начавшая свою работу в сентябре«Перед юбилеем Академии наук на ремонтные работы отпущено около миллионарублей, причем работы произведены нерационально, неорганизованно и безалаберно.
Врезультате была обнаружена растрата в 300 000 руб.». Проверка аппарата в Академии наук //Ленинградская правда. 1929. 1 авг.643«Управление делами Академии ничего не сделало по вопросу о сниженииадминистративно-управленческих расходов, что до сих пор ряд работников Академиизанимают большие квартиры, а другие работники нуждаются в жилой площади». Там же.6423161929 г., закончила ее лишь в декабре»644 (на наш взгляд, для учреждения созначительным документооборотом процедура была проведена довольно быстро).Однако, несмотря на грозность риторики, следует отметить, что кореннымобразом социальный состав науки «чистки» не изменили. Более того, дажериторика применялась по случаю – как это произошло с Академией наук впреддверии «Академического дела». Отметим, что в «чистки» не попал и рядинституций и лабораторий – например, И.П. Павлова, где работали ученые сшироким спектром политических взглядов.
По словам Д. Тодеса, некоторые изних в прошлом служили в Белой армии; у Павлова они нашли защиту и моглисвободно выражать свои мнения (и даже обмениваться антисоветскими шутками).К концу 1920-х гг. среди его сотрудников появились также около 10 членовкоммунистической партии. Павлов часто бранил этих «господ коммунистов», но вцелом придерживался принципа — оценивать своих сотрудников только по ихнаучной работе. Однажды, в начале 1920-х гг., он, по данным Д. Тодеса,настаивал, чтобы один из его коллег–подчиненных, П.К. Анохин, сделал выбормежду коммунистической партией и его лабораторией. Любопытный примеротношений Павлова с коммунистами дает случай с партийцем Л.Н.
Федоровым(впоследствии – знаменитый ученый-физиолог, член-корреспондент, 1945–1948 гг. и академик АМН СССР, 1948–1952). Оказавшись в лабораторииИ.П. Павлова случайно и, как коммунист, не встретив теплого приема, Федоровпостепенно стал ему очень близок, искренне заинтересовался научной работой, ав 1925 г. обратился с просьбой освободить его от других административныхобязанностей, выполняемых им по поручению партии, чтобы более плодотворноработать в науке645. Разумеется, это не пример «демарксизации» аспирантов, накоторую жаловался С.А.
Пионтковский, но увлеченность молодого партийцафигурой ученого из «бывших» и самой атмосферой научного поиска налицо.Зеленко В.А. Реконструкция Всесоюзной Академии наук // Научный работник. 1930.№ 11–12. С. 51–52.645Тодес Д. Павлов и большевики // ВИЕТ. 1998. № 3. С. 26.644317Показательно и согласие руководителя лаборатории на присутствие «ручныхмарксистов» в его лабораториях646.Нам показалось интересным высказанное М.Ю.
Сорокиной замечание, «к1936-му власть не чуждалась больше “бывших” - они стали почти “своими” <…>.И на место И.П. Павлова приходит дворянин Л.А. Орбели, всего через несколькомесяцев после смерти Павлова полностью меняющий исследовательскуюпрограмму павловского института и занимающий все номенклатурные места воргструктуре дисциплины; на место Н.Я.
Марра - дворянин и сенаторский сынИ.И. Мещанинов, который “вел себя настолько скромно, корректно и задумчиво,что его образ как-то не связался с невероятной концентрацией административнойвласти в одних руках”»647. Чуть-чуть смягчим суждение – граница, в указанныйпериодразделяющаябольшевикови«старыхспециалистов»,хотяипредставляется в историографии идеологически непреодолимой, была взаимнопересекаемой. Хронологическая дистанция с 1917 г. сглаживала старыепротиворечия, и чем более она отдалялась, тем легче становился взаимныйконтакт;вэтотпериодмынаблюдаемпоройпримерыинтересноговзаимодействия.Итак, в риторике тех лет исследуемый период из истории научногосообщества предстает как время «противостояния». От индивидуальноготрагического прочтения персональных судеб довольно сложно уйти, и не всегдаэтооправданноилинеобходимо.Однакоосторожноотметим,чтовдействительности в научном сообществе вплоть до конца 1930-х гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
