Диссертация (1168461), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Г. Новоспасский помянник в списках XVIII–XIX вв. // Там же. С. 221–226.93Бычков В. В. Русская средневековая эстетика. XI–XVII вв. М., 1992. С. 581.94Изд.: Повести о начале Москвы / Иссл. и подг. текстов М. А. Салминой. М.; Л., 1964. С. 187; см.также: Белоброва О. А. Латинская надпись на Фроловских воротах Московского Кремля и еѐ судьба в древнерусской письменности // ГММК. Материалы и исследования. Вып. V. Новые атрибуции.
М., 1987. С. 51–57.95Цит. по: Белоброва О. А. Латинская надпись… С. 59–68. О данных росписях см.: Белоброва О. А. Онекоторых источниках подписей к сюжетам росписи Золотой палаты Московского Кремля // ТОДРЛ. 2003.Т. LIII. С. 502–517; Она же. О подписях к ветхозаветным сюжетам в росписях Золотой палаты МосковскогоКремля // ТОДРЛ. 2003. Т. LIV. С. 623–650.96Ср.: Белоброва О. А. О подписях к ветхозаветным сюжетам… С. 581.35Таким же антикваром был князь В.
В. Голицын (1643–1714), по чьейинициативе в мае 1684 г. была скопирована строительная надпись времениИвана III на карнизе Грановитой палаты. Князь предписывал: «а в которомместе подписи учинилась поруха и списать ее будет немочно, те рухомые места описать»97.Нередко «антиквары» давали формальное описание реликвий в комплексе с окружающими их надписями. Таким примером является «Сказаниео Кийском кресте», сохранившееся в рукописи второй половины XVII в.98 Неменее тщательное описание святыни содержится в «Повести о чудесах Виленского креста», принесѐнного из Вильны в Муром арзамасцем ВасилиемСергиевым сыном Микулиным99.Мемориальное направление связано с восприятием надгробий в качествепамятных знаков, отмечающих места упокоения святых100, а также с перенесением памятников книжности на твѐрдые носители.
Одним из первых такихопытов стало перенесение в 40-е гг. XVI в. на панели одной из важнейшихгосударственных регалий — Мономахова трона — «Сказания о князьях Владимирских», увековечившего политические устои «третьего Рома» — легенды о происхождении великокняжеского рода от Августа и получении шапкиМономаха от византийских императоров101. По этому же пути пошли составители «надгробных листов» (по сути кратких житий) над могилами князей иепископов в Успенском соборе Владимира, создавшие к канонизации велико-97Козлитина Э.
М. Документы XVII в. по истории Грановитой палаты Московского Кремля // ГММК.Материалы и исследования. Вып. I. М., 1973. С. 104. Попытку реконструкции надписи см.: Петров Д. А.Монументальные надписи Пьетро Антонио Солари в Москве // ВЭ. Вып. V. М., 2011. С. 328–333.98РНБ ОР.
Ф. 588. Собр. М. П. Погодина. № 1583. Л. 1–27 об.; см.: Николаев С. И. Два стихотворцаXVII в. // ТОДРЛ. 1985. Т. XXXIX. С. 371–378.99Повесть о чудесах Виленского креста // БЛДР. Т. 15. XVII в. СПб., 2006. С. 125–126.100Напр.: НБ МГУ. ОРиРК. № 293. Л. 461 об.; Барсуков Е. В. Источники русской агиографии. СПб.,1882. С. 199 (ПДП. Вып. 81); Синицына Н. В. Сказания о преподобном Максиме Греке (XVI–XVII вв.). М.,2006. С.
105; Житие и страдание святого и праведного Иоанна Иоанна убиенного Углецкого. Рыбинск, 2011.С. 35 (Письменные памятники древнего Углича. Вып. V)101О нѐм: Соколова И. М. Мономахов трон. Царское место Успенского собора Московского Кремля.К 450-летию памятника. М., 2001.36го князя Георгия Всеволодовича в 1645 г. мемориально-агиографическийкомплекс, основанный на текстах летописей, житиях и устных преданиях102.В Воскресенском соборе Ново-Иерусалимского монастыря с 1657 по1710 гг. был создан эпиграфический «проскинитарий», сформировавшийиконотопос Нового Иерусалима.
В него вошли более 80 различных по технике исполнения и жанру надписей — на белокаменных таблицах, изразцовыхфризах, фресках103. Одним из его источников стал «Проскинитарий» Арсения(Суханова), где было дано подробное описание первообраза — храма ГробаГосподня в Иерусалиме. Этот комплекс надписей вызвал интерес в самыхразных слоях русского общества. В 1686 г.
иноки Ново-Иерусалимского монастыря составили «Описание Великой церкви Нового Иерусалима», предназначенное для паломников. Наряду с описанием церемонии освящения Воскресенского собора и описания его размеров в него вошли копии с подавляющего большинства надписей из эпиграфического «проскинитария». По существу, «Описание…» стало самым читаемым на протяжении XVIII–XIX вв.рукописным сборником надписей Московской Руси. Помимо него существует уникальный документ — рукопись середины 20-х гг.
XVIII в. из собранияВ. М. Ундольского, объединившая «Описание…» со списками не вошедшихв него надписей, скопированных визуально104.Важнейшим для развития древнерусской эпиграфики итогом XVII в.стало использование надписей более раннего времени в качестве источниковпо местной истории: их списки активно включались в новгородские летописи, созданные в это столетие105. Следствием этого стало рождение научногоподхода к изучению древнерусских надписей, что успешно демонстрировалистарообрядцы, которым для защиты своих убеждений приходилось самосто102Путь к граду Китежу. Князь Георгий Владимирский в истории, житиях, легендах / Подг.
текстов иисследование А. В. Сиренова. СПб., 2003. С. 40–87; см. также: Сиренов А. В. «Надгробные листы» — памятник историографии XVII века // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. Новгород, 1996. С. 88–92.103Подробнее см.: Авдеев А. Г. Старорусская эпиграфика и книжность. Ново-Иерусалимская школаэпиграфической поэзии. М., 2006. С. 24–27.104РГБ ОР. Ф. 310 (собрание В. М. Ундольского). № 1119. Л. 113 об. — 153.105Подробнее см.: Азбелев С. Н.
Развитие летописного жанра в Новгороде XVII в. // ТОДРЛ. 1958. Т.XV. С. 263–274.37ятельно разрабатывать вопросы источниковедения, кодикологии, палеографии и иных специальных исторических дисциплин. Первым таким опытомстал труд иеродиакона Соловецкого монастыря Игнатия († 1687) «Книга отитле на Кресте Христовом», написанный в 1666/67 г.
Для доказательстванедопустимости изображения на Голгофском кресте акронима «iн7цi7 », введѐнного патриархом Никоном, он использовал различные методы исследования,в том числе эпиграфический, сравнительно-исторический и формальный анализ106. Этот трактат вызвал полемику среди старообрядцев, которые с началаXVIII в. при исследовании памятников ставрографии стали практиковатьаутопсию надписей на крестах, созданных в дониконовское время107. Данныеисточниковедческие штудии были столь серьезны, а их результаты стользначимы, что Д. И.
Чижевский счѐл возможным говорить о создании в началеXVIII в. на старообрядческом Севере своеобразной «Академии», «литературы и науки в стиле барокко»108. Однако эти открытия, в силу замкнутости игонимости старообрядческих общин, остались «гениальными догадками», таки не востребованными профессиональной наукой.3. Развитие русской эпиграфики: век XVIII3.1. Эпиграфические штудии в эпоху петровских преобразованийВременем перехода к научной эпиграфике в России стала первая третьXVIII в., однако прямой преемственности с предшествующей эпохой мы неувидим. Изменилась идеология государства — сменилась роль официальныхнадписей.
Новая эпоха началась с памятников монументальной пропаганды— «столпов» с надписями, объявлявших о винах мятежных стрельцов и государственных изменников109, а также триумфальных арок со статуями грече106Подробнее см.: Авдеев А. Г. Из истории древнерусской эпиграфики и ставрографии. 2. К историистановления ставрографии в России: начальный этап споров о «пилатовом титле» // СтСб. Кн. III: Крест какличная святыня / Сост., научн. ред. и вступит.
статья С. В. Гнутовой. М., 2005. С. 285–289.107См.: Юхименко Е. М. Старообрядческий опыт церковной археологии // ТрГИМ. Вып. 139: Патриарх Никон и его время. М., 2004. С. 350–351; Она же. Изучение памятников художественной церковнойстарины старообрядцами в начале XVIII в. // ТОДРЛ. 2014.
Т. LXIII. С. 499–508.108Чижевьскïй Д. Украïньске лiтературне барокко. Киïв, 2003. С. 449.109О них см.: Казакевич А. Н. Новые документы по истории монументальной пропаганды при Петре I(Восстание московских стрельцов 1698 г.) // Источниковедческие и историографические аспекты русскойистории. М., 1984. С. 53–58; Лаврентьев А. В. Люди и вещи. Памятники русской истории и культуры XVI–XVIII вв., их создатели и владельцы. М., 1997. С. 177–202; Богданов А. П. Стих и образ… С.
142–173.38ских и римских богов и аллегорическими «подписями», славившими победырусского оружия110. Последние дублировались печатным способом, так каких смысл, основанный на сюжетах античной мифологии, у рядового читателяассоциировался с идолопоклонством.Одним из достижений Петра I стало рождение российской науки. Еслиговорить об эпиграфике, то, согласно указу от 13 февраля 1718 г. о собирании древностей для Кунсткамеры, «старые подписи на каменьях, железе илимеди» впервые в европейской научной практике были законодательно приравнены к археологическим артефактам. Столь же новаторским был принцип«всему делать чертежи, как что найдут», в том числе и «камням с надписями»111. Указ от 11 июня того же года устанавливал вознаграждение за находки, в том числе и «за камни съ потписью»112.При Петре I началась систематическая организация научных экспедиций, в ходе которых открытие и исследование древних надписей — впервыев истории русской эпиграфики — ставилось на научную основу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
