Диссертация (1155293), страница 16
Текст из файла (страница 16)
В их идеологии появились такие черты, которые сильно исказили библейское учение о человеке, а их практика калечила психику людей. Объединение, в котором такие вещи происходят, некоторые религиоведы называют «деструктивная секта». И именно членом такой секты становится лирический герой Миронова.Если он юродствует, то в какой-то изуверской форме. Например, в стихотворении «Сказ о женах скоморошьих» (1978): «Скоморох с ноги снимает /Сапожок, и, опрокинув, / Выливает литру крови. / (В тех сапожках скоморошьих / Есть веселые гвоздочки – / Те, которыми когда-то / Жениха приколотили: / Потому и вышли девы / За злодея-скомороха»148.Если он ищет эрос, то превращает его в оргию.
Даже Бога герой в стихотворении «Я пойду к Монастырь-горе» (1978) именует не иначе, как «СветГосподь-Сам-Блуд».К этой же серии текстов об «искаженном эросе» примыкает и самое известное стихотворение Миронова «Осень андрогина». Эротическая ненормальность манифестируется здесь как свойство современного сознания.Герой Миронова живет в мире снов и туманных видений. Он чем-топохож на героинь Седаковой и Шварц. Как замечает литературный критикА.Д.
Анпилов: «Герой поэзии Миронова – лунатичен, он не видит очевидного, но видит и слышит незримое, движется не земными и не небесными дорогами, а пограничными, транзитными – на рубежах рождения и умирания,маршрутами питерских белых ночей»149.148Там же.Анпилов А. Сам-Язык, супруг дремоты // Новая камера хранения. [Электронный ресурс:] Код доступа:http://www.newkamera.de/ostihah/anpilov_05.html Дата обращения: 10.08.201814976Стихи Александра Миронова, рассуждает далее критик, «ухватываюттеневую, бес- или полусознательную сторону действительности, некуюсверхреальность.
И только ее».Конечно, можно сказать, что Миронов играет в сектантство, что это неон, а его лирический герой выделывает разные фокусы. Но эта игра захватывает поэта целиком. И хотя разница между авторским «я» и лирическим героем всегда чувствуется, эта разница не позволяет легко вынуть поэта из тойдуховной области, куда он забрел благодаря своему персонажу.В работе мы не будем анализировать сектантские мотивы произведений Миронова и коснемся только тех стихотворений, где религиозная традиция не искажается до неузнаваемости.Среди поэтов «второй культуры», затрагивавших религиозную тематику, было немало людей, далеких от Церкви.
Их религиозность проявляласьспорадически или возникала в ходе литературного развития и была отчастиспровоцирована литературной игрой. Точнее сказать, литературная игра будила дремлющую религиозность.К крупным поэтам с неясной конфессиональной позицией можно отнести «лианозовца» Генриха Сапгира150, создавшего цикл «Псалмы». Собственно, именно благодаря этому циклу автор и вписал свое имя в религиозный текст андеграунда.Сапгир писал, по его же собственному признанию, не стихами, а книгами.
Но опусов, благодаря которым мы можем говорить о нем как о мистикеи тайнозрителе, не создал. Однако в его полнозвучных строчках живут интуиции единства самых разных людей, утверждается их метафизическая близость. Сапгир, может быть, больше чем кто-либо из поэтов своего поколения,понимал связь с теми, с кем шел по одной дороге жизни. В его «Псалмах», о150Кулаков В.Г. Неофициальная поэзия 1950 – 1980 гг.: история и поэтика. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук.
М.: 2000, с. 9.77которых мы скажем в своем месте, звучит голос человека, который можетпроизнести литургический возглас: «Христос посреди нас». Этот возглас,правда, не адресован практикующему христианину. Он существует в средебратьев-интеллигентов и звучит без религиозных коннотаций.Культурный андеграунд немного отодвинул поэзию от центра тяжестинашей личности. Творчество Д.А. Пригова показывает, как маски могут совсем спрятать человека.У Сапгира в отличие от Дмитрия Александровича персонаж не растворяется полностью в игре.
Для автора, как и для других «лианозовцев», речьстановится объектом стихов. Голос лирика то приближается к нам, то удаляется, но не исчезает вовсе. Модернизированные псалмы Сапгира свидетельствуют о том, что поэт проникся библейскими смыслами, лира царя Давидакоснулась его души. И лирический герой, несмотря на все условности, поет вунисон с псалмопевцем.Другой «лианозовец» Игорь Холин также находился далеко от церковной ограды.
И так же, как у Сапгира, у него есть несколько религиозных стихотворений, мимо которых невозможно пройти.Холинские стихи ставят человека перед глухой стеной, перед ужасныммиром, за которым мир иной, обетованный и прекрасный и человечески простой, не сквозит. Они порождают (и будут порождать, поскольку многие черты советской жизни имеют свойство воспроизводиться) в человеке вопрос овыходе, то есть о спасении.
В этом смысле холинские тексты имеют отчетливый сотериологический характер. И в какой-то степени Холин это понимал.Думается, совсем не случайно он написал поэму «Бог», стихи, вроде «Свет /Свет / Свет / Свет / Свет / Свет / Свят» 151.Метафизика возникает в стихах Холина как объект, как артинсталляция. Она не связана с субъективностью речи. В этом смысле поэт151Холин И. Избранное.
Стихи и поэмы. М.: Новое литературное обозрение, 1999, с. 194.78идет вместе со Стратановским параллельным курсом. При этом поэтическийпроект Холина не отторгает лирику как таковую. Потому что в его текстахдышит не заглушаемая временем и обстоятельствами связь с тем, что принято называть жизнью и что делает всякое искусство таким уникальным, неповторимым и конкретным.Религия, по Холину, часть физического и метафизического пространства, и мы должны с ней считаться и как-то обустраивать.Холин «обустраивал» религию в процессе литературной игры. Этот егоподход хорошо иллюстрирует фотография поэта в альманахе «Аполлон 77».Холин сидит в очках с обнаженным торсом, вокруг звездное небо, а внизу,как продолжение тела – Октоих (одна из богослужебных книг).На значительной дистанции к церковной ограде находись участникиальманаха «Список действующих лиц» Иван Ахметьев и Михаил Файнерман,хотя оба и проявляли интерес к Церкви.Продолжатель традиции «лианозовцев» Иван Ахметьев сопоставляетлирического героя с самим собой, вписанным в повседневность.
Средоточиеинтересов поэта – житейская правда горожанина. В его стихах нет ни избушек, ни солнечных заводей, ни полета птиц. Речь постоянно остается сдержанной, скупой. Город то давит человека, то отпускает его, подсовывая в качестве сладкой пилюли размышления журналиста о жизни на Гавайских островах.Ахметьев сводит лирического персонажа с пьедестала, заставляет егожить как все.
И судьба этого героя – поэта – свидетельствует об определенной эпохе, об уровне сознания принадлежащих к ней людей.Некоторые стихи Ахметьева можно назвать вполне христианскими.Проблему выхода в небеса поэт решает с опорой на минимализм и точное79слово: «для Бога / нас немного»152. В его стихах мы встречает церковнославянские слова, упоминания православных храмов и обрядов в контексте жизни горожанина. Горожанин Ахметьева уважительно относится и к православной, и к восточной культуре.
В то же время он испытывает недоверие кинституциям. К религии в целом у героя двойственное отношение: он ее иподдерживает, и побаивается.Михаил Файнерман тоже относился к церковным институциям с определенной долей сомнения, но не из-за боязни возможного идеологическогодиктата, как в случае с Ахметьевым. Церковь одновременно и влекла его, ипугала.
Страх Файнермана был вызван экзистенциальными переживаниями.Файнерман находился «около храма», так и не решаясь переступить егопорог. Рядом с его домом на Преображенке в Москве находилась Ильинскаяцерковь, и он в дни великих праздников любил с балкона наблюдать, как тянется народ к ее покосившейся каменной ограде. Для поэта в последние годы«развитого социализма» православие являлось одной из форм самоидентификации – приобщением к «почве и судьбе». Однако только в постперестроечные годы он прошел оглашение в одной из групп о.
Александра Меня. Но впоследний момент отложил крещение. В группу, правда, ходил несколько лет– участвовал в совместных молитвах и чтении Евангелия. Но экзистенциальный страх оставался.Лирический герой Файнермана интересуется церковным учением, высказывает разные мнения по поводу основателя христианства. Мысль авторадвижется между полным неверием (стихотворение «Когда я умру…») инадеждой (слышной, например, в стихотворении «Почему не принадлежу?»).Иногда поэт обращается к метафизическим темам, рисует абстрактныекартины, имеющие несомненный религиозный контекст. Так, в стихотворении «Там, где размокли желтые дороги» возникают старухи, которые бредут152Ахметьев И. Миниатюры. Мюнхен: Sagner, 1990, с.
64.80в неизвестность и просят Бога: «Господи, сотвори чудо, / дай нам прожитьсегодняшний день».Синкретизм, свойственный определенной части культурного подполья,чувствуется и в «религиозных» текстах Файнермана: он живо интересуетсяВостоком, о чем мы скажем в другом месте.Наверное, здесь имеет смысл сказать несколько слов об авторе даннойработы, поэте Борисе Колымагине, также участнике альманаха «Список действующих лиц». В одну из глав книги «Сталинской премии архиепископ»153мной помещены религиозные стихи, написанные во второй половине 1980-хгодов.
Особенность этих текстов состоит в том, что личные переживания завернуты в них в упаковку объективности. Темы, связанные с повседневностью и православными праздниками существуют в горизонте вечного настоящего. Церковный календарь, как времена года, вечен. Уходят в вечность иситуации, возникающие в контексте советского времени. Поэт ничего непридумывает.
И лирическое «я» считывается разве что в точке расположениянаблюдателя: он заинтересованное лицо, и его речь иногда обнаруживает себя в тексте.Настало время завершить перечисление поэтов, к стихам которых мыбудем обращаться в дальнейшем. Одни авторы, такие как О. Бешенковская иД. Щедровицкий, находятся внутри церковной ограды, другие, как И.
Бурихин, заигрывают с сектантством, третьи, как Г. Айги, интересуются феноменом духовности в связи с движением стиха и его модернизацией. Все они неостанутся без внимания.Но, прежде чем перейти к дальнейшему изложению, необходимо сделать одно уточнение. Мы проследили связь совершенно разных поэтов с«церковной оградой». К безусловно церковным авторам можно причислитьСолодовникова, Никитина, Аверинцева, Кублановского, Игнатову и некото153Колымагин Б.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
