Диссертация (1154422), страница 25
Текст из файла (страница 25)
– Т. 1 – 430 с.– Т. 2. – 686 с. // Электронный ресурс http://leonidandreev.ru/rasskazy/index.htm134Хорошо бы пойти к ним. Стать на колена и припасть головой, ища защиты, ких чистенькому тельцу. Бежать от этого ужаса! Бежать!.. Бежать?»191. В«Рассказе о семи повешенных» внимание сфокусировано на людях, в залесуда отмечен лишь «грязный дощатый пол» и «мертвый воздух».В целом, отношение к пространству суда также «вывернуто», как иотношение к пространству дома, - теплым и уютным зал судебных заседанийпредставлен именно в том рассказе, в котором отказ проститутки датьприсягу нарушает привычный ход судебной процедуры.
Неопытному всудопроизводстве человеку суд представляется уютнее своего дома, апрактически не выходящему оттуда Колосову он представляется таким жетемным и враждебным, как преступникам.Пребывание в дороге также является одним из распространенныхлокусов действия малой прозы Андреева. Дорога – это всегда железнаядорога, это путь из города в «не-город», и она характеризуется какпозитивное пространство. В дороге начинает меняться к лучшему Петька из«Петьки на даче», в дороге задумывается о смысле жизни вор Юрасов: «Вгороде, где Юрасов родился и вырос, у домов и улиц есть глаза, и онисмотрят ими на людей, одни враждебно и зло, другие ласково,- а здесь никтоне смотрит на него и не знает о нем.
И вагоны задумчивы: тот, в которомнаходится Юрасов, бежит нагнувшись и сердито покачиваясь; другой, сзади,бежит ни быстрее ни медленнее, как будто сам собой, и тоже как будтосмотрит в землю и прислушивается. А по низу, под вагонами, стелетсяразноголосый грохот и шум: то как песня, то как музыка, то как чей-то чужойи непонятный разговор – и все о чужом, все о далеком»192. Железная дорогапревращается в пространство размышления даже для того, кто по ней неедет, а просто смотрит со стороны: «И часто я ходил на станцию встречатьпассажирские поезда. Я никого не ждал, и некому было приехать ко мне; но я191Там же.АндреевЛ.Н.Ворhttp://andreev.org.ru/biblio/Rasskazi/Vor1.html192//Электронныйресурс135люблю этих железных гигантов, когда они проносятся мимо, покачиваяплечами и переваливаясь на рельсах от колоссальной тяжести и силы, иуносят куда-то незнакомых мне, но близких людей.
Они кажутся мнеживыми и необыкновенными; в их быстроте я чувствую огромность земли исилу человека, и, когда они кричат повелительно и свободно, я думаю: таккричат они и в Америке, и в Азии, и в огненной Африке»193. Впрочем, далеконе всегда эти размышления позитивны: в рассказе «Мельком» герой, волеюслучая задержавшийся на станции в ожидании поезда, погружен отнюдь не вглубокие рассуждения о смысле жизни, а в мысли о современной литературе,которые он сам характеризует как «нытье».Таким образом, физический мир у Андреева состоит из алчного,жестокого, высасывающего все силы города, внутри которого людипроживают в неуютных и неприятных домах.
В городе выделяютсяпространства суда и больницы, также не отличающиеся позитивнымихарактеристиками, - больница представляется пространством Харона, едва лине полудорогой на тот свет, а суд – пространством, которое может бытьуютным и теплым только в ситуации, когда в судопроизводстве что-тонарушается.Позитивныеощущениясвязаныглавнымобразомспространством загородного жилья, природы и дороги из города в этузагородную жизнь. Если у Андреева городской дом представлен как уютный,теплый, притягивающий, то это знак некой ненормальности – как в рассказе«Он», где уютный дом оказывается враждебным, а герой постепенно сходит сума, или как в рассказе «Случай», где стремление героя к уюту – лишьспособ подчеркнуть его ограниченность и мещанство.В обстоятельствах военного или революционного столкновенияпространствогородаможетпреобразоватьсявнекоеискривленноепространство, живущее по своим законам, переполненное безумием и193АндреевЛ.Н.Настанцииhttp://andreev.org.ru/biblio/Rasskazi/Na%20stan1.html//Электронныйресурс136смертью.
Другой вариант «искривления» пространства может быть связан сбезумием главного героя и искажением его восприятия.В целом, практически во всех описываемых пространствах героямплохо и неприятно, все континуумы охарактеризованы негативно, чтолишний раз подчеркивает пессимизм Леонида Андреева. Горький говорил оего «космическом пессимизме», что в полной мере применимо кхарактеристикам пространства: практически все локусы на «карте мира»Андреева окрашены мрачными эмоциональными красками.Предметное наполнение пространства в рассказах Андреева всецелозависит от сути пространства: если оно мыслится как «реальное», то егобудут заполнять реальные детали, вещи, предметы, призванные как бы ещебольше «закрепить» это пространство, показать его реальность.
В«искривленном» безумием субъекта пространстве предметы будут такжеслужить идее демонстрации этого пространства – их метаморфозы отражаютизменение рассудка человека, проживающего в этом пространстве. В«пространстве катастрофы» предметы рассыпаны хаотично: вооруженныестолкновения преобразили мир, и от всей детской, к примеру, могла остатьсятолько детская кроватка.При этом наполнение реального пространства во многом зависит отфокусавниманияавтора.Еслипространствоохарактеризованокакпозитивное, то оно практически лишено конкретных деталей и предметногонаполнения, если по замыслу писателя предметы не важны для демонстрацииэмоционального состояния героев.
Так, в рассказе «В Сабурове» основнымжизненным пространством оказывается дом Пелагеи, в который спервапринят работящий мужик Пармен, и откуда он по прошествии несколькихлет изгнан подросшим пасынком Гришкой. Автор указывает, что Гришкаревновал Пармена Еремеевича не столько к матери, сколько к дому,хозяйству, оставленному от дедов и прадедов, также отмечено, насколькомастеровитым был Пармен и как много делал для дома, - но ни одной137конкретной приметы его действий не указано. Единственный предмет,упоминаемый в доме Пелагеи, - самовар, из которого Пармен пьет чай194.Изгнанный из дома Пармен уходит и устраивается работать в лес сторожем, апопытка его возвращения также не удается – Гришка снова прогоняет его.Отсутствие конкретики в пространстве является знаком фокусированиявнимания на эмоциональном состоянии героя – его благодушие, авпоследствии – ревность, злость, обида – были бы такими вне зависимости оттого, как именно выглядел дом Пелагеи и какие в нем находились вещи.
Дом– это обретенный, а затем потерянный рай, и так ли важно, каким он был?Еслижепространствоохарактеризованокакотрицательное,вызывающие неприятные эмоции, отталкивающее, то оно, напротив, будетизобиловать деталями, еще больше подчеркивающими его эмоциональнуюокраску. В особенности внимательно Андреев относится к вещномунаполнению пространства в ситуации, когда герой «погряз» в этомпространстве, остановился в своем развитии, и вот уже долгие годы не можетвыйти за пределы своей убогой жизни. Так, в доме Андрея Николаевича,героя рассказа «У окна» упомянут «горшок с засохшей геранью», а всоседнем доме «отвязалась ставня и с тупым упорством захлопывалаполовинку окна, таща за собой мокрую веревку, и снова со стуком ударяласьо гнилые бревна. И остававшаяся открытой другая половинка, со стоявшей наней бутылкой желтого масла и сапожной колодкой, смотрела на улицу хмурои недовольно, как человек с больным и подвязанным глазом»195.
Приметыдомов по одной стороне улицы призваны еще больше подчеркнуть ихотличие от красивого дома, на который постоянно смотрит АндрейНиколаевич и жизнь в котором он себе воображает. Впрочем, и в красивомбольшом доме Андрея Николаевича раздражает установленная на крыше194АндреевЛ.Н.ВСабуровеhttp://andreev.org.ru/biblio/Rasskazi/V%20Sab1.html195АндреевЛ.Н.Уокнаhttp://andreev.org.ru/biblio/Rasskazi/U%20okna1.html////ЭлектронныйресурсЭлектронныйресурс138эолова арфа, и он возмущенно думает «чего только полиция смотрит».Засохшая герань, никогда не привязываемая ставня – знаки того, что жителямданного пространства все равно, насколько комфортно им живется, ихустраивает тот убогий и неуютный быт, который у них есть.
В большом домена другой стороне улицы проводится ремонт, его хозяин, в отличие отАндрея Николаевича, увлеченно работает над изменением окружающего егопространства, и тем самым показывает, что ему «не все равно». АндрейНиколаевич – один из многих героев малой прозы Андреева, замкнутый вжизненном кругу: мелкий чиновник, имевший шанс подняться выше подолжности, но не справившийся с ним, и так и оставшийся в своем мирке,символами которого становятся засохший цветок и не привязанная ставня.В рассказе «Из жизни штабс-капитана Каблукова», герой котороготакже отрицательно относится к пространству своего дома и остановился всвоем развитии, в доме также упоминается ряд вещей, подчеркивающих егонеуютность: «на подоконниках у углов рам образовались ледяные наросты, ипри дыхании поднимался пар в холодном воздухе, за ночь очистившемся отзапаха табака»196, вечно разбитая неумелыми руками денщика Кукушкинапосуда.
Единственной дорогой вещью в этом оазисе неустроенного бытаявляется серебряный подстаканник и серебряная же ложечка: «Стакан былвставлен в серебряный, почерневший в узорах подстаканник, вместе ссеребряной ложечкой составлявший весь ассортимент имевшихся у капитанадрагоценных вещей»197.В пространстве безумия предметы призваны подчеркнуть метаморфозыих владельца: так, в рассказе «Мысль» безумный доктор Керженцевподчеркивает, какой упорядоченной является его жизнь. В молодости онпоражает отца своей законопослушностью, отсутствием какого бы то нибыло бунтарского духа. Для экспертов он оставляет записку «Сходите, гг.196Андреев Л.Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
