Диссертация (1154422), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Это позволяетпривлекатьтерминологическийаппаратсоссюровскойсемиотикикописанию моделей мира в художественной литературе начала ХХ века.Бинарные оппозиции Соссюра легли в основу дальнейшего развития каклингвистики, так и семиотики, а выводил ученый свои принципыиндуктивным путем, опираясь на известные ему семиотические системы – втом числе, и системы различных видов искусства.157Звегинцев В.А. История языкознания XIX и ХХ веков в очерках и извлечениях //Электронный ресурс genhis.philol.msu.ru/article_184.shtml113ГЛАВА 2.
МИРОМОДЕЛИРУЮЩИЕ УНИВЕРСАЛИИ ВНОВЕЛЛАХ ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА2.1. Пространственные универсалии в малой прозе ЛеонидаАндрееваНабор пространственных континуумов, в которых пребывают героималой прозы Андреева, при всем многообразии ситуаций и сюжетов,невелик: целесообразным представляется выделить пространство «дома»,«улицы/города», «больницы», «суда», «дороги» (станции, вокзалы, поезда),«дачи», а также некое «искривленное пространство», или «пространствобезумия» - восприятие мира глазами сумасшедшего. Также выделяется некое«антипространство» - в ряде произведений действие проходит за пределамипривычного нам мира, однако однозначно охарактеризовать пространство, вкотором происходит действие, также не представляется возможным(«Красный смех», «Марсельеза», «Из рассказа, который никогда не будетокончен»,«Стена»,«ИванИванович»,«Набат»).Такжеотдельнымконтинуумом – пространственно-временного характера – следует считать«библейское пространство», или, конкретнее «время и пространство НовогоЗавета» - в рассказах «Иуда Искариот», «Бен-Товит», «Елеазар» освещаютсясобытия, отраженные в Евангелиях.Дом как место действия представлен чрезвычайно широко – почти вкаждом произведении у героев есть дом, в котором они проживают, изкоторого уходят / в который возвращаются.
При этом Андрееву совершенночужды расхожие ассоциации с концептом «дома»158 - для его героев дом неявляется уютным или безопасным местом, напротив, они совершенно нечувствуют себя там защищенными. В доме «царили страх и беспокойство»,158Лотман Ю.М. Дом в «Мастере и Маргарите» // Семиосфера. Культура и взрыв.Статьи.Исследования.Заметки//Электронныйресурсhttp://yanko.lib.ru/books/cultur/lotman_semiosphera.htm#_Toc17488790114«И Рождество в этом богатом доме наступило смутное и безрадостное»159 («Втемную даль»). В доме сумасшедшего купца Ипатова потенциальныепокупатели видят «пустые комнаты, чистоту ветхой мебели, пожелтевшиекисейные занавески; страхами зимы, бесприюта и одиночества повеяло нанего от блестящих крашеных полов, отражавших оконные переплеты иимевших такой вид, как будто по ним никогда не ступала человеческаянога»160, а после часа пребывания в этом доме покупатели «поспешноразъехались по домам, так как каждому казалось, что дома без негопроизошло несчастье»161.
Андрей Николаевич «Сусли-Мысли» из рассказа«У окна» целыми днями созерцает чужой красивый и богатый дом,воображая себе жизнь в нем, а на той же самой улице напротив находитсянебольшой домик: «покривившийся домик точно вымер. Раз только за егоокном мелькнуло бледное женское лицо, но и оно не было похоже на лицоживого человека»162. Этот скривившийся дом чрезвычайно похож на егособственный дом, а вся уютная и прекрасная жизнь протекает в«воображаемом доме» - богатом доме напротив.Свой дом у героев Андреева холоден, неуютен, неприятен, его нехочетсяниукрашать,ниоблагораживать.Губернаторизрассказа«Губернатор» сравнивает свой дом с присутственным местом: он такой же«казенный», холодный и лишенный всякой индивидуальности, хозяин сам нелюбит «грязь и казенщину губернаторского жилища».
Мелкий чиновник израссказа «Оригинальный человек» после счастливой женитьбы также лишендомашнего уюта: «всюду Семен Васильевич говорил о том, как горячо любитон жену и сына, но не торопился возвращаться домой, а возвратившись, не159Андреев Л.Н. Повести и рассказы в двух томах. — М., ИХЛ, 1971. – Т. 1 – 430 с.– Т. 2. – 686 с. // Электронный ресурс http://leonidandreev.ru/rasskazy/index.htm160Там же.161Там же.162Там же.115торопился дергать за ручку звонка»163. Дом неуютен именно внутри, для тех,кто в нем проживает: «Сверху все было девственно бело, глухо ибезжизненно, а под низкими потолками хат с утра плакали дети, отравленныегнилым воздухом, ругались взрослые и колотились друг о друга, бессильныевыбиться из тисков жизни»164 («Весенние обещания»).Представлениепространстве,одомесвойственноекакрусскойозащищенном,фольклорнойблагоприятномкартинемира,впространстве рассказов Андреева разрушается: дом превращается в«антидом» - вывернутое наизнанку пространство, в котором уют превращен внеуют, защищенность – в незащищенность и пр.Отдельного упоминания заслуживает континуум дома в пространствебезумия – описание образа дома в рассказе, по сюжету которого человекпостепенно сходит с ума.
Тема безумия чрезвычайно увлекала Андреева – вцеломрядепроизведенийегомалойпрозызафиксированмоментпостепенного «схождения с ума», когда герой вроде бы адекватен, нопостепенно в его рассуждения вплетаются штрихи, показывающие, что он нев себе, и читатель вместе с автором задается вопросом – когда же этоначалось и не был ли герой безумным с самого начала? Это движениерассудка от нормального состояния к безумию зафиксировано в рассказе«Мысль», и в нем главный герой – сумасшедший доктор Керженцев –восторгается своим домом, своей экономкой. Создается ощущение, что вмире героев Леонида Андреева нормальные люди недовольны своим домом,бытом, окружающими их вещами, а счастье и уют – признак безумия.Аналогом обычного континуума дома в пространстве безумия является«безумный дом» (новелла «Он» и новелла «Призраки»). В «безумном доме»новеллы «Он» главный герой приходит в качестве гувернера в дом некоегогосподина Нордена, который, в противоположность типичному пониманию163164Там же.Там же.116дома в рассказах Андреева, как раз является теплым и уютным: главногогероя восхищают «и собственная комната, и чувство приятной и ровнойсытости, и тепло, и сухие ноги»165.
Однако практически сразу выявляютсянекоторые странности этого дома: хотя в доме проживает трое детей, надорожках сада никогда не видно следов (впрочем, это имеет некоерациональное объяснение: садовник заметает следы сразу, как только кто-топроходит по дорожкам). Дом начинает «томить чувством холоднойнеудовлетворенности, смутным сознанием какой-то глубокой и печальнойнеправды, горькой ошибки, потерянного счастья»166, дети выглядят чересчурблагонравными и неестественно вежливыми и спокойными, за столом хозяинвынуждаетвсехсмеяться,исмехэтотгеройхарактеризуеткак«конвульсивный, нелепый, идиотский». Хозяйку дома никто никогда невидел, слышно только музыку, которую она играет наверху на пианино.Детей вынуждают танцевать под эту музыку, и их движения кажутсянеестественными, кукольными.
Дети в обсуждении матери упоминают, чтоона никогда не плачет, но смеется. Практически сразу после того, как геройрадуется, что попал в теплый и уютный дом и больше не голодает, егопереживания сменяются размышлениями о странности приютившего егодома.Сюжет рассказа «Он» до определенного момента напоминает сюжетпопулярного романа «Джен Эйр», который, безусловно, должен был бытьизвестен Андрееву. Первые переводы этого романа появились в России еще в1849 году, а к моменту написания рассказа «Он» существовало уже целыхшесть переводов данного произведения167.
Сюжет «Он» в общих чертахсовпадает с канвой «Джен Эйр»: в богатый дом, отличающийся странностями165Там же.Там же.167Ямалова Ю.В. История переводов романа Шарлотты Бронте «Джен Эйр» вРоссии // Вестник Томского Государственного Университета, серия «Филология». - № 6,2012. – С. 38 – 41.166117и причудами, приходит бедный учитель, хозяйку дома никто никогда невидел, но слышен ее смех. Однако в сюжете «Джен Эйр» гувернанткаженского пола, да и странности, поначалу погружающие читателя ватмосферу «дома с привидениями»: зловещий смех, разговоры слуг, дающиепонять, что в доме есть какая-то тайна, - в итоге находят достаточнопрозаическое объяснение – безумная жена мистера Рочестера спрятана вкомнате на верхнем этаже, и все странности объясняются ее присутствием.
Вновелле Андреева безумна не жена хозяина, а сам герой: он сам признает, чтопоследние дни в доме Нордена сопровождались припадками ослабленияпамяти и непонимания сути происходящего. Вспоминая о происшедшем, онсам откровенно говорит «тогда разум еще не покинул меня». Видениепризрака – «его», который сначала просто смотрит в окно, а затем начинаетподходить к самому репетитору, класть ему холодную ладонь на лоб.Читатель не понимает, в какой момент герой сходит с ума: то ли пребываниев безумном доме Нордена постепенно погружает героя в сумасшествие, то лисам дом, и дети, и хозяин с хозяйкой вполне нормальны, а герой видит ихсквозь призму своего безумия.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
