Диссертация (1154422), страница 16
Текст из файла (страница 16)
При этом в поэтическом пространствеАхматовой присутствует универсальная формула, позволяющая описатьмодус противопоставления бинарных оппозиций: «Общая закономерностьздесь такова: художественное пространство Ахматовой организовано по«тернарному» (т.е. троичному) принципу, что подразумевает разделениетопоса на две сферы (внутреннюю и внешнюю), размежевание и соединениекоторыхосуществляетсяпространственныеспомощьюобразы-медиаторыобразов-медиаторов.актуализируютзначимостьЭтидляхудожественного мира Ахматовой семиотического понятия границы,отделяющей свое пространство лирического субъекта от чужого»140. Помимоформулытернарногопространстваспецификойхудожественногопространства Ахматовой исследователь признает наличие пространственныхконтинуумов, перешедших из области темпоральных: метафизическиепространства памяти, времени и культуры.Е.В. Меркель, исследуя уже более широкий круг проблем, показываетустойчивость тернарного представления – две стороны оппозиции +медиатор-посредник между ними – для акмеизма как литературного течения.При этом в творчестве разных авторов, причислявших себя к акмеизму,указанная формула получает различные воплощения141.
Такого же типаобщие формулы могут быть выделены применительно к времени ипространству в художественной модели мира акмеизма.140Козловская С.Э. Структура художественного пространства в творчестве АнныАхматовой. – Дисс. … к.ф.н. – М., 2008. // Электронный ресурсhttp://www.dissercat.com/content/struktura-khudozhestvennogo-prostranstva-v-tvorchestveanny-akhmatovoi#ixzz5BhovSgwG141Меркель Е.В.
Поэтическая семантика акмеизма: миромоделирующие образы имотивы. – Дисс. … д.ф.н. – М., 2015.84Новейшие исследования в области миромоделирования, таким образом,от противопоставления различных континуумов приходят к выявлениюнекоей формулы их взаимодействия в рамках определенной художественнойсистемы. Изучение миромоделирующих категорий целостного литературноготечения, так называемых миромоделирующих универсалий, на данныймоментпредпринятоприменительноктечениюсимволизма(О.Р.Темиршина) и акмеизма (Е.В. Меркель).
Для символизма универсальнымимиромоделирующими принципами являются «универсализм, эволюция ионтологическая асимметрия»142. Отметим, что речь идет именно опринципах, а не о пространственных или временны́х категориях – инымисловами, об универсалиях в наиболее общем смысле.
Во многом универсалииакмеизма,противопоставлявшегомиромоделирующимсебяпринципамсимволизму,символизма:так,оппозиционныонтологическойасимметрии символизма с непроницаемой границей между миром внешнегобытия и миром означаемого, акмеизм противопоставляет связь этих двухмиров и их симметрию.Следуетотметить,миромоделирующихматериалечтовпринциповпоэтическихтекстов.указанныхработахисследованиепредпринято,главнымобразом,Отчастиэтооправданонабольшейрепрезентативностью материала: как русские символисты, так и акмеисты,оставили значительно больше поэтического, нежели прозаического наследия,и сравнение стихотворений различных авторов в рамках одной литературнойшколы позволяет вывести некие универсальные принципы созданияхудожественной модели мира.Высказанное соображение обусловливает необходимость исследованиямиромоделирующих универсалий именно в прозаических текстах. Как былоуказано выше, малая проза была выбрана как формат, позволяющий142Темиршина О.Р.
Символистские универсалии и поэтика символа в современнойпоэзии. Случай Б. Гребенщикова. – М.: издательство МНЭПУ, 2009. – С. 17.85исследовать множественность миров и вывести единую формулу ихобразования в творчестве определенного писателя.Выбор Леонида Андреева и Валерия Брюсова в качестве объектовтакого исследования обоснован их позицией «вне школ».
Так, ЛеонидАндреев открыто декларировал отсутствие в его творчестве в качествеопределяющих принципов какой-либо литературной школы. «Критика,затрудняясь классифицировать новейшие произведения, выдвигает термин«неореализм» (который, как писал сам Андреев, есть «ни реализм, нисимволизм,ниромантика»),долженствующийкак-торазрешитьобразовавшееся противоречие. Андреев, как пишет Ж. Нива, «колеблетсямежду «демократическим» лагерем и литературой авангарда»143.
В.А.Мескин отмечает, что Леонид Андреев сам задавался вопросом о своейпринадлежности не только к той или иной литературной школе, но и кклассике либо к современности: «Писатель сам вопрошал себя: классик онили модернист?»144 Валерий Брюсов же причислял себя к школе символизма,однако это соображение касалось не прозы, а поэзии. Как указывают С.С.Гречишкин и А.В.
Лавров, «В читательском сознании Валерий Брюсов –прежде всего поэт, яркий выразитель поэтической культуры эпохисимволизма. Слава Брюсова-стихотворца, вождя символистской поэтическойшколы, отчасти способствовала тому, что другие области литературнойдеятельности, которым он уделил немало внимания, остались в тени иневольно отступили на задний план перед масштабностью и силой егопоэтического самовыражения»145. При этом авторы отмечают, что малуюпрозу Брюсова, в особенности позднюю, нельзя признать прозой символизма:автор обращался и к реалистическим принципам, и к историзму.143Нива Ж.
Статус писателя в России в начале 20 века // История русскойлитературы: 20 век: Серебряный век. – М. 1995. С. 614.144Мескин В.А. История русской литературы «серебряного века». – М.: Юрайт,2014. – С. 307.145Гречишкин С.С., Лавров А.В. Брюсов-новеллист // Брюсов В.Я. Повести ирассказы. – М.: Советская Россия, 1983. – С.
3.86При этом у обоих писателей отчетливо представлена тенденция ксинкретизмувпроисхождение.прозе,имеющая,Синкретизмвпрочем,ЛеонидапринципиальноАндреевавосноверазноесвоей–«дедуктивный», подразумевающий движение «от общего» - некоего единствалитературных, философских и эстетических течений – «к частному»:отдельным произведениям. Валерий Брюсов же, напротив, исходил из«частных» предпосылок – желания адаптировать на русской почве типовыесюжеты, схемы и формы западноевропейской литературы – и от этогоприйти к «общему»: созданию синкретической эстетической системы, чтопозволяет назвать его синкретизм «индуктивным».1.3.Семантика границы: ювенальные и танатологическиемотивы в аспекте миромоделирования художественногопроизведенияИзображение границ в пространственном измерении коррелирует сизображением границ во временно́м плане: к ним относятся, в частности,пограничные моменты человеческой жизни – близость к рождению (детство)и близость к смерти (старость / ожидание смерти / намерение совершитьсамоубийство и т.д.).
Обращение к теме детства и к теме близости к смертиявляется практически константой мировой литературы.Оба пограничных мотива имеют глубокую историю в русской имировой литературе. Тема детства стала привлекать внимание писателей вXVII веке. В течение Средних Веков, эпохи Возрождения – и более раннихпериодов развития человечества – детей не считали достойными внимания ни87в какой области: не существовало ни детской одежды146, ни детских игрушек,ни детской литературы.
Ребенок одевался и вел себя как маленькийвзрослый, и игрушки, достававшиеся ему, были лишь уменьшеннымикопиями предметов, принадлежащих взрослому. Внимание к личностиребенка, и, как следствие, к тем впечатлениям, которые он приобретает вдетстве, связывают с фигурой Жан-Жака Руссо: в своем произведении«Эмиль» он первым поставил вопрос о развитии ребенка. Далее свои работыразвитию ребенку посвящали Ян Амос Коменский, Януш Корчак и другиевеликие педагоги.Обращениекобразамдетейвмировойлитературеследуетподразделить на два «русла»: литература о детях для детей и литература одетях для взрослых. В творчестве Л.Н. Андреева есть оба типа произведений:некоторые его рассказы («Кусака», «Петька на даче» и пр.) предназначеныкак минимум для подростковой аудитории, другие («Валя», «Великан» и др.)представляют собой рассказы о детях для взрослых.
У В.Я. Брюсоваизображение детей практически отсутствует (если не считать раннегорассказа «Дитя и безумец», не включенного автором в прозаическиесборники), при этом в текстах элиминировано само упоминание о детях. Так,у подавляющего большинства взрослых героев нет детей, если же об ихналичии упоминается, то вскользь и лишь в модусе констатации факта. Так, в«Сестрах» у пары Николай и Лидия был сын, однако о его смертисообщается тогда, когда основные конфликты рассказа уже показаны, итрудно сказать, является ли упоминание Лидией об убитом ею сынегорячечным бредом Николая или действительным фактом. Любовная линия,соперничество трех сестер, абсолютно заслоняет родительско-детскиевзаимоотношения. Другая новелла из того же сборника, «В подземнойтюрьме», также повествует в первую очередь о любви, а родившийся уДжулии и Марко мертвый ребенок упомянут лишь вскользь.
То же и в146См. об этом Иллюстрированная энциклопедия моды. – Варшава., 1989. – С. 514.88рассказе «Только утро любви хорошо…» - наличие у Вали дочериупоминается лишь для того, чтобы ярче оттенить ее ложь Константину:разыгрывая перед ним неприступную девственницу, она на самом деле ужеявлялась матерью ребенка.Явное отсутствие у Брюсова образов детей, отказ от «детской» линии вего прозе следует признать своего рода «минус-приемом», получающимотражение и «на другом полюсе» пограничной семантики: обращение к теметанатологии также явно игнорируется.Обосновать наличие ювенальной темы у Андреева и отсутствие ее уБрюсова фактами их биографии было бы чересчур примитивно, однако этонельзя не учитывать. Андреев был отцом пятерых детей, у Брюсова же детейне было вовсе, и единственным ребенком, с которым он близко общался вовзросломвозрасте,былегоплемянник(повоспоминаниямВ.Ф.Ходасевича147).Обращение к образу ребенка позволяет показать мир художественногопроизведения не так, как его видит взрослый человек: незначительныесобытия представляются ребенку серьезными, его восприятие жизнипозволяет увидеть аналогии и параллели там, где взрослый человек их невоспримет и пр.
При этом в новеллах авторов, привлеченных к исследованиюв диссертации, в силу ограниченного объема текста отсутствует эволюцияобраза, что становится особенно ценным для исследования модели мира. Втаких произведениях, как трилогия Л.Н. Толстого «Детство. Отрочество.Юность»илициклеН.Г.Гарина-Михайловского«ДетствоТёмы»,«Гимназисты», «Студенты» и «Инженеры», можно проследить эволюциюглавного героя. Меняется не только сам протагонист, но и мир вокруг него:если в произведении охвачено несколько десятилетий жизни главного героя,147ХодасевичВ.Ф.Некропольhttp://az.lib.ru/h/hodasewich_w_f/text_0020.shtml//Электронныйресурс89то в начале и в конце его окружают различные реалии и разныеаксиологические категории.Новелла же позволяет сделать «моментальную фотографию» моделимира, показать ее не в развитии, но в синхроническом срезе, что позволяетговорить о формирующих ее бинарных оппозициях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
