Диссертация (1149104), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Входящих она не слыхала и не заметила; казалось, она была в каком-тозабытьи, не слушала и не видела»2.Казалось бы, можно возразить, что в современном мире возможности менять своётело, совершенствовать его в соответствии с модными тенденциями, почти безграничныи доходят даже до возможности смены пола – не говоря о том, что существуютспециалисты по выработке некоего жестового репертуара для публичных людей(имиджмейкеры).Однаковданномслучаеречьидётобэкзистенциальнойкоммуникации, о созидании некоего творческого пространства между Я и Ты, в которомучастники открыты друг к другу и не играют ролей, но проявляют друг к другу некорыстный, личностный интерес.
1Бродецкий А. Я. Внеречевое общение в жизни и в искусстве: Азбука молчания. М.: ВЛАДОС, 2000. 193 с. С. 9-10.Достоевский Ф. М. Преступление и наказание. // Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 тт. Том 5.Ленинград: Наука, 1989. 576 с.
С. 26.2 27 Концентрированным полем жеста является лицо. Смех, слёзы, взгляд, изменениецвета лица контролировать практически невозможно. По отношению к другому у менявсегда есть то преимущество, что я вижу его лицо, в то время как сам он его не видит, иуже хотя бы поэтому не способен им полностью управлять: «Мы не можем видеть себятогда, когда наши лица принимают определённое выражение.
Нам гораздо прощезадержать своё внимание в том случае, когда мы слышим свой голос. Слышат себятогда, когда бывают раздражены вследствие использования какой-то раздражающейинтонации, и, таким образом, неожиданно спохватываются, начиная восприниматьсамих себя. В случае же лицевого выражения раздражения имеет место такой стимул,который не обладает свойством вызывать то же выражение у данного индивида, какоеон вызывает в другом»1. Другой может даже не догадываться о том, какое у неговыражение лица, в то время как мне оно дано целиком, и через видение его я могупонять то состояние, которое он переживает и которое хотел бы скрыть от остальных.Жест, и в особенности жест лица – это момент хрупкости другого, его беззащитности,данности моему взгляду. Очень символично, что Левинас сравнивает лицо с состояниемнаготы, в котором человек предстаёт как он есть, без украшений и покровов.Эта хрупкость лица взывает, по мысли Левинаса, к моей ответственности,порождает во мне естественное чувство сострадания, доброты: «Выражающий себячеловек заявляет о себе, взывая ко мне всей своей нищетой и незащищённостью,голодом, и делает это таким образом, что я не могу не откликнуться на его зов.
… ввыражении заявляющее о себе существо не ограничивает мою свободу, а, напротив,пробуждает её, вызывая во мне доброту»2. Через сострадание и ответственность,которые вызывают во мне лицо другого, рождается понимание священности другого исвященности моего отношения к нему. Таким образом, жест вводит нас вначале впространство этики, а затем – в пространство трансцендентного: «Проявляющее себябытие присутствует при своём собственном проявлении и тем самым обращается комне. Такого рода присутствие – это не нейтральность образа, а просьба, затрагивающаяменя, поскольку в ней сообщается о его нищете и Величии»3; «бесконечное … 1Мид Дж.Г.
Там же. 23Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечное. М.; СПб: Университетская книга, 2000. 416 с. С. 205.Там же. С. 204. 28 предполагает новую структуру «познания». Мы пытаемся зафиксировать это какотношение к лицу и показать этическую сущность такого отношения»1.Таким образом, сама данность тела другого моему опыту провоцирует созданиеэкзистенциально-значимой коммуникации. Слово, вообще говоря, направлено извнесебя, на какой-либо «объект» в мире, в то время как тело – это сам человек.
Жест«говорит» прежде всего о том, кто его исполняет, и потому неизбежно провоцирует наличное, экзистенциально-значимое общение, вызывает интерес не только к тому, о чёмговорит этот человек, но и что он сам из себя представляет. Другое дело – как мыотносимся к этой возможности, ведь можно относиться к телу другого просто как кобъекту, как к источнику информации о нём, или же использовать его как средствонаслаждения.В-шестых, через жесты другого достигается приобщение к его телесному опыту и кего опыту видения мира. Наблюдая жесты другого, миметически воспроизводя их, яобогащаю свой телесный опыт и выхожу за его границы.
Вот как эту ситуациюописывает М. М. Бахтин: «…страдающий не переживает полноты своей внешнейвыраженности, переживает её лишь частично, и притом на языке внутреннихсамоощущений, он не видит страдальческого напряжения своих мышц, всейпластически законченной позы своего тела, экспрессии страдания на своём лице, невидит ясно-голубого неба, на фоне которого для меня обозначен его страдающийвнешний образ. … Во время вживания (в его телесный опыт – Е.Ш.) я должен отвлечьсяот самостоятельного значения этих трансгредиентных его сознанию моментов,использовать их лишь как указание, как технический аппарат вживания; их внешняявыраженность – тот путь, с помощью которого я проникаю внутрь его и почти сливаюсьс ним изнутри.
… но за вживанием должен следовать возврат в себя, на своё место внестрадающего, только с этого места материал вживания может быть осмыслен этически,познавательно и эстетически»2. Таким образом, мимесис жеста расширяет телесныйопыт и внутреннее богатство личности.Наконец, в-седьмых, жесты выражают в большей степени эмоциональную, а нерациональную составляющую информации. Как пишет Дж.
Олвуд, «жесты и интонацииголоса являются удобным, спонтанным и естественным способом выражения эмоций иотношения к чему-либо. Возможно, они являются нашим главным средством выражения 12Там же. С. 208.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 424 с. С. 25. 29 такой информации»1.
Это особенно заметно при одновременном присутствии слов ижестов в коммуникации. Слова апеллируют к разуму, жесты взывают к чувствам. Тогда,когда эмоциональная составляющая ситуации достигает предела, слова покрываютсямолчанием и претворяются в жесты. Множество ярких примеров можно найти вклассической литературе. Например: «Настало молчание. Я продолжал держать ее рукуи глядел на неё.
Она по-прежнему вся сжималась, дышала с трудом и тихонькопокусывала нижнюю губу, чтобы не заплакать, чтобы удержать накипавшие слезы... Яглядел на неё; было что-то трогательно-беспомощное в ее робкой неподвижности: точноона от усталости едва добралась до стула и так и упала на него. Сердце во мнерастаяло... – Ася, – сказал я чуть слышно... Послышался трепетный звук, похожий напрерывистый вздох, и я почувствовал на моих волосах прикосновение слабой, как листдрожавшей руки.
Я поднял голову и увидел ее лицо. Как оно вдруг преобразилось!Выражение страха исчезло с него, взор ушёл куда-то далеко и увлекал меня за собою,губы слегка раскрылись, лоб побледнел как мрамор, и кудри отодвинулись назад, какбудто ветер их откинул. Я забыл все, я потянул ее к себе – покорно повиновалась еерука, все тело ее повлеклось вслед за рукою, шаль покатилась с плеч, и голова ее тихолегла на мою грудь, легла под мои загоревшиеся губы...»2.В публичной коммуникации чем менее аудитория способна понимать, о чём идётречь, тем более значимы жесты оратора.
А в тех случаях, когда решающее значениеимеет эмоциональная составляющая ситуации, слова оказываются не столь важнымиили даже бесполезными. Яркий пример – собрание толпы, или же публичноемероприятие, виртуально собирающее массы людей. Как уже давно замечено, вмассовом обществе, или же в ситуации стечения большого количества людей, эмоцииявляются той стихией, которая удерживает людей вместе.
И потому воздействие наэмоции людей очень важно для поддержания структуры социального. При массовыхмероприятиях, равно как и в массовом обществе вообще, жесты лидера имеютисключительноезначение:онивдохновляют,убеждают,вызываютсимпатию,побуждают к действию. Это делает необходимым прохождение специальной жестовойподготовки, подбор жестового репертуара, репетиции, занятия со специалистами:актёрами, психологами, имиджмейкерами.
Ещё в античности риторами разрабатывалисьправила правильной жестикуляции оратора, механизмы убеждения, воздействия на 12Allwood J. Ibid. P.10-11.Тургенев И.С. Ася // Повести о любви. Том первый. – Рига: Кондус, 1995. – 506 с. С. 495.
30 слушателей: «… голос, изящная, красивая жестикуляция, в тех местах, где онанеобходима, далее декламация – едва ли не самое важное в речи»1. Проговариваниеречи (pronuntiatio, «произношение») с использованием определённых жестов входило вперечень действий по подготовке к выступлению. В современном мире, благодаря СМИ,визуальный образ политических лидеров, общественных деятелей и вообще всехпубличных людей получает ещё большее значение, так как может быть записан,многократно воспроизведён, анализирован, представлен на всеобщее обсуждение винтернете.
Интересное в этом отношении замечание высказывает М.Маклюэн. С еготочки зрения, Гитлер сумел завоёвывать сердца многих немцев именно благодаря тому,что СМИ в его время были представлены, по большей части, радио, а не телевидением, вто время как телевидение сделало бы его фигуру карикатурной: «Телевидение –холодное средство коммуникации. Оно отвергает горячие фигуры, горячие проблемы илюдей из таких горячих средств, как пресса. … Появись телевидение в широкихмасштабах во время правления Гитлера, и он бы скоро исчез из виду; приди телевидениеещё раньше, и Гитлера вообще бы не было»2.В демократических обществах выбор правителя происходит у большинстваизбирателей не рационально, но эмоционально.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
