Диссертация (1149104), страница 30
Текст из файла (страница 30)
– То былиинтеллигентнейшие люди, а эти... Лица, манеры...» Я примирительно заметила, что всетаки актрисы, играющие Дашу и Катю, очень красивы. Старик равнодушно пожалплечами: «Хорошенькие гризетки...»Конечно, актеры не виноваты: они не могут сыграть людей, которых никогда невидели»1.Язык жестов предполагает наличие жестовых сценариев для каждой конкретнойситуации. Для ситуаций пребывания в институции, межличностного общения, в томчисле его интимных форм, сакральных практик, всего широкого поля повседневностисуществуют свои жестовые сценарии, то есть правила относительно того, какие жестыдолжны/могут быть использованы в конкретной ситуации.
Жестовые сценарии задаютсякак явным образом, когда им сознательно обучают при помощи правил поведения винституциях, этикетных установлений, дресс-кодов и т.д., так и неявным образом, черезмимесис, через традиции социума, в которые оказывается вписанным каждый его член.Так, например, для русских прямой взгляд в глаза собеседника – это обязательноеусловие установления уважительных, доверительных и тёплых отношений, в то времякак многими восточными народами он оценивается как невежливость и дерзость2.Разумеется, любой жест содержит в себе, кроме социальной, ещё и личностнуюкомпоненту. Даже институциональные, уже сформированные жесты не уничтожаютиндивидуального стиля движения, пластики, творческой свободы тела.
Однако в данном 1Муравьёва О. С. Как воспитывали русского дворянина. М.: Linka-press, 1995. 45 с. С. 3.ХалееваС.А.Этнокультурныеособенностиневербальныхсредствкоммуникации.URL:http://www.pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2012/II/uch_2012_II_00031.pdf (дата обращения: 03.11.13) 2 118 случае речь идёт о том, что существуют правила, регламентирующие использованиежестов и что эти правила покрывают всю социальную жизнь.Мы знаем о наличии жестовых сценариев по нашему повседневному опыту, кпримеру, опыту пребывания в институциях: такие институции, как суд, больница, школатребуют употребления определённых жестов (жестов почтения, тактичности, внимания,вовлечённости) и санкционируют случаи пренебрежения ими: «Требованием исполнятьспецифические для институции жесты заявляется их претензия на власть.
Присовершении этих жестов институциональные ценности и представления вписываются втело членов коллектива или адресатов институции и благодаря повторяемому«исполнению» получают подтверждение своей действительности. … Если эти жесты неисполняются, то представители институции воспринимают это как критику социальнойи общественной легитимации своей институции»1. Точно также инсценируются,воспроизводятся и миметически усваиваются жесты, характерные для социальныхобщностей: гендерных, классовых, профессиональных, возрастных и других.Однако часто мы не осознаём того, что исполняем в конкретной ситуацииполагающийся жестовый сценарий. Наши тела исполняют его как нечто само собойразумеющееся, благодаря тому, что они социализированы, и в них вписансуществующий в социуме язык жестов.
Наличие жестового сценария становитсяочевидным тогда, когда мы его нарушаем. Г. Гарфинкель в «Этнометодологии» говорито наличии привычных ситуаций – повседневных и привычных моделей поведения,далеко не всегда осознаваемых индивидами (в понятие привычных ситуацийГарфинкеля входит наше понятие жестового сценария). Для того, чтобы осознать ихналичие, он предлагает совершить непривычные, противоречащие ожиданиям, жесты:например, во время разговора начать приближать своё лицо к лицу собеседника, ничегопри этом не объясняя ему2.Вне зависимости от того, осознаём мы их наличие или нет, социальная жизньпронизана жестовыми сценариями. Отдельные ситуации (институции, практики) намкажутся более свободными от необходимости исполнять жестовые сценарии, но насамом деле они предполагают просто радикально другие жестовые сценарии: «Людейприучили думать, будто правила приличия в таких священных учреждениях, как церкви, 1Вульф К.
Жесты как язык чувств. С. 91-92.См.: Г. Гарфинкель. Исследования по этнометодологии / Пер. с англ. З. Замчук, Н. Макарова, Е. Трифонова.СПб.: Питер, 2007. 336 с. 2 119 сильно отличаются от правил, действующих в обыкновенных заведениях. Но из этогосовсемнеследует,чтонормывместах,гдепроходятсвященнодействия,многочисленнее и строже норм в рабочих учреждениях. В церкви женщине дозволеносидеть, мечтать и даже дремать.
Однако от нее же как продавщицы в магазине готовогоплатья может потребоваться все время стоять, быть внимательной, воздерживаться отупотребления жвачки, постоянно сохранять на лице улыбку, даже если она ни с кем неразговаривает, и носить одежду, в которой ей не по себе»1.Неисполнение жестового сценария, таким образом, ведёт к разрушениюкоммуникации.
Это означает, что для того, что коммуникация состоялась успешно – неважно, на уровне межличностном или социальных институтов, – необходимо следоватьсценариям жестов.Эта же идея встречается у родоначальника символического интеракционизма,американского социолога Джорджа Мида. В своей программной работе «От жеста ксимволу» он рассуждает о том, что социальная жизнь предполагает эффективнуюкоммуникацию на всех её уровнях, от межличностного до уровня социальныхинститутов. При этом особое значение приобретает межличностная коммуникация, таккак именно на её основе, по мнению Мида, строятся все остальные виды коммуникаций.Межличностная коммуникация – это понимание и приспособление друг ко другуконкретных людей, которые, в свою очередь, конституируются за счёт жестов.
Индивидисполняет жест, другой осознаёт его смысл, и тем самым они создают для себя единоепространство смыслов и действия. Смысл жеста Мид понимает вполне прагматически:это указание жеста на то, как его исполнитель будет вести себя дальше.Отдельный жест, таким образом, – это мельчайший элемент социального действияили ситуации (как говорит Мид, «мельчайшая фаза действия»). Он всегда включён вболее общее социальное действие: «Жесты, если проследить их вспять до той матрицы,из которой они исходят, всегда оказываются вовлеченными или включенными в болееширокое социальное действие, фазами которого они являются»2. Более того, именножест и создаёт социальное действие.
Если бы не было изначального понимания другдруга на уровне жестов, то не было бы никакой коммуникации, а потому никакойсоциальной жизни. 1 Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон-пресс-ц, 2000. 304 с. С. 146.2Мид Дж.Г. От жеста к символу. URL: http://www.fidel-kastro.ru/sociologia/mead.htm (дата обращения: 04.11.13.) 120 По Миду, слово, как и всякий символ вообще – это усовершенствованный жест.
Вданном случае для нас неважно, насколько это является верным. Даже если мы разводимслово и жест, считая первое – способностью человека к связи с трансцендентным,способностью выхода за свои пределы благодаря некоему духовному усилию, а второе –естественным свойством тела выражать смысл, служить символом, то есть даже если мыне согласимся с Мидом относительно генезиса слова из жеста, то жест всё равно лежит воснове – и исторической, и онтологической, всей социальной коммуникации, внося внеё порядок и иерархию.Таким образом, исполнение жестовых сценариев – это основа единствакоммуникации, основа понимания и приспособления индивидов, то, что вносит порядоки скрепляет общество.
Жесты тем самым играют социообразующую роль в обществе.§3. Использование жеста в системе образования и политической властиМы показали в предыдущем параграфе, что социальная жизнь предполагаетналичие сценариев жестов. Эти сценарии могут не осознаваться членами социума, ноони исполняются. Не исполнение этих сценариев приводит к исключению из социума.Эти сценарии возникают не произвольным путём, они связаны с темипредставлениями, ценностями, идеями и традициями, которыми живёт социум.
Кпримеру, связь техник тела с представлениями о том, каким должен быть «новый»человек, пролетарий, воспитанный на коммунистических идеалах, исследуется вмонографии Оксаны Булгаковой «Фабрика жестов». Жесты людей проистекают из идей,господствующих в социуме. Эти идеи, ценности, идеалы экстериоризуются, воплощаютсебя в жестах.
Это естественный процесс воплощения представлений, которыеразделяются членами социума, на всех процессах социальной жизни.В социальной феноменологии есть идея о том, что общество создаётся и держитсятеми представлениями о нём, которые разделяют его члены. Общество – это преждевсего мысль о нём. Это некое мысленное образование, которое распадается тогда, когдаего члены перестают верить в его существование: «Социальный мир это не только мир 121 конституированный,ноконституированныйособымобразом,именно–конституированный смыслами. … Социальный мир как бы прекращает своесуществование, если ему отказано в человеческом признании. Вне человеческогопризнания социальная реальность не обладает свойством существования.
Обществореально потому и постольку, поскольку члены общества признают его реальным,относятся к нему как к реальности, определяют его как реальность»1.Представления, которые разделяют члены социума и которые делают возможнымсамо существование этого социума, не всегда выражаются явным образом в языке.Более того, члены общества даже могут следовать им, не вполне их осознавая: «Нужноучитывать, что не всякая интерпретация дает жизнь социальности, а такая, котораявозникает спонтанно, которая обыденна, даже рутинна и настолько очевидна для самихучастников социальной реальности, что они даже не ведают, что так интерпретируютсвою жизнь. Социологи-феноменологи говорят о существовании некоторые «фоновых»ожиданий, невыполнимость которых кажется просто невозможной»2.Однако, даже если эти представления не вполне осознаются членами социума, онивсё равно управляют социальной жизнью, экстериоризуются, воплощаются всоциальных отношениях, ситуациях, институциях, в языке и т.д.
К примеру, по мыслиБарта, письмо – это «опредметившаяся в языке идеологическая сетка, которую та илииная группа, класс, социальный институт, и т. п. помещает между индивидом идействительностью, понуждая его думать в определенных категориях, замечать иоценивать лишь те аспекты действительности, которые эта сетка признает в качествезначимых»3.Аналогичным образом эти представления экстериоризуются в жестах, в телесномповедении людей.