Диссертация (1149072), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Вот истина, не допускающаясомнений. Эта темная и варварская волна, враждебная себе и миру,ввергающая в безумный мятеж всякую иерархию, восхваляющая слабых,лишенныхнаследства,неведающихпроисхожденияитрадиций,подстрекающая всех "любить", "верить", отдаться. Христианство ненавиделовсе, что составляет силу, достаток, мудрость, аристократию. В своемнепримиримом фанатизме и прозелитизме, оно была ядом для великойРимской Империи», – пишет Эвола2.Христианство разрушило имперский универсализм Римской империи,разделивсветскуюнеестественноеиидуховнуюставшеевластьпричиной–дляраздвоениевсегосовершеннодуховногокризисасовременности.
Именно из-за неготовности христианства примириться сполитеистическими верованиями античности появились на свет такиеявления, как демократия, секуляризм, материализм, сциентизм и, наконец,большевизм,провозгласившийнаступлениезавершающеговекавкосмическом цикле: эпохи мрака, кали-юга3.В 1933 году, сразу после прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера,Эвола публикует немецкую версию этой работы (Heidnischer Imperialismus),внеся в нее существенные правки 4. В немецкой редакции широко1Evola J.
Imperialismo pagano. Roma, 2004. P. 622Ibid. P. 63.3Gregor A.J. Mussolini’s Intellectuals. Fascist Social and Political Thought. Р. 198-199.4Важно отметить, что русскому читателю труд Эволы известен именно по немецкому изданию,перевод которого осуществил А.Г.Дугин. Причем в примечаниях издателя факт существованияпервоначального итальянского текста не упоминается.82используется антисемитская риторика, а акцент на «средиземноморскойкультуре» сменяется преклонением перед «древне-арийской расой» и«солнечной нордической традицией». Так, главной трагедией европейскойкультуры Эвола теперь называет её семитизацию.
Воплотившись в раннемхристианстве,семитскиесилыуничтожилиДух.Приэтомегоантихристианские позиции нельзя назвать совсем непримиримыми. Так,значительные уступки Эвола готов сделать для Католической церкви. Онпризнает за ней «лунную духовность, т.е. духовность, архетипом и центромкоторой являлся более не "Герой", не сакральный король и не солнечнаяинициация, а святой, смиренно склоненный перед Богом». 1 Кроме того, онуказывает на то, что католицизм, взращенный в Риме, в значительнойстепени перенял «формы языческо-римского строя». Тем не менее, уже вРеформации антидуховность христианства проявила себя в полной мере.Эвола признает: да, католицизм не лишен «духовности», но «этого слишкоммало», его духовность «лунная», «жреческая», наконец – «религиозная».Тогда как фашизм, обратившись к традиционной культуре, готов пробудитьсолнечныеархетипы,связанныескоролевскойвластью,«сверх-религиозные».
«Как империалист», Эвола заявляет о готовности принятьКатолическую церковь, но только если она смирится со своим подчиненнымположением по отношению к возрожденному солнечному мифу2. Каксправедливо подчеркивает исследователь Дж. Грегор, принимая во вниманиеэти правки, приходится признать, что Эвола никогда не был сторонником нифашизма Муссолини, ни национал-социализма Гитлера (хотя многое их исближает). Скорее, он пытался использовать обе эти идеологии длясобственных «возвышенных» целей3.Строго говоря, Эвола никогда не был фашистом в привычном пониманииэтого слова. Всю фашистскую идеологическую систему он воспринимал1Эвола Ю.
Языческий Империализм. Москва, 1990. С.21.2Там же. С.146-147.3Gregor A.J. Mussolini’s Intellectuals. Fascist Social and Political Thought. Р. 199-202.83через призму собственных убеждений. Без фанатизма относился и кМуссолини, а после войны даже признался, что дуче никогда не былдостаточно «духовным», чтобы в полной мере понять ценность «магическогоидеализма»1. Муссолини – никогда не отличавшийся склонностью коккультной мистике – также никогда не испытывал к Эволе теплых чувств ине разделял его взглядов.
Для дуче он был «антирелигиозным фанатиком»,чьи взгляды с трудом укладывались в концепцию фашистской идеологии –справедливее было бы обозначить их как маргинальные. Тем не менее, стользаметная фигура (размышления Эволы активно критиковал, например,Джованни Батиста Мантини – будущий папа Римский Павел VI2) былачрезвычайно полезна для политической игры с Ватиканом.
Ярким примеромтаких манипуляций может служить подписание Латеранских соглашений.Столкнувшись с радикальной антиклерикальной оппозицией в лице Эволы,церковь вынуждена была ускорить процесс переговоров. 3 Фашистская элитадействительно не воспринимала Эволу всерьез, но от себя не отдаляла. С1934 г. по 1943 г. он вел полноценную колонку в редактируемомР.Фариначчи журнале «Regime Fascista», а также писал для другогоофициального фашистского журнала «La Vita Italiana» – то есть теоретическивсегда мог превратиться из маргинала в фаворита.Этот утилитарный подход позже вновь оправдал себя.
Когда в 1937 годуитальянскому фашизму потребовалась собственная расовая теория, он вновьвоспользовался концептуальными наработками Эволы. Этот факт можетслужить еще одним доказательством того, что при оформлении официальнойидеологии Муссолини руководствовался сугубо рациональными мотивами,стремясь извлечь из нее максимальную выгоду для собственной власти4.1Evola J. Il cammino del cinabro. Milan, 1963. Р.
96–97.2Подробнее см.: Drake R. Julius Evola, Radical Fascism, and the Lateran Accords // Catholic HistoricalReview. 1988. № 74. P.441.3Gregor A.J. Mussolini’s Intellectuals. Fascist Social and Political Thought. Р. 198-199.4Ibid. P. 213.84Использование мистика и критика христианства Ю. Эволы в переговорахс Католической церковью – он был наглядной иллюстрацией того, по какомупути может пойти фашизм, если выстроить полноценное сотрудничество неудастся. 1 Таким образом, идеология не просто закрепляется в Италиипосредством интеллигенции, как об этом писал А.Грамши 2. Она такжеобогащает дискурс некоторым потенциальным содержанием и таким образомобеспечивает политической элите значительное пространство для маневра наслучай изменений политической ситуации. Но эта логика несет сугубоутилитарный характер.
Ситуацию наглядно иллюстрирует исполненнаяцинизма цитата самого Муссолини: «До тех пор, пока массы неорганизованы, они лишь стадо овец. Они не способны к самоуправлению.Если вы хотите повести их, нужно использовать две узды: энтузиазм иинтерес. Те, кто использует только одну из них, сильно рискует. Два аспекта,мистический и политический, взаимно обуславливают друг друга»3.Действительно, «мистический» аспект фашизма имел определенноевлияние, и чтобы понять его, представляется необходимым обратиться кконцепции современного британского исследователя фашизма Р.Гриффина.В своих работах он пишет, что фашизм не только не противостоитмодернизму, а, напротив, лежит строго в его русле: фашизм революционенпо своей природе.
Он не просто меняет общественно-политический режим,но пытается создать принципиально новый мир, начинает заново само время.При этом он – пронизанный духом модернизма – решительно разрывает с«отсталым» наследием прошлого, подобно тому, как это делал в своемманифесте футурист Маринетти, ставший впоследствии также одним из1Интересное мнение, что вообще фашизм обязан всем именно страхам, приводит Роберт Пэкстон.См.: Paxton R.
The Anatomy of Fascism. New York, 2004. P.35.2ГрамшиА.Тюремныететради.Возникновениеинтеллигенцииhttp://avtonom.org/old/lib/theory/gramshi_ttetradi.html?q=lib/theory/gramshi_ttetradi.html15.12.2013)3Ludwig E. Talks with Mussolini. Boston, 1933. P. 120.(дата//URL:обращения:85идеологов фашизма. «[Фашистские] активисты поставили перед собой цель,для которой был характерен иконоборческий дух «креативного разрушения»,легитимированный не божественной волей, разумом, законами природы илисоциально-экономическими теориями, а верой в то, что сама историядостиглаповоротногопунктаитеперьпосредствомчеловеческоговмешательства может быть направлена на новый курс развития, призванноговосстановить нацию и спасти Запад от неминуемого коллапса», – пишетГриффин.1Фактически, фашисты (прежде всего, «фашистские мистики») ощущалисебя живущими в «священном времени», которое М.Элиаде называет illudtempus («время оно», «давние времена», «архаическое время»).2 «Мыговорим о постоянной революции, подразумевая, что время исключительное,– признавался Муссолини – и мы даем человеку улицы чувство, что онявляется участником исключительных событий» 3.
Недаром фашистскоймолодежи навязывали героизм в качестве нормы поведения. В сакральномвремени все – герои. Фашисты находились на сломе эпох. В сложноймодернистской системе, в которой «Бог умер» и его место занял человек, онисвоими руками осуществляли великий ритуал разрушения и воссозданиямира. Фашистский мистицизм религиозен ровно настолько, насколькосерьезны были эти переживания.§5. Эстетика нового мифаВыше было рассмотрено идеологическое противостояние, дискурс в егоклассическом понимании ‒дискуссия о месте религии в политическойжизни. Не менее важной задачей является увидеть за ними дискурс как метакатегорию, как способ властвовать — в том смысле, каким это понятие1Griffin R.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
